Рассказы разных лет - Георгий Байдуков

Я знакомлюсь с городом, выступаю по нескольку раз в день перед его жителями, работающими на предприятиях, перед моряками и речниками, рыболовами, судоремонтниками, авиаторами ГВФ, перед пионерами и студентами.

Но наступило 12 августа 1981 года. Отбываем на острова. Утром вертолеты Ми-8 вернулись — не могли достичь острова Чкалов из-за тумана.

Я предложил плыть на сейнере. Но меня предупредили, что путь будет долгий. «Пустяки! Давайте сейнер, грузите что нужно и отчаливать!» — тороплю я всех.

А сопровождающих теперь очень много — кроме телевизионщиков Москвы и Хабаровска, присоединились руководящие товарищи Николаевска-на-Амуре, затеявшие все.

Наконец мы на красивом серебристом сейнере отходим от причала порта и плывем по широкому раздолью Амура. Многие прибрежные поселки заброшены, это ясно видно в бинокль. Спрашиваю: «Почему все опустело?» объясняют: «Причин много. Главная — мало стало рыбы в Амуре, и рыбакам стало туговато…» Такого объяснения мне мало: «Отчего опустел огромнейший Амур?» Пояснения дают все. Одни обвиняют японцев за их притязания на нашу рыболовную зону и жестокие меры за запрет хозяйничать в наших водах. Кто-то из моряков мне рассказывает, что японцы поставили на большом удалении от установленной нами запретной зоны около ста тридцати тысяч километров сетей на путях входа в реки Камчатки и в притоки Амура лососевых пород, приплывающих из Атлантики через Тихий океан для нереста.

Но японцы не учли законов экологии, нарушили их, а в результате за несколько лет резко упала добыча не только у нас на Амуре и на Камчатке, но и японцы вскоре начали вытаскивать пустые сети, длина которых доходит до 500 километров на каждом сейнере…

Пока мы обсуждали рыболовные проблемы, погода улучшилась и в бинокль были видны густые прибрежные леса. Лиственница, сосна и кедр нависали над берегами реки. Я попросил передать по радио в отряд Аэрофлота, чтобы вылетели вертолеты и сели на остров Чкалов, к которому мы подплывали. Устье Амура миновали, проходили лиман. Сейнер маневрировал, чтобы избежать опасных отмелей. Слева появился темно-зеленый небольшой, но возвышенный остров Беляков. Подумал: «Неужели это бывший Кэос? Тогда он мне показался голой скалой, через которую перекатывались волны. А прошло 45 лет, и этот естественный памятник Александру Васильевичу выглядит совершенно по-другому… Откуда появились террасы леса? Почему остров теперь мне кажется очень высоким?..» Я прошу режиссера Юрия Сальникова и оператора Юру Прокофьева обязательно заснять остров, когда мы полетим на вертолетах.

А вот и остров моего имени. Но все говорят, что в этих краях зовут его остров Байдуков, делая ударение на первом слоге. Мне кажется, такое непривычное произношение моей фамилии можно объяснить влиянием языковых особенностей'эвенков и гиляков, которые вместе с русскими жили в 1936 году на этом острове. В бинокль видно, что, словно после боя, консервный завод разрушен, жилых домов в полной сохранности мало.

«Что здесь случилось?» — спрашиваю руководство. Отвечают: «И ваш остров разорило безрыбье. Консервный завод с устарелым оборудованием пришлось бросить. Большинство жителей, рабочие, уехали к нам, в город Николаевск, а меньшая часть ушла в тайгу, промышлять зверя…»

Подошли к острову Чкалов. «Черт меня задери! Язви меня! Да разве это остров Удд?» — думаю я, вступая на землю моего друга, товарища и командира.

«Где же домики? Их штук десять мы насчитали в 1936 году». Мне разъясняют: «За 45 лет остров очищался ледяной шугой, не оставляя камня на камне. Был здесь рыбный совхоз, был и рыболовецкий колхоз. Все разбежались… Пока мало рыбы. На острове живет один человек. Он, видимо, в тайге…»

Хожу по острову, где после 56 часов 20 минут полета Валерий Павлович 22 июля 1936 года благополучно посадил АНТ-25 и тем самым спас труды ученых, конструкторов, рабочих, отстоял престиж советских пятилеток, дав понять всему капиталистическому миру, какова все же эффективность первых пятилетних планов и индустриализации Советского Союза на самом деле, а не по Данным «черной» печати… Жалко, что нет уже домика, где мы жили в то лето.

Подхожу к вертолетам Ми-8. Одним командует Анатолий Николаевич Вайцеховский, сам командир отряда.

Другим ведает Вячеслав Александрович Шиндовин. Спрашиваю: «Нравится погода?» Отвечает: «Утром был туман, не могли пробиться к вашим островам. А сейчас красота…»

Узнав, что сейнеры будут перевозить грузы мемориала не менее получаса, я предлагаю, кто желает, слетать на свой остров и хорошо осмотреть остров Чкалов с воздуха.

Вертолеты Ми-8 мгновенно доставляют нас на остров Байдуков. Высыпало все население поселка. Действительно, здесь все в развалинах. Разобрано много домов и завод. Этим и отапливают дома оставшиеся, хотя топлива здесь много выбрасывается штормовыми ветрами, когда часть сплавляемого леса по Амуру проходит устье.

Спрашиваю шутливо: «Ну что вы тут делаете на «моем» острове? Ведь рыбы мало в Амуре…» Отвечает пожилой гиляк: «Рыба растет, рыба плывет, рыба будет! Поверь, товарищ Байдуков!» Другой, по виду эвенк, подтверждает: «Сейчас хорошо идет горбуша. Значит, японец ошибки сделал…» Все смеются. Я все же допытываюсь: «Ну чего вы здесь, на ветрогоне, в штормах и тумане, живете? Вас же приглашают в Николаевск-на-Амуре, в прекрасные дома. Там нужны рабочие руки». Председатель поселкового Совета, женщина, отвечает: «Нет, товарищ Байдуков! Нас здесь более тридцати семейств, и мы с вашего острова никуда не уедем. Рыба летом будет, а зима — в тайге. Мы это любим». Все жители шумят радостно. Я чувствую, что они поддерживают заключение выборной хозяйки острова.

Многие дарят цветы из своих приусадебных угодий. Я целую малыша, жму руки мужественным, бесстрашным людям и желаю им счастья, успехов и здоровья. И почему-то мне грустно с ними расставаться…

Возвращаемся к вертолетам. Вдруг вижу прекрасный кусок прибрежной полосы, куда можно было 45 лет назад приземлить АНТ-25. Неужели эту землицу тогда прозевали?.. Или все изменило время?..

Мы улетаем с Байдукова и вскоре кружим над островом Чкалов. Видим, что уже мемориал установлен.

Вскоре всех пригласили на торжественное открытие мемориала. Двухтонная бетонная основа зарыта в ка-менно-песчаную землю. Из бетонного основания вертикально поднимается металлический массивный высокий штырь, на котором укреплена в вертикальном положении модель самолета АНТ-25, а внизу белое полотно укрывает мемориальную доску. Право открыть мемориал предоставляется мне. Я снимаю покрывало и читаю на бронзе надпись, гласящую, что этот мемориал, открытый в честь 45-летия перелета Чкалова, Байдукова и Белякова на самолете АНТ-25 из Москвы через Ледовитый океан на Дальний Восток.

Вот вам еще один мемориал нашему экипажу, который открыт 12 августа 1981 года на острове Чкалов.

Говорим речи, кладем цветы на бронзовую скрижаль, кланяемся родимой земле, горсть которой я незаметно ссыпаю в карман пальто. На память.

Прощаемся с моряками, садимся в вертолет, даем круг над памятником, пролетаем над островом Байдуков, и вот Юра Прокофьев уже нацелил телекамеру на остров Беляков, который я просил заснять обязательно, чтобы его посмотрел наш 85-летний штурман.

Затем любуемся плотной, могучей тайгой Приамурья, и вскоре посадка в аэропорту Николаевска-на-Амуре.

Завтра, 13 августа, открытие монумента в городе Николаевске-на-Амуре. Сюда Беляков с острова Удд прилетал и приплывал три раза, а мы с Чкаловым бывали дважды.

Выступали жители города, представители горисполкома, горкома, райкома и крайкома партии и комсомола, а снимать покрывало попросили меня, как будто я стал известным специалистом в этих щекотливых делах.

Перед нами красивая, парящая вверху модель самолета АНТ-25, удерживаемая на высокой консоли, пытающейся своим изгибом частично повторить округлость искусно сделанного большого земного шара, на котором начертан маршрут полета экипажа Чкалова в 1936 году; Внизу, под изображением планеты, бронзовая мемориальная доска, на которой высечены имена чкалов-ской тройки, посещавшей 45 лет назад город.

Я поблагодарил всех присутствующих за большое внимание и честь, оказанные событию, в котором участвовали не только Чкалов, Байдуков и Беляков, напомнив, что руководство Советского Союза передало во время перелета экипажу АНТ-25 телеграмму, в которой говорилось: «Ваша победа будет победой всего советского народа».

— Поэтому этот монумент вы теперь храните как храните памятники петровских времен, и в частности бесстрашному адмиралу Невельскому, открывшему, что Сахалин не полуостров, а остров, отделенный от материка Татарским проливом…

В заключение нас с Александром Васильевичем Беляковым избрали почетными гражданами города Николаевска-на-Амуре. Повесили на шею широкую красную ленту с большой медалью и выдали красивую грамоту, где изложено постановление районных властей.