Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма - Коллектив авторов -- История

Снова вперед!

Через час батальон с одним орудием выступил в Фридрихсфельд сменить дроздовцев, но там застал лишь конный пост в 5–6 коней. Через колонию к дроздовцам прошел Конный дивизион. Затем пришел весь 3-й полк. С рассветом в наступление: 3-й полк — восточнее железной дороги. 2-й{97} — на Бурчатск, 1-й{98} — на село Васильевка. Фронт поступления дивизии 10 верст. Вправо на Андребург — дроздовцы.

4 сентября. Едва стало светать, марковцы, подошедшие возможно ближе к позициям красных, с одновременно начатой армейской подготовкой 6 батареями и двумя бронепоездами, ринулись в атаку. Их не сдержали ни огонь орудий и броневиков, ни пулеметный. Позиция была взята с налета. Контратаки резервов красных отбивались на ходу. Конный дивизион, высланный со стороны дроздовцев по Карачекракской лощине в тыл красным, захватил 4-орудийную батарею. К вечеру 1-й и 2-й полки уже были на высотах за лощиной. 3-й, в резерве у Васильевки, где отметил День своего праздника отличным обедом, подвезенным кухнями, да в штабе полка распитой бутылкой-другой самогона в присутствии генералов Писарева и Третьякова. Потери дивизии были весьма малы.

5 сентября — короткое продвижение вперед и занятие почти без боя села Янчекрак.

6 сентября — дальнейшее наступление встретило слабое сопротивление. Аэроплан сбросил ориентировку: вправо дроздовцы и Кубанская казачья дивизия успешно продвигаются вперед. Около 15 часов марковцы, выйдя на бугры, увидели Александровск с его двумя железнодорожными станциями с эшелонами на путях и уходящими в направлении станции Синельниково и на мост через Днепр у колонии Кичкас. Вперед выехали Конный дивизион, сотни, батареи. Загремели орудия. На южной окраине города разворачивалась пехота красных. Полки, прошедшие уже 25 верст, спешили вперед и атакой смяли красных. К грому орудий присоединились сильные взрывы складов снарядов, вагонов с ними… Резервный 3-й полк вступил в город в колонне. Его встретили толпы народа. У марковцев в руках появились цветы.

Смеркалось. 1-й полк, наступавший вдоль железной дороги, идущей к Днепру, за городом, перед селом Вознесенским, встретил упорное сопротивление и, потеряв 70 человек, остановился. 3-му полку приказано взять село, выйти к понтонному мосту и захватить переправу. Полк, уже в темноте, атаковал красных на крутом подъеме балки Гадючьей, сбил их, но за селом на буграх встретил сопротивление, задержавшее наступление на некоторое время. Атакой бугры были взяты, и с них открылась темная низина, пересекаемая с севера на юг серой полосой Днепра. Сильный взрыв и грохот врезались в звуки затихавшего боя. Полк спустился в низину. Масса повозок, но ни лошадей, ни людей. Еще немного, и виден отводимый на ту сторону Днепра понтонный мост. Вправо, на возвышенности, гребень железнодорожных вагонов, а еще впереди — силуэт высокого железнодорожного моста. В резерве наступавшего полка было две роты. Когда полк вошел в село, они пошли вправо и натолкнулись на сидящих в окопах красных. Около 180 человек сдались без выстрела, другие скрылись в темноте. Несколько из них были пойманы, и среди них командир батальона, бывший офицер. Высланные от рот дозоры, шедшие вдоль железной дороги, дошли до разъезда, все время забирая пленных. Привели и двух санитарок — сестер милосердия. Рассказ их ужаснул марковцев.

Утром в Александровск прибыл эшелон кавалерии с обозом и стал разгружаться. Неожиданно разгрузка была прервана, а в освободившиеся вагоны началась погрузка раненых. Обе санитарки были назначены сопровождать их. Погрузили до 200 человек. Через некоторое время длинный эшелон тронулся по линии на Кичкасский мост. В нем, кроме раненых, оставались еще подводы, фураж. На разъезде эшелон остановился. Наступила ночь. Бой шел уже вблизи. Вдруг впереди сильный взрыв.

— Мост взорван! — раздались крики, но состав медленно двинулся вперед.

— Остановите поезд! Пощадите раненых! — кричали кругом, а в ответ:

— Белые все равно перебьют всех.

Кто мог, стал выпрыгивать из поезда. «Выпрыгнули и мы», — с рыданиями говорили санитарки.

От взрыва центральная часть моста обрушилась, и вагоны эшелона один за другим падали с высоты десятков аршин, производя зловещий грохот. На самом краю обрыва остался лишь паровоз-толкач, сошедший с расшатанных рельс. Так погибли «во славу социалистической революции» около 200 раненых. На следующий день еще видны были в Днепре красные вагоны, сносимые все дальше и дальше сильным течением узкой здесь реки.

7–9 сентября. На фронте дивизии лишь редкая стрельба. Ее фронт к северу от города в 20 верстах. Там Конный дивизион; от него вдоль Днепра к югу в село Павлокичкас — 1-я батарея, как имеющая команду конных разведчиков и пулеметную; в село Вознесенское — 3-й полк; 1-й — на западной окраине города против острова Хортица; 2-й — в резерве, в городе; южнее города вдоль плавней — Инженерная рота{99}. К северо-востоку от дивизии, в 25 верстах в селах Новогуполовка, Дроздовская, а еще восточнее — Кубанская дивизии.

В результате наступления дивизия взяла до 2000 пленных 3-й и 46-й стрелковых дивизий, бронепоезд, массу подвод с военным имуществом, походные кухни, походные кузницы, прожектора, массу фуража и продовольствия. Захвачен и эшелон эвакопункта со всем медицинским персоналом и даже состав с комиссарскими семьями, главы которых предназначались к занятию соответствующих постов в Северной Таврии и Крыму. Дивизия понесла потери в 150 человек.

Пленные, 180 человек, захваченные резервными ротами 3-го полка, принадлежали к карательному отряду, ведшему борьбу с восставшими против советской власти в районе Чугуева. Отряд в 600 человек был набран из мобилизованных. Им командовал бывший офицер, ротами — также бывшие офицеры и бывший старший унтер-офицер. При каждой роте были комиссары. Каратели! Вид всех был отличный. Среди них сразу сам представился командир роты, старший унтер-офицер, заявивший: «Мы сдаемся добровольно». Действительно, так и было. Вот его ответы на опросе:

— Мы не хотели идти против белых, потому и записались в отряд. Мы вообще не хотели воевать. Мы не любим красных, но выхода не было. Когда мы стреляли, то стреляли в воздух; отпускали крестьян, когда не было с нами комиссаров и офицеров. Они звери!

— Когда нас послали против Врангеля, мы, моя рота, решили