Босс для Красной шапочки (СИ) - Амурская Алёна

В конце концов Волчарин морщится и требовательно произносит:

- Послушайте, уважаемая...

- А, и ты здесь, охломон! - искоса бросает на него суровый взгляд баба Рева, высовываясь из группы заметно смущенных бойцов. - Нет тебе веры, пока девоньку, что сосед у себя запер, не покажешь живой и здоровой! Признавайся, куда ее девал?

Я оглядываюсь. За широкой спиной Царевичева почти невозможно разглядеть бедную перепуганную девушку.

Волчарин с отчетливым недовольством в голосе громко зовет через плечо:

- Тёма! Катя с тобой?

Царевичев разворачивается со своей драгоценной ношей на руках и направляется к нам. Темноволосая девичья головка с доверчивым облегчением прижимается к его груди, и от этого романтического зрелища я испытываю легкую, чисто женскую зависть.

- Со мной, - уверенно отвечает он. - Что у тебя?

- Пусть она подойдёт! А то тут... гм... пожилая женщина скоро кое-кого совсем до кукушки доведет! Никак не уймется и требует показать ей Катю живой и здоровой...

- Этому болезному никакие кукушки не грозят, - фыркает бабуля, демонстративно тыкая половником в багрового от ярости Сергея. - У него в башке им поживиться нечем! Мозгов там отродясь не водилось. Это я сразу поняла, когда он еще тарантайкой своей мои розы замыслил уморить втихаря!

- Отвали, дура старая!

- Мало тебя в детстве пороли, мало! - нисколько не обижается она. - Не умеешь ты совсем со старшими разговаривать...

- Рева Виссарионовна! - раздается голосок Кати. - Со мной всё нормально! Это свои!

Бабуля неохотно прекращает экзекуцию и внимательно разглядывает смущенную девушку с медовым шатеном, который крепко прижимает ее к себе.

- Ага. Хахаль твой, что ли? - хмыкает она. - Ну ладно. Значит, точно не приятели этого бандюка.

- Я же вам говорил, - с легким раздражением цедит Волчарин, чем мгновенно переключает на себя уничижительное внимание бабули.

Зря он так. Она терпеть не может фразы такого типа. И уж тем более не забудет ему так просто ни погоню за мной, ни нагло отобранные грабли.

- Цыц! Нет у меня веры всяким охломонам, которые гоняются по лесам за моей внучкой, понятно тебе? Ну-ка топай отседова, окаянный!

Босс криво усмехается.

- Обязательно. Только бандюка вашего заберу.

- Да на здоровье! - отвечает баба Рева и пренебрежительно поворачивается к нему спиной.

Глава 23. Подозрительное

На месте происшествия мы задерживаемся еще на четверть часа. Ровно столько времени требуется бабуле, чтобы твердой рукой отвести меня в сторону и мрачно заявить:

- Чтоб я тебя с этим типом и близко не видела, Мариша!

- Э-э, бабуль... - бормочу я в крайнем смущении и ловлю на себе острый взгляд насторожившейся родственницы. - Понимаешь, тут дело непростое...

- Ты давай прямо говори, как есть, - суровеет она. - Не броди вокруг да около, как дурная деревенская коза. Не такому мямлежу мы тебя с матерью обучали-воспитывали.

Я шумно вздыхаю.

- Понимаешь, недавно я на работу устроилась горничной в центре, напротив универа. Пока что у меня испытательный срок. Приличная гостиница, отличная зарплата. Только оказалось, что этот тип... м-м... Максим Романович то есть... он там вроде как директор. Вряд ли мы будем пересекаться, конечно, но совсем подальше от него держаться не получится.

- Устроилась горничной, говоришь? - подозрительно переспрашивает она. - Без связей да с улицы?

- Мне Нова про вакансию подсказала.

- А. Ну тогда ладно. Вероникушка плохого не посоветует.

Имя моей лучшей подруги всегда действует на бабулю удивительно умиротворяюще. Нова вообще единственный человек, который способен ввести бабулю в состояние абсолютно нетипичной для неë мягкости. Конечно, на все сто процентов эту эмоцию реальным умилением не назовешь, но всë же это определение наиболее подходящее.

Гул въезжающих в дачный посёлок новых машин заставляет нас забыть о теме работы и дружно повернуть головы к дороге.

Там движется целая процессия: вишнево-бордовый кроссовер-фольц, а за ним хвост сопровождения в виде городского патруля. Спустя пару мгновений из первой полицейской машины появляется очень солидный бородатый мужчина, а из внедорожника возникает еще один, с будто высеченным из гранита смуглым лицом.

Оба неторопливо изучают обстановку немигающе тяжелыми взглядами, а затем подходят к Волчарину. Завязывается короткий разговор... к которому чуть погодя присоединяется несколько полицейских и еще один тип. Кривоносый неприятный кавказец в возрасте, вылезший из бордового фольца сразу после гранитнолицего.

Некоторое время я смотрю на него со странным ощущением узнавания, пока память не подкидывает сразу две недавние мимолетные встречи с этим противным старым грубияном. В рок-клубе и на улице.

- Ядрит твою налево! - вдруг шипит баба Рева. - Да я ж этого носатого в Управе городской встречала в прошлом году, когда мы всем дачным сообществом протест против торгашей нашему мэру выражали!

- Носатого..? - озадаченно кошусь в ее сторону.

Она тоже глазеет на кривоносого кавказца и гневно хмурится.

- Да вон того горца замшелого в пинжаке сероватом с черным галстуком. Он с замом начальства шептался в уголке, а потом наш протест отклонили. Сказали, что всю землю рядом с дачами под строительство развлекательного центра уже согласовали. Какому-то Мрачному, говорят, продали. И намекнули, что на наши участочки тоже зарятся, ироды! Это что же получается... раз носатый здесь, значит, он с твоим маньяком заодно?

- Он мой начальник, бабуль.

- Да хоть чайник! Всë одно - вражина. Раз честных дачников с земли родной вытесняет! - Она неодобрительно качает головой. - Ладно, хватит с нас цирка ихнего. Нам еще дома грязь прибирать после соседа нашего уголовника. Всë варенье на него извела, окаянного!

Я открываю рот, чтобы поинтересоваться, при чем тут варенье, но баба Рева уже энергично семенит прочь по улице. Тороплюсь за ней мимо толпы мужчин с полицейскими. Там же стоит и Сергей, уже скованный наручниками. На лбу у него красуется багровая вздувшаяся шишка.

Как только мы с бабулей проходим мимо, он разъяренно выкрикивает вслед:

- Я на тебя заяву накатаю за причинение физического ущерба, маразматичка престарелая!

Я оборачиваюсь, и при виде мстительно перекошенной физиономии в очках у меня аж сердце в пятки уходит. Угроза-то вполне реальная, да еще и высказана в присутствии полиции. Вот жесть!

Мои глаза встречаются с холодным серым взглядом Волчарина. Секунду он смотрит без выражения... а потом переключается на Филина.

- Не накатаешь. У тебя свидетелей нет, - замечает он равнодушно и поворачивается к Царевичеву: - Лично я ничего не видел, а ты?

Тот открыто усмехается.

- Я заметил только, как молодой здоровый мужик преследовал беззащитных женщин и при нападении сам врезался в половник.

Сергей продолжает что-то ненавидяще бухтеть за нашими спинами, но с каждым шагом его голос становится всë более неразборчивым.

Украдкой от бабули я снова оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Волчарина.

Меня переполняет странное, противоречивое чувство благодарности и страха перед ним. Он демонстративно встал на нашу сторону! Сознательно. А ведь мог легко проигнорировать мою тревогу. Какое ему дело до проблем у бабушки из-за ее физического нападения на человека? Вряд ли кого-то бы волновало, что в ее руках был всего лишь половник...

Когда мы отходим от толпы на значительное расстояние, баба Рева косится на меня и неожиданно заявляет:

- А твой начальник, Мариша, не так плох, как кажется... но ты на него слюни всë равно не вздумай распускать. Неизвестно, что у него на уме. Да и не нашего поля он ягода!

Глава 24. Расклад по-новому

Дождь. Хмурое утро понедельника, которое совсем не радует. Но еще больше не радует то, что я проспала универ. А когда примчалась вся в мыле на последнюю пару ближе к двенадцати, то обнаружила, что препода по философии сегодня заменяет сам декан Кащеев!