Кошка Белого Графа - Калинина Кира Владимировна

Почему бы любовным посланиям не лежать вперемешку с почтой членов королевской семьи? Да и кто надежнее сбережет письма эйланского принца, чем эйланский секретарь? Особенно, если кузен короля не возражает.

И все же не покидало чувство, будто я что-то упускаю…

Глава 10,

полная маленьких открытий

На ночь мы остановились в изрядно запущенном, но большом поместье, и наше прибытие как всегда сопровождалось неразберихой. Почти три десятка санных карет и повозок с багажом, верховые гвардейцы, придворные, желающие поскорее попасть в дом, слуги, сундуки, лошади, мамки…

На этот раз переполох вышел больше обычного. Хозяевам взбрело на ум приветствовать высокую гостью фейерверком. В воздух запустили две шутихи. От огня, шума и свиста в небесах животные пришли в волнение. Третья ракета взорвалась на земле. С испугу один из мамонтов опрокинул повозку, чуть не затоптав кучера и слугу.

Поднялся визг, фрейлины окружили принцессу, и Кайса выпустила меня из рук.

Я тихонько юркнула под сани, а когда все успокоилось, прошмыгнула в дом. С полчаса слонялась по пронизанным сквозняками коридорам со скрипучими полами и плесенью по углам и наконец наткнулась на эйланцев, которые как раз устраивались в каморке под лестницей. В приоткрытую дверь было видно, что оба успели скинуть шубы и искали, куда пристроить потертый кофр.

Интересно, шкатулка с письмами тоже там?

Набравшись смелости, я вошла… И чихнула! До того силен был в комнате затхлый дух, да еще масляная лампа на краю обшарпанного комода сильно чадила. Эйланцы бросили свое занятие и посмотрели на меня.

Граф Даниш говорил, что секретаря сопровождает слуга, больше похожий на воина из ланнской сотни. Теперь стало ясно, что он имел в виду. Компаньон кавалера Джеруча был одного с ним роста, но старше и плотнее – жесткое лицо, пронзительный взгляд, от которого так и тянуло поджать хвост и забиться в темный угол.

Кофр приятно пах морозной свежестью, и я подошла его понюхать. Кошки всегда так поступают, верно? Эйланцы обменялись парой веселых реплик. По-эйлански я знала от силы два десятка слов. «Спасибо», «пожалуйста», «мирного дня», «красивое платье»… О платьях эти двое точно говорить не станут. В гортанных мужских голосах звучали уверенность и сила. Или угроза?

Старший прикрыл дверь и набросил на петлю крючок.

Вот и осталась маленькая кошка один на один с парой крупных хищников. А в каморке даже спрятаться негде. Железная койка и продавленный пыльный топчан, такой низкий, что под него не втиснуться. Когда секретарь наклонился и с опасной усмешкой на губах протянул ко мне руку, я с испугу чуть на стенку не прыгнула.

Погладил! Ничего страшного, просто погладил…

Слуга щелкнул замками кофра, и на свет явился волшебный сундучок, а из сундучка – вяленое мясо, нарезанное тонкими ломтиками, с таким сильным запахом пряностей, что мне на несколько мгновений отбило нюх.

Я и ела его, стараясь не дышать. Очевидно, это был знаменитый эйланский кехптир. Слуга выделил мне два ломтика, еще два умял сам после того, как предложил кавалеру Джеручу.

Тот покачал головой. Достал из небольшого саквояжа и поставил на комод шкатулку. Ту самую!

Я спешно проглотила последний кусочек кехптира – интересно, каков он на человеческий вкус?.. – и вскочила на комод. Я же кошка, мне любопытство простительно. Ну же, кавалер! Ваш слуга угостил меня мясом, так и вы, будьте добры, откройте шкатулочку, покажите кошке, что внутри. Так, забавы ради.

Джеруч продолжал рыться в саквояже. А я обошла вокруг шкатулки, ткнулась в обитый медью уголок… и в голове у меня взорвалась шутиха! Не хуже тех, что повергли в ужас могучих мамок.

Сквозь звон и боль я осознала, что лежу на полу, а кавалер сидит надо мной на корточках и качает пальцем перед носом.

– Глупая, глупая кошка, – выговаривал он по-ригонски. – Нельзя трогать королевский кладезь. Никому нельзя, кроме меня, заруби это на своем мокром розовом носике, поняла? Даже Ялуну нельзя, а он мой друг.

Он добавил что-то по-эйлански, потрепал меня по холке, как собаку, и поднялся.

Ялун поставил на комод дорожный лучезар и задул лампу. Извлек из кофра складную вешалку для одежды, аккуратно повесил на нее элегантный темный костюм. Цокнул языком на помятости, сбил ногтем соринку с рукава. Затем в его руках появилась щетка без щетины. Щетка скользила по ткани, и та становилась будто только из-под утюга, а соринки исчезали.

Сколько, оказывается, на свете полезной магии!

При падении я, к счастью, ничего себе не ушибла – спасибо густому меху. Но от магической шутихи шумело в голове, и стук в дверь отозвался в затылке неприятными толчками.

– Простите за беспокойство! – прозвучал девичий голосок. – Вы не видели кошку ее высочества?

– Мя-а-ау! – завопила я.

– Белка! Ты здесь? Откройте, слышите!

Эйланцы открыли.

Но сначала с быстротой молнии проделали несколько вещей.

Кавалер Джеруч бросил шкатулку обратно в саквояж, запер замок и поставил на него печать. Ялун же спрятал в кофр волшебный сундучок и лучезар, а прежде чем тот погас, успел стукнуть ногтем по колпаку масляной лампы. Фитилек лампы ярко вспыхнул. Клянусь, я видела, как с пальца слуги сорвались искры, пройдя прямо сквозь стекло!

Все эти действия были совершены в считаные мгновения, и Ялун распахнул дверь.

– Зачем кричать, прекрасный барышня? Кошка здесь, видеть? Сам приходил.

Он говорил по-ригонски хуже хозяина – или кто они там друг другу.

Кайса влетела внутрь, подхватила меня на руки и прижала к груди – я чуяла, как колотится ее сердечко.

Стало совестно. Бедняжка переволновалась, думала, меня мамонт в снег втоптал. Еще принцесса, небось, нагоняй ей дала за то, что не сберегла графский подарок.

– Я… Благодарю вас, господа, что позаботились о любимице ее высочества, – Кайса поглядела на кавалера Джеруча, на его слугу и попятилась. – Прошу простить за беспокойство. Мы пойдем…

– Я помогу, – кавалер решительно шагнул к фрейлине. – Позвольте. Кошка тяжелая. Хрупкая барышня не должна носить такой груз.

Кайсе не хотелось меня отдавать. Но еще меньше ей хотелось затевать спор, задерживаясь в тесной комнатке с двумя мужчинами, да еще чужеземцами. Тем более что секретарь не стал ждать разрешения и потянул меня из ее рук. Кайсе осталось лишь уступить.

Наше шествие через весь большой запутанный дом напомнило мне эйланскую сказку про витязя-ворона и царевну-голубку. Тоненькая фрейлина шла впереди – феей, указующей путь герою. Следом шагал сам воин-спаситель с драгоценной ношей на руках. Придворные, слуги и обитатели дома, которых легко было отличить по неряшливому виду, провожали нас взглядами.

В какой-то момент Джеруч начал мурлыкать под нос мотив.

– Ой, кавалер, вы знаете «Песню о пропавшей невесте»? – оглянулась Кайса.

– Это наша, эйланская, песня, и ее верное название «Песня о погибшей невесте», – ответил Джеруч с усмешкой. – Но, когда ее переводили на ваш язык, слова смягчили и изменили концовку. У вас невеста бабочкой улетает в луга, чтобы порхать и кружиться в вихре лета, храня свою девичью красоту от тягот семейной жизни. А у нас дева бросается в море со скалы, потому что, пока жених был на войне, ее обесчестил богатый всадник. Она не смогла вынести мысли, что не сберегла для избранника свою чистоту.

– Какая ужасная история! – жалостливо воскликнула Кайса. Она обернулась, и стало видно, что ее глаза блестят слезами. – А что жених?

– Отрезал обидчику голову и принес на могилу невесты. Песня кончается тем, что он сидит под оливой, пьет горькое вино и оплакивает свою любовь. Но сейчас последние два куплета уже не поют. Все кончается гибелью девушки.

Кавалер снова усмехнулся – мрачно, едва ли не зло.

Кайса пробежала через комнаты, в которых хлопотали слуги и бездельничали гвардейцы, распахнула дверь в просторный зал.

– Она нашлась, ваше высочество! Кавалер Джеруч любезно приютил нашу Белочку.