Пришествие землян - Ли Бреккет

Потому что они разбили мои цепи, залечили раны и даже дали мне потом ту единственную вещь из всей их добычи, которую я хотел получить, — фарфоровую головку молодой девушки.

Я сижу в своем кресле в Университете, в том, которого я так жаждал, и мое имя занесено в списки первооткрывателей. Я знаменит, меня уважают — меня, человека, уничтожившего величие целой расы!

Почему я не пошел за Дуани в Дом Сна? Я мог бы вползти туда! Я мог подтащить свое тело к двери!.. И, о Боже, как бы мне хотелось, чтобы я это сделал!

Я хотел бы умереть вместе с Шандакором.

2031: БАГРОВАЯ ЖРИЦА БЕЗУМНОЙ ЛУНЫ

Из обзорного «пузыря» двухтурбинного «Годдарда» Харви Селден наблюдал, как постепенно увеличивается, приближаясь, желтовато-коричневое лицо планеты. Он уже мог различить красные пятна пустынь, где гуляли песчаные смерчи, темные участки растительности, похожие на сморщенный шелк, пару раз поймал яркий блик воды, сверкнувший на каком-то канале. Он сидел неподвижно, в блаженном восхищении. Он очень боялся, что эта встреча разочарует его: миллион раз с самого детства он наблюдал картину посадки на Марс на трехмерном экране, что давало почти реальные ощущения. Но настоящая реальность имела несколько иной, неповторимый привкус опасности, волнующий и будоражащий.

В конце концов, это чужая планета…

Наконец-то, Марс…

Он даже немного рассердился, когда заметил, что в обзорную кабину вошел Бентам. Бентам был третьим пилотом, а в его возрасте это равносильно признанию в том, что ты неудачник. Причина же неудач со всей очевидностью отпечаталась на его физиономии, и Харви от души сочувствовал Бентаму, как сочувствовал бы любому человеку, страдающему алкоголизмом. С другой стороны, Бентам был приятен в общении и с большим уважением относился к обширным познаниям Селдена в марсианской истории. Так что Селден кивнул и улыбнулся.

— Потрясающе, — сказал он.

Бентам посмотрел на стремительно несущуюся навстречу планету.

— Это всегда производит впечатление. У вас есть знакомые на Марсе?

— Пока нет. Но когда я зарегистрируюсь в Бюро…

— А когда вы это сделаете?

— Завтра. Я имею в виду, отсчитывая от момента посадки, разумеется… Ужасно странная штука этот провал во времени, правда?

Они раза три—четыре облетели вокруг планеты, сужая орбиту, что было равносильно трем-четырем земным суткам.

— Значит, на данный момент вы здесь никого не знаете, — подытожил Бентам.

Селден покачал головой.

— Отлично, — сказал Бентам. — Сегодня я ужинаю у своих марсианских друзей. Почему бы вам не пойти со мной?

— Да я бы с удовольствием, — с воодушевлением начал Селден. — Но вы уверены, что ваши друзья не будут против? Ну, сами понимаете, незваный гость, да еще в последний момент…

— Они не будут против, — заверил его Бентам. — Я успею их подготовить. Где вы остановитесь?

— В «Кахора-Хилтоне».

— Отлично. Заеду за вами около семи. — Бентам улыбнулся. — По кахорскому времени.

Он вышел, оставив Селдена терзаться запоздалыми сомнениями.

Пожалуй, Бентам не тот человек, который должен ввести Селдена в марсианское общество. И все же он офицер и с некоторой натяжкой сойдет за джентльмена. К тому же давно болтается на Марсе. Конечно, у него куча знакомых, и какое это негаданное везение — оказаться сразу после прилета в марсианском доме и познакомиться с марсианской семьей!

Селден уже стыдился своей нерешительности и постарался найти объяснение в виде чувства незащищенности, возникшего на основе совершенно чужого окружения. Найдя причину своих страхов, он без труда устранил проблему. Минут через пятнадцать активного самовнушения он был в полном порядке и с трудом дождался наступления вечера.

Кахора выросла за пятьдесят лет. Первоначально она была обычным торговым городом в рамках весьма непопулярного Зонтичного договора, прозванного так потому, что им можно было прикрыть какое угодно безобразие. Договор этот был заключен между Всемирным правительством Земли и марсианской обнищавшей Федерацией Городских Штатов. В те времена весь город умещался под одним куполом с искусственным климатом; там останавливались заезжие торговцы со всех миров и политики, не привычные к пронизывающему холоду и разреженному воздуху Марса. Но торговые города славились не только искусственным климатом, а и высокоразвитой индустрией порочных развлечений, за что их порой сравнивали с некоторыми библейскими городами. Там процветала преступность и случались весьма неприятные вещи — вплоть до убийств.

Но все это — или, во всяком случае, почти все — было в старые скверные дни попустительства, теперь же Кахора была административным центром Марса, и укрывал ее комплекс из восьми сверкающих сфер. Из космопорта, расположенного в пятнадцати милях от Кахоры, город казался Селдену скопищем бледно сияющих клочьев осенней паутины, тронутых лучами заходящего солнца. Пока флаер, который он взял в космопорте, летел над милями красного песка и темно-зеленых лишайников, в быстро сгустившихся сумерках под куполами зажглись огни, и здания внутри их обрели очертания — дома поднимались вверх чистые, изящные, окутанные сиянием. Селден подумал, что никогда еще не видел такой красоты.

На посадочной площадке, расположенной прямо в одной из сфер, его подобрал бесшумный, работающий на батареях кэб и повез в гостиницу по изысканным улицам, где сияли огни и неспешно прогуливались люди различных рас. Весь этот отрезок пути — от момента высадки с космического корабля до гостиничного вестибюля — прошел в комфорте, поддерживаемом кондиционерами, за что Селден возблагодарил судьбу: вид за окном был ужасно мрачный, и было понятно, что там ужасно холодно. Перед тем как зайти в шлюз, флаер пересек канал Кахоры, в котором вода сверкала, как черный лед. Селден понимал, что ему придется смириться и принять все это, но пока он не спешил.

Комната в отеле оказалась по-домашнему уютной, а вид из окна превосходным. Селден принял душ и побрился, надел свое лучшее платье из темного шелка, а потом немного посидел на маленьком балкончике, выходящем на Треугольник, где изваяния Трех Миров украшали вершину.

В теплом воздухе витал какой-то слабый приятный аромат. Городской шум, доносящийся снизу, был неназойливым, мягким. Селден снова и снова перебирал в памяти правила местного этикета, которые он специально изучил на случай посещения марсианского дома, — традиционные церемонные фразы и жесты. Интересно, подумал он, на каком языке говорят друзья Бентама — на верхнемарсианском или на нижнемарсианском? Скорее, на нижнемарсианском, потому что марсиане предпочитают общаться с пришельцами из других миров именно на нем. Селден надеялся, что у него не слишком ужасный акцент. В целом он чувствовал себя уверенно.