Между двух войн - Денис Чекалов

– Я знаю, что все вы цените порядок, размеренность. Стабильность, завоеванная тяжким трудом наших дедов, – величайшее благо, которое мы обязаны ценить.

Карайа остановился и обвел собравшихся пламенным взором. Чувства его не были настоящими. Он умел зажечь огонь в душах своих слушателей, сам при этом ровным счетом ничего не испытывая.

– Но все мы знаем – жизнь не терпит границ. Высадив крохотное зерно в плодородную почву, нельзя ожидать, что оно останется таким же маленьким. Нет, оно будет расти, пока не превратится в высокое, прекрасное дерево.

Фермеры закивали, сопровождая это возгласами одобрения.

– То же относится и к людям. Сотни лет мы жили в наших свободных городах и благоденствовали. Но с каждым годом нас становится все больше. Что это значит?

Голос Карайи Дархма зазвучал подобно грому:

– Скоро наступит день, когда фермы не смогут больше накормить нас всех. Негде будет строить дома, негде выращивать изумрудные бананы. Лес просторен – в нем много места и хватает плодородной земли. Но Договоры о мире запрещают нам осваивать их.

И вновь по рядам пробежал одобрительный гул.

– Зачем своркам земля? – вопросил Председатель. – Они не сеют, не пашут. Зачем земля короне-там? Они живут на вершинах деревьев. Над нами нависла угроза голода, а тысячи акров леса пропадают впустую, отданные уродливым тварям.

– Да! – закричали фермеры. – Вернем себе наш край! Нечего делать здесь нелюдям!

– Много веков назад, – продолжал Карайа Дархм, – на земле не было ни сворков, ни коронетов. Мир принадлежал только нам, людям. Об этом рассказывают древние предания. Так отчего же теперь мы должны жертвовать нашим будущим, благополучием наших детей ради соблюдения устаревших договоров, которые отдали землю этим чудовищам?

– Замолчите, – раздался внезапно глухой голос.

Все обернулись туда, откуда послышались эти слова. Их произнес Тафар Дуэрбо, тот самый лендлорд, чьи сыновья, под предводительством Райлина, напали утром на Франсуазу и были убиты.

– Замолчите, – повторил он.

Карайа запнулся. Он умел управлять толпой, добиваться своего чужими руками. Но не привык к противодействию.

На мгновение старик замолчал – он-то думал, что сумел полностью загипнотизировать присутствующих, ан нет.

Всего секунду длилось замешательство Дархма, но за это время Тафар Дуэрбо успел подняться и завладеть вниманием присутствующих.

– Вот ты говоришь о судьбе наших детей, старик, – произнес он. – А что ты скажешь о двух моих сыновьях? Они погибли сегодня, служа твоим безумным планам.

Волнение, охватившее лендлорда, было таким сильным, что он пошатнулся, и ему пришлось ухватиться руками за стол.

– А сколько человек умерло бы на городском празднике? – спросил он. – Ты обещал, что никто из людей не пострадает. А сам приказал отравить мясо, предназначавшееся для наших друзей.

Карайа поперхнулся. Он знал, что это неправда. Здесь его план сработал против него самого.

Он вновь упустил инициативу – как, впрочем, рано или поздно бывает со всеми политиками. Но далеко не всегда приводит к их падению.

– Какого дьявола! – воскликнул один из лендлордов, сидевший за другим концом стола. – Неужели это так важно – сколько человек погибнет в святой войне! Мы должны очистить Золотой лес от сворков и коронетов, и жертвы неизбежны.

– Значит, не важно, по-вашему? – свистящим шепотом произнес Тафар Дуэрбо. – Не важно? Мои дети погибли – мои единственные сыновья. Я видел, как они росли. У них впереди была целая жизнь – а вы говорите, это не важно?

Карайа едва заметно покачал головой. Он понял, что ситуация выходит из-под его контроля.

– Молчи! – загремели крики со всех сторон. – Предатель!

– Как можно говорить о своих чувствах, когда речь идет о судьбе человечества? – воскликнул какой-то офи­цер.

Тафар Дуэрбо ошеломленно осматривался. Не таких слов он ожидал от тех, кого считал своими друзьями и добрыми соседями.

Я вынул из-за пояса часы в золотой оправе:

– Подождем пару минут, Френки. Дадим им время без помех добраться до усадьбы Дархма, выпить медового эля и сесть за карту будущей войны. Потом попробуем присоединиться к ним незаметно.

Мы старались держаться узких лесных троп, где офицеры и лендлорды, направляясь в усадьбу старика, не могли случайно на нас натолкнуться.

Наконец Франсуаз осадила своего скакуна. Девушка внимательно осмотрела лес, окружавший усадьбу, и удовлетворенно хмыкнула.

– Раз мы не получили приглашения, – сказала она, – то войдем с черного хода. Примерно здесь.

– Неужели придется сигать через забор? – спросил я таким тоном, словно мне предстояло отдать нищим все свое состояние.

Франсуаз в удивлении взглянула на меня.

– Я так всегда делаю, – ответила она.

– Возможно, тебя это удивит, – проворчал я, – но я как-то привык пользоваться дверями.

Пока Франсуаз спешивалась и отпускала своего ящера, я уже успел вскарабкаться на невысокую изгородь и уселся на ней, как на стуле.

– Ну где ты там застряла, Френки? – недовольно спросил я. – Или здесь слишком высоко для тебя?

Дело происходило на узкой дороге между двумя фермами. Усадьба, на изгородь которой я только что залез, была соседней с поместьем Карайи Дархма.

Охранники наверняка дежурили по периметру стены. Гораздо безопаснее было проникнуть внутрь не с дороги, а из соседнего поместья.

Франсуаз подошла к изгороди и протянула руку, ожидая, что я помогу ей залезть.

В этот момент мое внимание привлекло нечто, находившееся по другую сторону забора.

Я легко спрыгнул вниз, а Франсуаз осталась стоять с поднятой рукой.

– Если у тебя есть вопросы, – промолвил я, не оборачиваясь к своей спутнице, – а сквозь щели в живой изгороди девушка могла прекрасно меня видеть, – то можешь задавать их, не поднимая руки. Мы же не в школе…

Франсуаз разбежалась и с ходу запрыгнула на изгородь.

2

Не прошло и трех минут, как мы оказались возле другого забора – за ним начиналась усадьба Карайи Дархма.

– Впервые вижу, чтобы патрульные ходили у внутренних стен, – пробормотал я. – По идее, они охраняют усадьбу от вивверн, что изредка попадаются на дороге, но не от соседей.

– Старик Дархм неплохо подготовился к своему сборищу, – подтвердила девушка.

– Оставайся здесь, – приказал командир караула, обращаясь к одному из солдат. – Через десять минут мы вернемся. А ты пока следи за этим участком.

– Да, офицер, – отвечал солдат.