Джекпот для лоха - Данил Корецкий

– Потолкую кое с кем по этой теме…

На столе лежал добрый десяток кусков мыла. И хозяйственное – черное, с неприятным запахом, и коричневое глицериновое, и желтое яичное, и пахучее цветочное. Разрезанное и целое, в бумажных обертках и без… Если смочить острый нож, оно почти не крошится. Вдавленный отпечаток домашних ключей получался чётким почти в любом, но Андрей в конце концов остановился на глицериновом. Наверное, под влиянием советов Тихоныча. Еще несколько экспериментов, теперь на время. Он набил руку, теперь при подготовленной заготовке на слепок уходило тридцать секунд. Нормально!

Говоров разрезал ещё пару кусков глицеринового, сложил их, завернул снова в упаковку и перетянул чёрными аптекарскими резиновыми колечками. Один брусок положил в карман брюк, другой – в пиджак и побежал на работу. Теперь он был окончательно готов к… К преступлению. Как Андрей ни убеждал себя, что это легкий проступок, шалость, не кража, а беспроцентный заем, в глубине души он понимал, чем дело пахнет.

Было воскресенье, и он дежурил с полудня, подменяя Шуму, у которого возникли какие-то домашние проблемы. Оставшись один, он загипнотизированно подошел к сейфу. Огромный железный ящик манил его, как завораживающий взгляд удава манит обреченного кролика. Львиные головы и были слепыми, но притягивающими глазами ящика. Он нажал левую. Она упруго поддалась, погружаясь в сталь дверцы, а потом, повинуясь движению большого пальца, послушно поднялась вверх, открывая замочную скважину. Таким же образом и правая голова освободила щель для ключа. Теперь прозревший несгораемый шкаф рассматривал его узкими скважинами для сложных ключей. Говоров задумался. Неужели он осмелится вставить сюда дубликаты, вскрыть сейф и забрать деньги? Ведь это…

Вдали, у входной двери, послышались посторонние звуки – как будто открылась дверь! У Андрея вспотела спина. Он быстро вернул львов на место и, приготовив дубинку, бросился в прихожую.

К своему удивлению и облегчению, вместо неведомых злоумышленников он увидел Григория Натановича.

– Молодец, Говоров! – сказал тот. – У тебя было такое решительное лицо… И палка наготове… Если бы вор забрался, он бы в штаны наложил!

«Вор уже здесь!» – подумал Говоров. Он испытывал угрызения совести. Но хозяин ничего не заметил. Он, не глядя, протянул связку ключей.

– Не в службу, а в дружбу, уважаемый, принеси из багажника пару коробок. Только осторожно: там дорогой коньяк. А сначала заскочи в «Манхэттен», возьми пару бутылок «Боржоми». – Натаныч вытащил из кармана несколько купюр, сунул Говорову и с достоинством прошел в свой кабинет.

Говоров остолбенело рассматривал ключи. Элегантный мерседесовский, два от английского замка входной двери и два сейфовых. Неужели?!

Быстро, пока шеф не передумал, Говоров накинул куртку и вышел из офиса. Голова работала быстро и чётко, план действий складывался сам собой и тут же приводился в исполнение. Заскочив в соседний подъезд, он сделал оттиски ключей. Благодаря тренировкам вся операция заняла не больше двух минут. Он даже догадался обтереть ключи платком, чтобы уничтожить следы мыла. Потом добежал до магазина, купил «Боржоми». Через десять минут Андрей занёс коробки с позвякивающими бутылками и пакет с водой в кабинет Натаныча. Положил перед ним ключи и магазинную сдачу.

Директор ключи сунул в карман, а на деньги кивнул небрежно:

– К чаю возьми себе что-нибудь. – И добавил: – Ты парень быстрый, исполнительный, я таких люблю.

В другое время Говор, скорее всего, отказался бы, но только не сегодня. Сейчас он так боялся разоблачения, что ему стало невыносимо жарко и казалось, мыло в кармане вот-вот расплавится.

– Так я сбегаю в магазин. Мухой! Одна нога здесь, другая – там…

– Давай-давай, – демократично согласился директор. – Я тут с часок ещё побуду.

Андрей влетел в свою квартиру, будто за ним гнались. Первым делом спрятал под ванну драгоценные оттиски. Неужели самое главное уже позади? Может, сразу мотнуться к Тихонычу?

«Ага, так и скажи Натанычу: посторожи, пока я ключи от твоего сейфа закажу! – одернула его более трезвая половина. – Умей выжидать, терпеть, чтобы все наверняка…»

– Я все разузнал, Семен Борисович! – радостно сообщал Заборовский. – Наших людей конкурент поколотил! Это он Люсьене синяк набил! Но она ему тоже рожу расцарапала.

– Ты чему радуешься, дебил? – хмуро спросил Храмцов. – Эту песню ты уже второй раз поешь! Толку что?

– Нет, теперь я все точно узнал, – Заборовский перестал улыбаться и вынул из кармана смятую салфетку, значительно развернул ее. – Вот: Акопян Ашот Степанович! Так его зовут.

– И что дальше? Ты ему что, приглашение на день рождения послать хочешь?

– Нет, просто я думал…

– Да не фиг думать! Как идет приобретение акций?

Забор тяжело вздохнул:

– С трудом. На завод нас не пускают, моральный дух скупщиков подорван… Я пытался завербовать сотрудника завода, но он отказался…

Сидевший в углу Палыч хмыкнул:

– Вербовщик хренов! Ты хоть знаешь, что такое вербовка?

– Ну, в общих чертах…

– Потому что тебя завербовали, когда сидел в «Матросской Тишине»! И ты стучал по мелочи на сокамерников – кто ложку затачивает, кто с другой камерой переписывается…

– Ну, зачем вы так? – обиделся Заборовский. – Я стараюсь, люди работают. Вот, принес очередную порцию… – Он положил на стол пачку акций.

– Негусто, – сказал Храмцов. – Ладно, иди работай! И интенсивней! Заводских скупщиков надо обогнать! Пусть даже они все такие же драчливые, как этот Акопян!

Заборовский вышел. Оказавшись на улице, он осмелел и сплюнул:

– Командовать все умеют! А работу исполнять – так это Леонид Григорьевич!

Тем временем Храмцов ставил Палычу новую задачу:

– Надо поставить их на прослушку. И телефоны, и офис, и квартиры.

– Мы же не в Москве, Семен Борисович. Здесь наши возможности ограничены. Но я постараюсь.

– Старайся! – буркнул Храмцов. – Вы все такие старательные…

На следующее утро Говоров получил в «Органайзере» зарплату. Предложил Лене сходить в кафе, но она отказалась: мол, не с кем Андрюшу оставить. Говоров подумал, что она могла бы пригласить его в гости – малыш пусть спит, а они бы выпили чай на крохотной кухне. Но девушка почему-то этого не сделала.

Что ж, может, и к лучшему. Он заехал в «Путник», поиграл немного, но неудачно. Потом пришел Ираклий и пригласил его за «свой» автомат в углу, на котором висела табличка «Ремонт». Ираклий по-хозяйски убрал табличку, и Андрей довольно быстро отыграл недавний проигрыш.

– Вот что такое прикормленная машина! – засмеялся Ираклий. – А ты думал, только людей прикормить можно? Хотя верно, все от человека зависит.

В очередной раз убедившись в компетентности своего знакомого, Говоров пригласил его в бар. Ираклий, как всегда, пил водку, а он заказал себе коктейль «Фазаний хвост».

– Почти готов я, Ираклий. Только у меня пара моментов, без которых ничего не выйдет.

«Бухгалтер» кивнул и придвинулся ближе.

– Деньги я смогу взять ровно на сутки, – продолжил Андрей.

Собеседник опять кивнул. Глаза его заблестели, в них появился острый, неподдельный интерес.

– И сутки эти могут быть только с пятницы на субботу.

Ираклий поспешно кивнул. У Говорова появилось неприятное ощущение, что если бы он сказал, что деньги сможет взять только на час, то Ираклий кивнул бы с той же готовностью.

– Нам больше и не надо! Если начать в пятницу вечером, за ночь всё и решится.

– А они разве круглосуточно работают?

– Если играет серьёзный клиент – обязательно. Только…

Ираклий допил водку и облизнул пересохшие губы:

– Ты уверен, что деньги будут? Тут ошибиться нельзя. Могут голову отрезать…

– Кому? – спросил Андрей и наткнулся на недобрый взгляд.

– Что ты все лоха из себя разыгрываешь? – раздраженно спросил Ираклий. – Кто руку за чужим баблом тянет, тому и отрежут. А кто тянет? Мы с тобой тянем, братишка! Вот так-то! Тут за углом не переждешь: мол, я не такая, я жду трамвая…

Говоров, не чувствуя вкуса, тянул разноцветный, с привкусом химии коктейль.

– А почему «за чужим тянемся»? Деньги-то в автомате ничьи, они для игры. Кому повезло, тот и выиграл. Пятьдесят на пятьдесят! Вот мы и возьмем свои пятьдесят…

Он думал, что Ираклий окончательно разозлится, но тот весело засмеялся:

– Ну, ты и молоток, – с трудом выговорил он сквозь искренний хохот. – Святая простота! С тобой хорошо лохов на доверии разводить…

– В смысле?

– Да нет, это я так, шучу. – Ираклий глубоко вздохнул, успокаиваясь, сняв очки, протер слезы на глазах и уже вполне серьезно продолжил: – Извини. Я знаю, что ты не прикидываешься. Ты и в самом деле…