Что у нас впереди? - Сергей Иванович Чекалин

гриб. Это точно 87-й год. В этот год мы купили домик с небольшим участком в посёлке, где жили мои родители, сравнительно дёшево, у хорошего знакомого моих родителей. Дом был очень старый, привезен давно, где-то в двадцатых годах, в разобранном виде из Тамбовской области. К моменту покупки ему вполне могло быть под сотню лет, потому что и там он был уже не молодушкой. В этот год Марина устроилась на работу в пионерский лагерь, недалеко от Михнево. Дочка и сын были при ней. Вот эти грибы как раз оттуда: один – белый, другой – глазастый…

Озеро Рица и ещё одна фотография с теми же людьми. Как они попали в эту пачку? На ней Маринины бабушка Тоня и дедушка Илья. Они часто летом выезжали на отдых во время дедушкиного отпуска куда-нибудь на юг. По путёвке. В то время дедушка работал на какой-то государственной работе. Да он и всё время был на государственной службе. Во время войны, например, он заведовал хлебом по Москве. Бабушка и дедушка в молодости друг друга хорошо знали, в одном дворе жили. Пришлось ей побывать и на свадьбе у Илюши, как она его называла. Потом и сама замуж вышла. Родились у них в семьях дочки, Елена – у Ильи, Ольга – у Антонины. Потом жена Ильи умерла, а Антонина с мужем развелась. Вот через некоторое время и сошлись бабушка и дедушка в семью. Елена и Ольга сёстрами стали, Ольга по отчеству стала Ильиничной с фамилией нового отца. Дедушка Илья умер в 1974 году. В последние годы болел сильно. Больше всего сказалось пребывание его под следствием в течение года во времена Ежова. Но в 38 году Ежова перевели на другую работу, и в связи с заменой этого руководителя (на Л.П.Берию) быстро пересмотрели уголовные дела и большую часть находящихся под следствием отпустили. В их число попал и дедушка Илья. Вышел без зубов, с больным позвоночником и больными ногами. Больше его не трогали, он так и продолжал работать на государственной службе. Был он очень честным. Уж его-то в Москве во время войны знали, кто он такой. И бабушку Тоню тоже знали в прикреплённом магазине, где отоваривали по карточкам. Несмотря на это – всегда только по положенным карточкам и в порядке очереди. Сейчас можно говорить об этом, но кто поверит, что он действительно был исключительно честным. Да, скажут (или подумают), это же ваш родственник, понятно, что вы о нём так говорите. Ну, ничего, нам достаточно самим знать об этом…

Знакомцы на мосту. Мостик этот в посёлке, где наша дача, через речку Березинка. Наш домик-дачка выше на берегу. Это второй берег почти вровень с мостиком по высоте, а другой берег высокий, метров двадцать – двадцать пять от воды. Вера и Коля, дочка и сын, пристрастились рыбачить. В своего дядю Мишу, наверно. Рыба в речке была, но на наживку внимания не обращала. Больше она любила сеть или бредень. Правда, я, будучи студентом, на каникулах тоже бегал с удочкой на утреннюю или вечернюю зорьку. До полного расходования наживки. Но не дал Бог жабе хвоста. Ходили рыбачить и с моим дядей Пашей, когда они с крёстной, моей тётей, в гости приезжали. Рыбачили мы недалеко от пасеки, у леса, где работал отец. Но походы эти по утрам имели совсем другую цель для дяди Паши: рыбалка продолжалась до прихода на работу отца, потом дядя Паша заправлялся медовухой или самогончиком, и мы уже нелегке, без наживки, топаем домой. А в сеть или бредень попадалась довольно крупная рыба. Есть где-то фотография, на которой эту рыбу хорошо видно. Миша тогда устроил рыбалку летом, во время моего отпуска…

А это мы с моим сослуживцем на традиционном сборе картошки. Тоже сотрудник той же ЦАО в Долгопрудном. На картошку вывозили целыми отделами, на машинах. Это если на один день. А то и на одну-две недели, с проживанием в самом совхозе. Денег за работу, конечно, не платили. Так, чтобы еду обеспечить по совхозным ценам. Но оклады наши инженерские сохранялись. Тому и рады. А если бы только совхозная зарплата, то работа была бы в убыток. Как говорил один наш сотрудник, про сенокос в том же совхозе подшефном: «Немыслимая трава и немыслимые расценки». Да и не только в колхоз (совхоз) ездили. Нас бросали и на другой трудовой фронт – на овощебазу. И когда на предприятии работал, а особенно – в учебном институте, вместе со своей подшефной группой. Всегда это было в ночь. Здесь уж точно можно сказать: «Немыслимо дурацкая организация работы на этой или другой овощебазе». Да оно и понятно, чем больше неразберихи и бесхозяйственности, тем выше дом на дачном участке у руководителя базы. Тем и жил, перебиваясь с… на… И это, кроме призыва партии помочь этому руководителю базы, считалось как трудовое воспитание студентов. Какое там воспитание? Они же потом, увидев всё это безобразие, воспитавшись трудом, духовно обнищают. А что важнее? Как же там сейчас-то обходятся, кого воспитывают трудом?..

Дальше подряд несколько фотографий с военных сборов в 72-м засушливом году. Проходили сборы в Горьковской области, в Гороховецких лагерях, давно известных. На их месте уже не песок, а тонкая кварцевая пыль – так сапогами песок перетёрли ещё с Петровских времён. Вот наш строй, будущих инженеров, а по военной специальности – что-то связано с артиллерией. Стоим по росту. Левый фланг – самые длинные. Я по длине – второй. Вообще-то не второй. Вон там, в конце первой шеренги, наш гитарист Володя. Так он повыше будет. Но попал на правый фланг после марш-броска на три километра на третий день сборов. Засуха была по всей России. Жара стояла неимоверная. Так вот для деревенских, как я, бег в сапогах в портянках – дело сравнительно привычное, если портянку правильно намотать. А кто намотал неправильно, тот и оказался на правом фланге, в своих кедах, потому что ноги стёрли. Потом из всех этих правофланговых сделали музыкальную и концертную бригаду, в которую, правда, попал и я. Не из-за мозолей, которые у меня не получились, а из-за номера, который мы с Володей, другим Володей, изобразили. На этой маленькой фотографии мы как раз и выступаем перед солдатами. А номер был по миниатюре М.М.Жванецкого «Где ты был?». Её замечательно исполняли Ильченко и Карцев. Но я миниатюру эту восстановил по памяти, записана она была на гибкой пластинке фирмы «Кругозор». Конечно, весь наш концерт строго рецензировался. Первым слушателем