Босс для Красной шапочки (СИ) - Амурская Алёна

Я вхожу туда уже без возражений и плюхаюсь на самую дальнюю скамью.

Настроение - хуже некуда. В голову как назло лезут беспокойные мысли о том, что я толком даже прав своих не знаю и никогда ими особо не интересовалась. А то, что случайно узнавала из новостей в интернете, мгновенно выветривалось из головы за ненадобностью. Единственное, что помню, это киношные клише, вроде «вы имеете право хранить молчание и сделать один звонок». Негусто...

Блин, вот выйду отсюда, вызубрю свои гражданские права от и до! А то как их качать в подобной ситуации, если понятия не имеешь, какие именно аргументы приводить в свою защиту?

С тяжким вздохом прислоняюсь спиной к стене и сижу в прострации некоторое время.

После таких приключений бабуля все местные органы на уши поставит гневными заявлениями. А я потом в универе буду разгребать кучу стремных слухов о своей персоне. Как будто мне мало издëвок от Полинки и ее подружек.

- За шо загребли? - слышу грубо-хриплый женский голос и вздрагиваю.

Только сейчас заметила, что сижу в «обезьяннике» не одна. Просто половина камеры находится в тени, и фигуры каких-то грудастых девиц в коротких юбках сливаются с полумраком. Вид у них не очень располагает к общению, да и вонючим перегаром от обеих несет так, что хоть стой, хоть падай. Поэтому я уклончиво бурчу:

- По ошибке.

И сразу отворачиваюсь.

Но ответ приходится самой любопытной не по вкусу. Кажется, каким-то боком он задел ее нетрезвое самолюбие.

- Эй, я тя нормально спрашиваю! - она шатко встает со своего места, даже не пытаясь поправить мини-юбку, задравшуюся до красных трусов со стразами. - Че ты тут нос воротишь, ледю изображаешь, э..?

Звонкое цоканье каблучков по коридору полицейского участка прерывает неприятную сцену. Между прутьев решетки по ту сторону появляется чрезвычайно довольная однокурсница.

- Ну что, Зайцева... - тянет Полинка с насмешливым высокомерием. - Я перед законом чиста, и меня уже отпустили. А вот к тебе у наших доблестных стражей правопорядка есть вопросики. Только сейчас они так заняты, так заняты... Возможно, тебе придется провести здесь всю ночь, пока протокол не составят! Так что приятного времяпровождения... - она бросает брезгливый взгляд на моих вульгарных соседок, - ... в такой чудесной компании!

- Любишь радоваться проблемам других людей? - огрызаюсь я. - Смотри, как бы кармой по кумполу за это от судьбы не прилетело.

- Ой, мне так страшно, - цинично ухмыляется Полинка. - Оставь бабкины суеверия для себя, мне они неинтересны. Кстати... - она делает шаг ближе к решетке и понижает голос до шепота. - Скажу по секрету, тебя точно решили сделать крайней. Типа это ты украла флешку и уничтожила из глупой мести.

От предчувствия грядущих неприятностей меня пробирает колючим холодком.

- С чего ты так решила? - уточняю тревожно.

- Начальник участка с кем-то по мобильному в своем туалете обсуждал, а я подслушала. На пропавшей флешке был компромат с видеопереговорами о похищении девушки какого-то Боярова, и у нашего постояльца из-за этой пропажи огромные проблемы. Там плотно замешан один местный авторитет, и за его подставу никому мало не покажется.

- Девушка! - недовольно вмешивается дежурный полицейский, прерывая ее злорадный шепот. - Здесь вам не изба-говорильня. С задержанной общаться запрещено. Вас отпустили? Отпустили. Попрошу освободить помещение!

- Уже ухожу! - стреляет глазками в его сторону однокурсница. - Не скучай, Мариночка. Пока-пока!

После ее ухода время превращается в вязкую кашу. Никто из представителей власти не обращает на меня никакого внимания, как будто я сделалась невидимкой или каким-нибудь сознательно забытым всеми узником замка Иф.

Обычные граждане и сотрудники полиции без конца снуют туда-сюда по коридору. Кто-то из тех, кто торчит в ожидании приема возле кабинетов или стойки дежурного, глазеет на меня и бухих девиц с жадным любопытством.

Тут уж хочешь не хочешь, а действительно почувствуешь себя мартышкой, запертой в клетке зоопарка!

Когда за окном сгущаются сумерки, я начинаю тревожиться не на шутку. Потому что даже моих соседок увели для беседы под протокол и уже вернули обратно в «обезьянник», а про меня так и не вспомнили. Наверняка это незаконно, вот так без обвинений и каких-то объяснений держать меня взаперти...

Тем временем в проходной полицейского участка основной поток посетителей иссякает. Дежурный заводит неспешную беседу с техническим работником в спецовке и внимательно слушает, как тот толкует про неисправности в системе видеонаблюдения.

- Сегодня никак, начальник, извини, просто нет запчастей...

- Да мне-то что. Завтра так завтра. Ты только бумажку об этом подпиши, чтоб ко мне вопросов не было, и гуляй себе.

- Бумажку только мастер наш может...

- Извините! - обращаюсь к ним, чувствуя себя дурой и напрягаясь еще больше из-за этого. - А когда меня выпустят? Мне домой надо, бабушка беспокоиться будет.

Дежурный бросает на меня короткий взгляд.

Слегка землистая некрасивая физиономия и припухшие мешки под маленькими унылыми глазами выдают в нем человека, склонного прикладываться к бутылке. На меня он смотрит без интереса, а вот мои соседки с их полуоголенными телесами и периодическим хихиканьем вызывают у него заметное оживление.

- Ничего, переживет как-нибудь, - отмахивается он.

Такой ответ тревожит меня еще больше. Я впиваюсь взглядом в лицо дежурного и напряженно требую:

- Тогда дайте телефон, чтобы позвонить ей! Я ведь имею право на один звонок, не так ли?

И неважно, что у бабули нет своего телефона. С ней можно связаться через соседа Михалыча, он ей все передаст.

Но в ответ я получаю только пустой взгляд с равнодушными словами:

- Связь не работает, - и размашистый кивок в сторону удивленного техработника: - Вон, видите, товарищ сообщает, что только завтра утром неисправности устранят.

- Э-э... - полуозадаченно-полуиспуганно блеет тот. - Я пойду, пожалуй, к мастеру... насчет бумажки, согласовать... - и шустро выметается за порог полицейского участка.

Потребовать объяснений по странному ответу я не успеваю - вместо техработника в помещение вваливается несколько патрульных. Один ведет за руку испуганную худенькую женщину с большим пакетом сельдерея и петрушки в руках, а двое других волокут парочку злющих на вид здоровяков в наручниках.

- Эти таксуют с нарушением! - поясняют полицейские. - А гражданка торговала зеленью без разрешения. Жалоба на нее поступила.

Женщину заталкивают ко мне в «обезьянник», в суматохе позабыв про сельдерей и петрушку, а вот здоровяки-таксисты категорически против добровольного размещения за решетку.

- Это полицейский проиж... проивз... вол! - орет один очень экспрессивно, но слегка невнятно. - Я на вас жалобу накатаю! Применение насилия к задержанным...

- Ну попробуй. Если что, у нас камеры сегодня не работают, - кривится дежурный и кивает патрульным. - В соседнюю клетку обоих.

- Эй, погодите, - напрягается второй таксист, - а я в туалет хочу, отлить срочно надо!

- Потерпишь.

- Да я ж штаны обмочу! Слышь, начальник, ты чет совсем... не по-человечески это...

- С волками жить - по-волчьи выть, - изрекает дежурный без капли жалости.

На его обрюзгшей физиономии - черствое выражение абсолютно выгоревшего на работе трудоголика, который плевать хотел на правила и ради своего комфорта готов их нарушать при любом удобном случае.

- Да пошел ты, сволочь! - возмущается таксист и упирается в дверцу всеми конечностями. - Требую посещения туалета! Мы знаешь сколько выжрали вдвоем? Целый пузырь! Весь пол тебе тут обгадим, урод!

- За оскорбление лица при исполнении - тем более потерпишь.

Совместными усилиями патрульные заталкивают нетрезвых таксистов в соседний «обезьянник», и один перед входом неодобрительно косится на дежурного.

- Жорыч, ты не жести так. По лезвию ходишь... нажалуются нашему Чернобесову...