Все пышечки делают ЭТО - Инга Максимовская

Мне смешно. Эта холодная стерва просто пытается меня вывести из себя, но не получается.

Сколько же ты себе напланировала бедолаг? Неужели уже не хватает инструкторов и парикмахеров? Так ты тогда абонемент купи у этого тортодела Марселя. Он скидку, может, сделает. Например, каждый пятый торт бесплатно.

– Дурак. И вообще не смешно. Ты же не вечен. Мужчины живут меньше. А учитывая твой стиль жизни, я могу остаться вдовой еще до свадьбы, – кривит ехидно губки чертова ведьма, ой, простите, моя невеста.

– Это папуля твой так сказал, или сама догадалась? – я напрягаюсь. Ума у этой курицы как у дождевого червя, и транслирует она сейчас влажные фантазии своего отца.

– Ну что ты так напрягся. Я пошутила. Вообще, ты в последнее время какой-то зажатый. Может сходишь к моему массажисту? Он творит чудеса, – сходит со скользкой темы Алиска. – Или ты влюбился? Если да, то зря. Я соперницу уничтожу. Вот так, – щелкает она пальцами.

– Что?

– Странный ты, Лавр стал. Все время на злобного тролля похож, горного.

– Лис, а ты хочешь ребенка? – черт, ну что я несу? Не хочет конечно. И я не хочу. Мы одинаковые. Таким как мы дети не нужны. И я никакой не отец. И девчонку эту, Корюшку, я не знаю и не желаю знать.

– Ребенка? Яров, ты сдурел? Вы с папой совсем с ума сошли уже. Я вообще знаешь что думала? Может нам сурмаму найти, если уж вам так приспичило. Яров. Ну ты же меня не будешь хотеть, если я растяжками покроюсь и зад отращу. Стану как эта дура в тапках. Хотя нет… Не стану. Эта дура сразу теткой родилась.

Хотеть? Да я и сейчас ее не хочу, всю такую идеальную. А вот ту «Тетку»… Пора мне, наверное на прием к психиатру. Скидываю с колена ноги моей будущей жены, которые она на меня красиво закинула.

– Снова уходишь? – дует губки Лиска, ведет плечиком, сбрасывает бретельку топа зазывно. Я ее не люблю. Это прекрасно. Это восхитительное чувство свободы. – Я думала мы с тобой побудем вместе, – грациозно поднимается с кресла. Да, она похожа на богиню. Юбка скользит по шикарным бедрам, падает к туфлям уродским.

– Детка, я не…

– Я соскучилась, Яров, – топ блестящий летит следом за юбкой. Чертовка. Пробегает язычком по губам своим. Она умеет быть убедительной. И аромат ее не сладкий, горьковатый, не воняющий ванилью за километр. Пальчики с острыми коготками пробегают по моей груди. Пуговицы расстегивают умело. Мне это надо? Надо. Сейчас да. Чтобы выкинуть из головы мысли крамольные, и булку задастую. И девяносто девять и девять десятых процента проблемы тоже.

– Лиса, – хриплю, глядя, как она опускается передо мной на колени.

Черт, кого принесло? В дверь звонят настойчиво. Ненавижу городскую квартиру. Шляются все, кому не лень. Давно пора ее продать.

– Не будем открывать, – смотрит на меня снизу вверх моя судьба. Дорогая и элитная. – Яров, пусть на хер идут, кто бы там ни был. Охрана в этом гребаном доме ни к черту.

Она права. Я расслабляюсь. Пусть идут на хер.

Звоноки в дверь прекращаются. В нее начинают колотить и судя по всему ногами.

– Может что-то случилось? – сиплю я, борясь с томным возбуждением. Никто и никогда не ломился в эту квартиру так настойчиво. Так что скорее всего или это гонцы апокалипсиса, или… – Детка, я открою, и если это не сообщение об эвакуации, я порву этих тварей в тряпки.

– Да, мой лев. Я тебя жду. – скалит белые дорогие зубки эта чертовка, а я смотрю на нее и чувствую странное отвращение. Надо же

Иду к двери, не потрудившись застегнуть рубашку. Яйца гудят от нереализованного возбуждения. И я сейчас реально готов убивать этих идиотов, сотрясающих мою дверь. Сначала их, а потом идиотов охранников. Я покупал квартиру в закрытом дорогом комплексе, а секьюрити тут как в хостеле для нищих.

– Где она? – врывается, словно болид в квартиру Плюшка. Какого…

– Ты как меня нашла, дура? – рычу я, ослепнув от желания. Сука, в соседней комнате меня ждет шикарная кобыла, а я топорщусь членом, как дурак, перед этим недоразумением всклокоченным. И она смотрит распахнув глаза на… Блядь, я забыл ширинку застегнуть, и трусы… Когда Лиска успела только их стянуть? Выгляжу я как эксгибиционист, показывающий гениталии в парке старым девам.

– Кого ты ищешь у меня дома? – ухмыляюсь, словно чудище лесное. – Булка, ты снова решила меня сразить? И как ты прорвалась через охрану?

– Дочь моя где? – лепечет эта паразитка. Растеряв весь боевой задор.

– А мне почем знать? Это ты должна следить за своей личинкой. И с какой стати ты ее у меня ищешь?

– Вы хоть брюки застегните, – хах, блеет, как овца. Твою мать, вот сейчас брюки застегнуть для меня задача непосильная. – И не врите. Вы мою дочь похищали. Вы мерзавец и подонок. Вы… Ничего святого в вас нет.

– С фига ли? Я тебя в гости не звал. А ты прервала очень интересное для меня действо.

– Я не… Вы же ведь… Слушайте, Кира, она…

– Дорогой, – Алиска выплывает из комнаты даже не потрудившись натянуть на себя одежду. В одних чулках. Отсвечивает идеальной кожей. И я вижу как Плюшка бледнеет, и тут же краснеет. Глохну от возбуждения. Эта ее краснота… – Я вызвала охрану. Ой, это вы? Слушайте, я же вам сказала. Торт будет делать хороший кондитер. Точнее лучший. Милый, я заждалась, пойдем продолжим. А вы свободны, милочка. И мой вам совет, сегодня выпейте успокоительное. Чтобы сны эротические не мучали. Хотя, вы наверное будете рады, потому что наяву не светит.

– Я… О, черт. Вы мерзавец и извращенец. Увижу вас еще рядом со мной или с моей девочкой, я вас… Я вам…

– Вообще-то это ты пришла сюда, – хмыкаю я. Сейчас я хочу выгнать Лиску и разложить эту румяную дуру прямо на полу. И она испуганно отступает, видимо чувствует мое состояние.

– Это я зря. А охрана не придет. Там их Полька… Не важно. А торты у Мартыхана, ой, простите, Марселя, фуфло. Но вам в самый раз будет, приторные и липкие. Мы друг друга поняли? Можете продолжать, пока есть чем. Потому что если вы еще хоть раз влезете в нашу жизнь, я вам оторву…

– Мой пеннис? – мне не смешно. У меня все гудит. Каждый мускул в теле натянут как струна. И я хочу… Черт, я хочу вредную ванильную булку, которая уходит гордо, еще и фак мне показывает, поганка