Скажи им, что я сдался - Иан Таннуш

Кабинка вздрагивает и сверху раздаётся удар, затем ещё один. Преследователь не сдаётся. Теперь он пытается выбить крышку лифтового люка. Даже слышно, как он приговаривает: «Чтоб кто-то от меня убежал…? За кого ты меня принимаешь?»

Лифт останавливается, но никто не выходит.

Ён лишь отсчитывает быстрее. Воссоздав в голове расположение кнопок и найдя нужную, он вдавливает её до упора, не обращая внимания на удары по крыше кабины. И ведь этого больного не смущает, что он в шахте лифта. Как будто нет ничего такого. Как будто каждый день так ездит.

Двери наконец открываются, и Ён выходит, предварительно проведя рукой по всем кнопкам.

Он идёт, пока не упирается в турникет. Спасён.

Ён аккуратно ступает на перрон, проверяя расстояние до края. Вокруг тишина. Она вселяет некоторое успокоение. Остаётся дождаться поезда. Они хотят каждые две минуты.

Уже в вагоне Ён садится и облегчённо выдыхает. Теперь он в безопасности и может связаться с отделом, не рискуя при этом жизнью.

— Борд, — говорит он. — Позвони Син Тэ…

— Я бы не советовал, — раздаётся над головой. — Разве что ты желаешь смерти тем, кому звонишь.

Ён вскакивает быстрее, чем незваный гость договаривает, и бежит туда, где по его расчётам находится дверь в другой вагон. За спиной раздаётся смешок:

— Не наигрался ещё?

Ён проскальзывает в следующий вагон. Пол под ногами дрожит. Лицо рассекают полоски тепла. Неужто солнце в кой-то веке пробилось сквозь уличную дымку и именно тогда, когда Ён не может его увидеть?

Они проезжают над городом. Следующая станция будет уже под землёй. На ней направления разветвляются, и людей больше. Если выйти там, то можно попробовать затеряться.

Поезд прибавляет в скорости — резкий спуск ощутит любой, даже тот, кто не может наблюдать за ним из окна.

Ён прыгает в следующий вагон, пробегает его, но дальше пути нет — двери не открываются. Последний. Надо же было сесть так близко к хвосту! Ён хватается за рукоятку и замирает у выхода.

— Каждого, кого встречу — прикончу! — кричит гость. — Слышишь? Если выйдешь сейчас, я пойду следом, и каждого, кто меня увидит, убью!

Ён слышит, как открывается дверь, но медлит. Он знает только одного человека, который посмеет обещать такое. Не лично, конечно, но и рассказов, переходящих из уст в уста, достаточно. Бесполезно вести честную борьбу с тем, у кого нет морали.

Двери закрываются, и поезд едет дальше по своему неизменному маршруту.

— Вот и молодец! — занимает ближайшее к Ёну сиденье преследователь. — Чего стоишь? В ногах славы нет. Давай-ка сюда. Путь неблизкий. Не хочешь? Но разве не странно, что человек стоит, когда так много свободных мест? Повторюсь. Чем меньше внимания будешь привлекать, тем больше жизней сохранишь.

Ён послушно садится.

— Я не прихватил с собой воли Гао, если что, — предупреждает он.

— Да? Тогда помолюсь за то, чтобы ты хорошенько её спрятал.

Они проезжают несколько станций в молчании. Майстер Диль только изредка что-то напевает под нос. Скрывать хорошее настроение даётся ему с трудом.

Если сперва он пытается понять, куда они едут, то после третьей пересадки Ён окончательно теряется в направлениях.

Затем они долго плетутся по улице. Нет встречных шагов, никаких голосов в округе. А Майстер Диль всё-таки знает карту и понимает, где пройти, чтобы не попадаться на глаза людям!

Когда раздаётся стук по железу, Ён понимает, что они пришли. Щёлкает открывающийся замок, а затем знакомый голос заискивающе лепечет:

— Вот и вы! Вот и вы! Где задержались? Я уж и не ждал!

— Эти Борд сплошная морока, — Диль толкает Ёна вперёд. — Заглушка?

— Да-да, удалось достать! Понимаете же! В такие короткие сроки! Великая удача! Вам благоволят все боги этого мира! Сейчас! Вот! Вас будет не отследить! — Борд жалобно пищит, и Ён чувствует неприятную лёгкость. Будто полголовы разом отнялось.

— Сколько будет действовать слепота?

— Когда был вколот яд?

— Где-то три часа назад.

— Ещё парочку продержится, — отвечает знакомый голос.

— А твоя?

— Ещё три часа! Вколол через час после вашего ухода, как и было приказано!

Он что сам себя ослепил? Ён прислушивается. Где он мог встретить этого человека. Коридор, по которому они идут, очень длинный. Двери в здании железные. Как же знакомо.

— Пусти в своём клубе слухи и проследи, чтобы они разошлись за его стены побыстрее. Только чтоб никто не понял, что специально.

— Разумеется-разумеется! — тараторит голос. — Всё, что скажите! Благодаря вам меня больше не тревожат подосланные им бандиты и я совершенно точно скоро войду в семейство Варов, как и желал всю свою жалкую жизнь. Так что просите, что хотите! Исполню незамедлительно!

— И сдались тебе эти Вары? Пожалеешь ведь!

— Пожалею или нет, проблема исключительно моя. Обременять вас ей не смею. Буду вам благодарен в любом случае!

— А ты, смотрю, человек пошлый, — хвалит Диль.

— Что? — бормочет тот.

— Ну, знаешь что и когда сказать.

— Ушлый?

— Ты тоже учить меня что ли вздумал? — вспыхивает Диль.

— Пошлый-пошлый! — соглашается он. — Какой угодно, лишь бы вам прок был! Какой слух вам угодно распространить?

— Скажи, что единственный человек, у которого есть последняя воля Гао, находится у меня.

— Но её при мне нет, — повторяет Ён. — Что за план такой?

Майстер Диль свойски шикает на него.

— А разве это не опасно? — охает Со Ва.

Диль издаёт смешок, но предпочитает не отвечать.

— Побудете у меня? — не успокаивается Со Ва. — Правда, это опасно. След его Борд обрывается как раз в клубе. Наверняка, скоро сюда наведаются люди как минимум из полиции. Я, конечно, смогу объяснить, почему пропала его связь с Борд, но они наверняка захотят обыскать клуб. Если вам угодно, для укрытия предлагаю…

— Не стоит. Нужно успеть в Серый дом до того, как яд перестанет действовать, — отвечает Диль. Ён вздрагивает, и от него это не ускользает. — Слышал, люди в городе до жути бояться серых стен, — ходит он вокруг Ёна. Судя по интонации, улыбается. — Что ж… Добро пожаловать в ад.

Часть вторая. Любовь

Первая попавшаяся страница из книги сказок:

…Старший умный был детина,

Средний сын и так и сяк,

Младший вовсе был дурак.

Конёк-горбунок. П. Ершов

Глава 4–1. Белое пятно на серой стене

Шум неприятно режет по уху и отдаёт болью в затылке.

Ён точно помнит, как они выходили из «Холодной Луны» под бодрые заверения Со Вы о том, как он горд помогать такому великому человеку. Затем они вдвоём шли и шли, пока Майстер Диль не сказал:

— А здесь,