Буржуазное равенство: как идеи, а не капитал или институты, обогатили мир - Дейдра Макклоски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Экологический предел, который беспокоит даже середину политического спектра, часто выводится на основе использования чисто математических аргументов, которые одинаково верны, но с научной точки зрения не имеют никакого значения. "Ведь, - говорят, - ничто не может расти вечно", когда практический предел в десятки раз превышает нынешний уровень. Реальная несущая способность Земли, как можно судить по таким густонаселенным местам, как Голландия или Ява, составляет порядка ста миллиардов человек, а не десять-одиннадцать миллиардов, на которых она вскоре достигнет пика и затем начнет падать в ответ на рост доходов на человека. "В конце концов, ресурсы конечны", - продолжают сомневающиеся, в то время как понятие "ресурс", как показал Джулиан Саймон, постоянно меняется в зависимости от изобретательности человека. Бокситовая руда когда-то была бесполезной грязью, но стала ценной для производства алюминия. Редкие земли не были экономически редкими, пока их не стали использовать для производства компьютерных батарей. Ценный китовый жир стал почти бесполезным (и спас китов) по сравнению с новой нефтью, добываемой из земли. Черный камень из земли, называемый "углем", был заново открыт много веков назад в Европе и известен за две тысячи лет до этого в Китае как полезный для отопления домов и изготовления стекла. Подземная вода, недоступная при старых методах бурения, вдруг стала пригодной для добычи, и ее большие, хотя и ограниченные запасы скоро будут пополняться, как это уже происходит в некоторых засушливых районах, за счет изобретательности в поиске способов дешевого опреснения морской воды, получаемой, как в Западной Австралии, с помощью ветра и солнца. Обыватель считает, что страны богаты благодаря "ресурсам", и в этом случае Япония и Гонконг были бы бедными, а Российская Федерация и Демократическая Республика Конго - богатыми. В современной экономике, где люди, занятые на фермах, составляют 2% населения, используемые в настоящее время ресурсы дают 5% или менее национального дохода и не определяют в значительной степени его уровень.
Экологический предел, похоже, будет решен за счет изобретательности, которая в свое время привела к Великому обогащению. Он не будет решен с помощью некоторых более странных антиэкономических предложений, таких как "Eating Local". Как спрашивает Роберт Вутерик, "что будет дальше? Лекарства за 100 миль? Идеи за 100 миль? Экономическая история за 100 миль?"¹⁸ Некоторые из наиболее неразумных защитников окружающей среды в этом ряду выступают против генетически модифицированных бананов, поставляющих витамин А, - инновации, которая может спасти семьсот тысяч детских жизней в год и предотвратить триста тысяч случаев слепоты.
Однако разумные защитники окружающей среды десятилетиями решали такие проблемы, как смог, вызванный использованием мягкого угля для отопления, или снижающие интеллект выбросы автомобилей, использующих топливо с добавлением свинца, и будут продолжать свои благодетельные труды с искренним одобрением нас, экономистов и расчетчиков. В конце концов, цель - не рост, независимо от того, в каком стиле законодательное собрание Северной Каролины в 2014 г. потребовало пересмотреть научные данные, чтобы повышение уровня океана выглядело менее угрожающим, или губернатор Флориды издал распоряжение об исключении фразы "глобальное потепление" из официальных документов. Цель - этически выверенное улучшение, например, сделать бедных людей богатыми, что уже произошло, или уменьшить неравенство в средствах существования, что также произошло. Делать людей опасно больными из-за плохого воздуха (или, тем более, лишать детей жизненно важных генетически модифицированных культур) - это не этично и не лучше. Это также не то, чего хотят "корпорации". Nike и Toyota, в отличие от некоторых правительств с их локальной монополией на насилие, не желают нас убивать.
Богатые страны под руководством Маргарет Тэтчер, консервативного премьер-министра Великобритании (и большого потребителя лака для волос), решили серьезно отнестись к угрозе озоновому слою со стороны жидкости для кондиционеров и лака для волос, и теперь озоновые дыры на полюсах становятся все меньше. Водотоки, которые были открытыми сточными канавами до появления эффективной очистки отходов в конце XIX века, в богатых странах в значительной степени очищены. Уровень твердых частиц, образующихся при сжигании угля для отопления домов в американских городах в 1930-1940-х годах - американский доход на голову тогда, как я уже отмечал, был примерно таким же, как доход Бразилии сейчас - был сопоставим с уровнем современных бедных стран, а к концу XX века упал до одной восьмой от прежнего уровня. В 1912-1913 гг. в бедном и поэтому задымленном Чикаго содержание взвешенных частиц было на 50% выше, чем в 58 бедных китайских городах в 1980-1993 гг. С тех пор как в 1954 г., а затем в 1968 г. было запрещено использование каменного угля в британских городах, Королевские суды в ныне богатом Лондоне были отмыты до блеска, чтобы вернуть им первоначальную белую каменную облицовку. Маленькая, но богатая Дания тратит значительную часть своих богатств на отказ от углеродного топлива и занимает, например, видное место на мировом рынке ветряных мельниц. Как сообщает либертарианский обозреватель газеты "Чикаго Трибьюн" Стив Чепмен: "С 1980 г. загрязнение окружающей среды угарным газом в Америке сократилось на 83%, свинцом - на 91%, сернистым газом - на 78%. При этом общий объем экономической продукции на человека с учетом инфляции вырос на 77%. Мы становимся более зелеными и здоровыми, когда становимся богаче". Если мы заботимся об окружающей среде, то давайте станем благоразумными и умеренно богатыми. Тогда мы сможем принести пользу.
А что же тогда делать с загрязняющими окружающую среду бедными странами? Рост реальных доходов на человека такими головокружительными темпами, как 6 или 12% в год, при четырехкратном увеличении уровня за поколение, по понятным причинам нравится простым китайцам и индийцам. Однако, когда их доходы выросли, бывшие бедняки, такие как датчане, австралийцы и британцы, стали больше ценить окружающую среду. Иногда, правда, они ценили ее нерационально, как, например, отказавшись от атомной энергетики, в результате чего старый грязный уголь стал самым
