Квартирант - Золотина

безуспешно искала Лидочка, и из-за которых пострадал Эд. Вытащив мешочек из камня, мальчик отряхнул его от цементной пыли. Попытался рассмотреть, что это, но глаза хоть и привыкли к темноте, но света ночи было определенно недостаточно. Положив находку в самый глубокий карман куртки, Саша направился к лестнице.

Договориться с таксистом на Андреевском спуске труда не составило. Они там привыкли к наплыву иностранных туристов, поэтому мальчик пытавшийся изъясняться на английском да с явным французским акцентом был абсолютно не в диковинку. Таксист устало вздохнул, проговорил для верности адрес пункта назначения еще раз вслух, Саша довольно кивнул, и машина понеслась по ночным улицам города, унося мальчика от этого страшного темного места.

Ключей от квартиры у Саши не было. Что делать дальше он не знал. Накатила сильная усталость. Сидеть на лавочке у парадного было небезопасно – ночь обещала быть очень морозной. Удача не прошла стороной – из парадного вышел парень. Он глянул на уже звездное небо, поежился и почти не глядя в сторону Саши бросил с блуждающей улыбкой на губах: «Ключи забыл? Чё так поздно шатаешься по улице? Мамка небось уже все глаза проглядела. Беги домой.» Саша и побежал – в парадном определенно теплее, чем на улице. Внутри действительно было тепло. Внизу возле подвальной двери была огромная батарея. На ней по обыкновению сушили большой кусок ковра, который уборщица часто укладывала под ноги сразу при входе в парадное, мол вытирайте ноги и будет чище на ступенях. Ноги тёрли ответственно, поэтому на ковре было уже много залысин и потертостей, и намокал он с катастрофической быстротой, короче говоря в этот период он чаще висел на батарее, чем лежал под ногами. Саша залез под этот кусок ковра, создав себе таким образом укрытие от редких жильцов, проходивших мимо.

В кожаном мешочке с каким-то странным рисунком был еще один мешочек – тканевый. А уже в нем лежали камушки – красивые сверкающие. Саша залюбовался и даже на пару минут забыл где он и что вообще произошло за последние сутки. Ноги затекли и мальчик, спрятав сокровища обратно в мешочки и глубокий карман, поднялся на ноги. Жизнь явно хотела извиниться перед несчастным пареньком, потому что опять преподнесла ему очередной сюрприз – Саша, когда поднимался, для равновесия схватился рукой за ручку подвальной двери, и та поддалась нажиму. Дверь открылась с еле слышным скрипом. Саша прошмыгнул в подвал и тихонечко прикрыл за собой дверь. Побродив по коридору, он обнаружил комнатку, дверь которой не была закрыта. В углу комнаты стояла лопата, мешок какой-то сыпучей смеси и пару бутылей воды. Понюхав воду, Саша убедился, что она не затхлая. Вдоволь напившись, он умостился частично на мешке судя по всему с цементом, а частично на груде тряпья, которое, слава всем богам, еще не натянулось запахом затхлости и влаги. Сон налетел без предупреждения и унес мальчишку в далекие дали, где не было гангстеров, страхов и подвалов, а были любовь, спокойствие и безопасность – одни из самых великих ценностей современности.

Глава 6

Неудачи

Глаза болели нестерпимо. Вроде и не били, так что глаза не должны были быть опухшими и травмированными. Хотя. Тут Эд вспомнил, как упал. Упал обидно, на последних ступенях этой треклятой лестницы, ударился головой. Вот! Ударился головой! И Эд, как человек, который неплохо изучил медицину в свое время, понял, что удар головой был все-таки сильным и, как оказалось с последствиями. Насколько тяжелые последствия он определить еще не мог. Нужно было время, чтобы понять. Пока Эдмон ощупывал себя на предмет еще каких-то травм и повреждений, дверь бесшумно распахнулась, и на пороге появился мужчина. Его лицо выражало как раздражение, так и беспокойство, смешанное с агрессией. Подойдя ближе к Эду, он что-то сказал на местном языке – слова абсолютно не были понятны, но при этом интонация голоса явно говорила о нескрываемой злобе по отношению к пленнику. Именно пленником считал себя сейчас Эдмон, так как держали здесь его точно против его же воли. Нехитрую еду и воду тюремщик оставил на полу, чертыхнулся, сплюнул на пол, развернулся чуть ли не на каблуках по-гусарски и ушел, громко хлопнув за собой дверью. Сомнений в отрицательном отношении к себе у Эдмона не осталось.

Сколько прошло времени можно было приблизительно определить лишь по количеству раз, когда тюремщик приносил еду. Хотя эта методика запросто могла быть ошибочной. Его могли кормить раз в сутки, а могли и два, а могли и … Многое, что могли. Думать об этом не особо хотелось. Голова болела нестерпимо. Просить лекарство по мнению Эда было бесполезно, но попытку он все-таки сделал, и в ответ получил только кривую ухмылку гангстера и, судя по тону, пару-тройку местных ругательств.

Время текло. Состояние становилось хуже. Эд стал терять ориентацию во времени. Его тюремщик уже даже без любопытства наблюдал за ним. Эдмон угасал. Медленно, но уверенно угасал. И как следствие наступил день, когда охранник махнул на него рукой, кому-то позвонил, что-то сказал на местном языке, не глядя бросил бутылку воды в сторону Эда и ушел. Но дверь при этом плотно не закрыл. И в эту небольшую щель потянуло еле уловимым сквознячком свободы. Эд кожей ощутил незапертость двери. После того, как шаги за дверью стихли, Эд еще достаточно долго лежал с закрытыми глазами. Во-первых, он собирался с силами, а во-вторых, с духом – страх, что за дверью окажется гангстер и не один видать был сильнее, чем желание выбраться на свободу.

За дверью оказалось какое-то мрачное, давно заброшенное строение. Такие здания молодежь именует заброшками. Эти помещения очень часто используются неофициально или полуофициально под квестовые комнаты – новомодный бизнес. Но эта комната вряд ли была одной из квестовых – уж очень заброшенной и затхлой она была. Эдмон пошатываясь прошелся аккуратно по периметру пространства, руками придерживаясь за старые полуразрушенные стены, на которых плотным слоем были налеплены неудачные граффити. Сознание покинуло Эда в самый неподходящий момент. Он упал навзничь, а потом повалился набок в позе эмбриона. Спустя некоторое время Эд не видел, как в заброшку зашли бомжи. Как они с опаской рассматривали его тело. Потом жадно выворачивали его карманы, сдирали с него одежду, параллельно снимая свое рванье и надевая на себя качественные вещи Эдмона. Еще немного посидев в помещении, бездомные суетливо ретировались, так как заметили, что Эд начал подавать признаки жизни. Видать холод сделал свое дело – вывел из