Среди паксов - Никита Юрьевич Садыков

Мы останавливаемся на Говорова. Приехали.

– Баходыра телефон тебе дам, мой тоже запиши. Я Сайфулла. Позвони, плов кушать сходим, брат. Сколько я тебе должен?

Я машу руками: ещё чего.

– Брат, мне неудобно! Брат, возьми вот хотя бы… Нет? Но на плов давай сходим. Можайка знаешь? Самаркандский кафе. Баходыр. Вот так едешь – и потом вот сразу вот так и так и приехал. Позвони мне. Я хочу угостить тебя, брат. А то неудобно.

* * *

– Денис. В зале гость с недовольным лицом. Седьмой стол.

Пассажирка так закричала в трубку, что я даже не стал делать музыку потише.

– Я уверена, что с недовольным. Я по камере вижу. С салатом каким-то. Что у него за салат? Почему не знаешь? Ты администратор. Подойди и посмотри, что за салат. И узнай, почему гость недовольный.

Я всё-таки выключил музыку.

– И не забывай, Денис, – продолжала криком девушка, – твой кипиай – это довольные клиенты, а мой кипиай – это твои штрафы за недовольных клиентов!

Пассажирка положила трубку, вздёрнув на рее кипиай Дениса.

– Кстати, – это она уже обратилась ко мне, включившему музыку снова, – вы наверняка знаете, что бывают очень привередливые клиенты.

Я кивнул, готовясь к отражению атаки уже на мой кипиай.

– Так вот, – продолжила она, – я совсем не капризная. Можете включать любую музыку, которая вам нравится.

Я замешкался, не зная, что ответить. У меня как раз была включена именно та, которая нравится.

Но, видимо, я не похож на почитателя Брайана Ферри – хотя и был причёсан и слегка побрит, к тому же на мне фирменный бангладешский свитшот (не путайте с худи: это разные вещи) со светоотражающей надписью Яндекс. Такси. Так приоделся я вовсе не для капризных пассажирок, а всего лишь потому, что в полдень блистал перед камерами телеканала, снимающего сюжет про чаевые у Visa. Но сейчас не об этом.

Я включил радио «На семи холмах», изобразив облегчение, пассажирка молча кивнула, мол, сразу бы так – и мы продолжили стремительное движение по выделенным столичным полосам.

* * *

– Что это за запах такой странный? Как будто, знаете… Мышка сдохла.

Пакс долго разговаривал по мобиле, улаживая проблемы большого бизнеса, но наконец у него села батарейка в телефоне – и вопрос выдуривания предоплаты за товар, на который ещё не получены ГТД, так и не был разрулен. А затем он стал принюхиваться и выдал про мышку.

Салон новой Сонаты, прямо скажем, пахнет не как салон нового Рейндж Ровера. Но запах действительно появился странный…

Я начал было объяснять про адгезивные и герметизирующие компоненты пластика, но вдруг пакс выругался так, будто нашёл у себя под ногами ту самую сдохшую мышку.

– Жанна, бляха-муха! – стонал бизнесмен, – Вы представляете, она мне слойку с сыром и ветчиной в карман куртки положила. Видимо, уже давно. Ну точно, неделю назад, тут на ценнике дата… А я думаю… что за комфорт плюс… осатанели в вашем Яндексе с таким амбре в машине клиентам подавать… Жанна, блядь, любимая… Подкармливает мужа втихаря… Вот как ей объяснить, что у меня прямо в офисе есть ресторан?!

Я пожал плечами и приоткрыл окно. Слойка с ветчиной и сыром, которую достали из кармана, стала благоухать совсем сильно.

– Я вот тут её положу в ногах, ладно? Вы сами выбросите, хорошо? Я накину пару сотен. Простите. Вот уже подъехали, и партнёры стоят. Я же не могу с этим пакетом, понимаете… Вот тут остановите, пожалуйста. Спасибо. Вот. Сдачи не надо. Слойка на полу. Спасибо. Извините. Спасибо.

* * *

– Сколько нам ехать?

Чаще всего этот вопрос от пассажира звучит сразу после того, как таксометр сообщает голосом «поездка займёт тридцать две минуты». Но я не вредничаю и отвечаю:

– Тридцать две минуты.

– А быстрее никак? Надо успеть до шаббата!..

«Успеть до шаббата» в центре Москвы вечером в пятницу непросто. Весь город пытается успеть до шаббата и стоит в безнадёжных пробках о восьми баллах.

– Я сама из Луганска, – продолжила девушка, – нам потом на Рублёвку надо поехать. Сможете меня отвезти? Я на Рублёвке живу. Вернее, муж мой. Точнее, не муж, но неважно… Можно ещё посильнее отодвинуть сиденье вперёд? Уже до упора? Поняла. Мне растяжку надо поправить. Я гимнастикой занимаюсь. Уже десять лет в Москве. Первое время было трудно. А потом я имя себе сделала. И теперь… Вы в Израиле не жили? Мне кажется, я вас видела там. В Бершеве. Не вы? Странно. Очень похожи. На одного снайпера. С мужем моим ещё ссорился часто. Точно не вы? Как вас зовут? Никита? Серьёзно? Никогда бы не подумала. А вообще бывали в Израиле? Уверены? Я вас точно там видела. Можно я сфотографирую? Бывшему пошлю. Вылитый снайпер. Они ругались постоянно. Обернитесь. Снимаю. Готово.

10 августа 2019

* * *

– Я тоже думала, что пилоты – это такие небожители.

Пассажирка, работница наземных служб аэропорта Шереметьево, делится жизненным опытом.

– Знаете, у них же образ такой… все подтянутые, красавцы. Без животов. Я даже замуж вышла за пилота когда-то…

– Оказалось, такой же козёл? – аккуратно поинтересовался я.

– Даже хуже! Даже не такой же, а особенный! – взорвалась пассажирка. А потом добавила тихим голосом: – У нас в хендлинге мужики не хуже ничем: надёжные и честные. Пусть и с животами!

Я расслабил живот, который инстинктивно втянул после пассажа про летунов. Так и рулить удобнее, да и не видно особенно с заднего сидения.

– Я всегда говорю: главное в человеке – не форма, а содержание! – пассажирка выглядела совсем расстроенной, хотя история с козлом-пилотом и осталась, судя по всему, в прошлом. Я решил разрядить обстановку анекдотом про работника хендлинга в порту. Девушка громко смеялась.

* * *

– Мне по почте не очень удобно. Хотите, я вам так расскажу своё резюме?

Юноша в смешных остроносых туфлях, как у Хоттабыча, стал бойко описывать свой трудовой путь кому-то на том конце провода.

– Главные качества? Стрессоустойчивость и целеустремлённость. Погодите, не перебивайте. Дайте сказать. Я же вас не перебивал?.. Ещё тоже очень главное – нацеленность на результат. Ну то есть я его достигаю любой ценой. Нет, именно любой.

* * *

– Здравия желаю. – я сказал это тихо и спокойно, не оборачиваясь, просто глядя в зеркало.

Строго говоря, это у меня вырвалось. А как вы хотели? Поездка на улицу Петровку, 38А. Пока ждал пакса, думал: это, наверное, будет такой крепкий тип, лысоватый, в кожаной черной куртке… И поздороваться с ним надо будет именно здравиемжелаем.

К машине подошёл здоровый тип, лысоватый и