Зодчие - А Волков

- Нет предела знаниям мудрого звездочета! - кричала молва. - Он кладезь премудрости! Он - источник света...

Звездочет не успевал принимать всех желающих посоветоваться с ним и узнать судьбу. Кудай-Берды разрешал и запрещал браки, предсказывал, выздоровеет или нет больной, будет ли удачна торговая сделка. Неудавшиеся предсказания он приписывал влиянию враждебных светил, удачные возвеличивали его славу.

На двор к звездочету приводили коней, ишаков, баранов, несли золото, серебро. Кудай-Берды раздулся от важности, стал надевать шесть дорогих разноцветных халатов - один поверх другого.

Глава XVI

ПОСТРОЕНИЕ СВИЯЖСКОЙ КРЕПОСТИ

Казанцы радовались новой неудаче русских, но радость их была преждевременной. Проницательный Камай-мурза, сторонник Москвы, был прав, когда утверждал, что русские не теряют голову от поражений.

Иван Васильевич решил поставить укрепленный русский город в непосредственной близости от Казани. Место для построения такого города нашли легко: круглую крутую гору при впадении реки Свияги в Волгу.

Прошло больше года со времени второго казанского похода. Весной 1551 года застучали топоры русских дровосеков по берегам верхней Волги, в Угличском наместничестве. Валились леса - и строились срубы, звенья городских стен, надворотные башни.

С поразительной быстротой вырос новый город; заготовленные строения тут же разбирались, из перемеченных бревен вязали плоты, ставили на причалы у берега.

Плотники, стрельцы, пушкари с арматами и гауфницами, с запасом ядер и зелья погрузились на плоты. Причалы отвязаны, и новый городок Свияжск медленно тронулся вниз по Волге...

24 мая русские строители под началом дьяка Ивана Григорьевича Выродкова и ратные люди, которыми предводили Данила Юрьев, брат царицы Анастасии Романовны, да воевода Булгаков, высадились на берег. Плотники и стрельцы принялись расчищать место для города.

Среди зодчих, составлявших план города и руководивших его построением, был и Андрей Голован: о его таланте Иван Выродков узнал от стольника Ордынцева и пригласил строить Свияжск. Голован согласился с радостью: ему было на руку все, что приближало его к месту пленения Булата.

Голован превосходил других зодчих быстротой соображения. Он поражал Выродкова легкостью, с какой схватывал указания ратных людей о том, как строить башни и где проделывать бойницы для пушек и пищалей. Андрей сам определял площадь обстрела, умело ставил башни так, чтобы перед ними не оставалось мертвых, необстреливаемых пространств.

- Тебя, Ильин, хоть воеводой ставь!- ласково шутил с зодчим Иван Григорьевич.

Свияжская гора оказалась больше, чем рассчитывали, и звеньев для городских стен не хватило. Это не смутило строителей: лесов много росло и здесь.

Меньше чем в месяц изрядный срубили город: тысяча двести сажен по кругу и семь ворот, защищенных крепкими башнями; башни возвышались и на всех углах крепости129.

А внутри города воеводы, приказные, богатые гости воздвигали себе хоромы, а простые мужики нарубили курных избенок.

* * *

В Казанском ханстве, кроме татар, жили чуваши, мордва, удмурты, марийцы. Завоеватели-татары захватили у покоренных народов лучшие земли. Земли похуже оставались во владении старшин, местных князьков, которые зачастую принимали ислам и переходили в ряды казанской знати.

Народные массы или закрепощались помещиками, или уходили в дебри, в непроходимые леса и овраги, которыми изобиловало Среднее Поволжье.

Татары свысока смотрели на завоеванные народности; не разбираясь в национальных особенностях покоренных, они всех их огулом называли черемисами. Русский летописец метко определил положение, которое занимали в Казани подневольные племена; он так сказал о них: "простые земские люди, черемиса, по русскому же чернь".

Действительно, чуваши, марийцы, удмурты, мордва являлись самым низшим слоем населения в Казанском ханстве; это была угнетаемая и своими и казанскими феодалами чернь.

Через два дня после того, как был достроен город Свияжск и поставлены пушки на стенах новой крепости, окрестные чуваши и мордва прислали к царским воеводам старшин и просили принять их в подданство русского царя.

Воеводы Данила Юрьев и Григорий Булгаков с большой радостью встретили чувашских послов, хотя из дипломатических соображений эту радость скрыли

Среди всех завоеванных татарами народов Среднего Поволжья чуваши стояли на первом месте как по численности, так и по более высокому уровню культуры. Чуваши, населявшие "горную сторону", то есть возвышенный правый берег Волги, занимались по преимуществу земледелием и скотоводством. О храбрости чувашей, об их искусстве стрелять из лука знали и иностранные путешественники.

Силу Казанского ханства в значительной степени составляли подчиненные народы. С "горных людей", как часто называли жителей волжского правобережья, казанцы собирали большой денежный оброк, и это была главная доходная статья ханской казны. "Черемиса" поставляла Казани десятки тысяч храбрых воинов, опытных во владении оружием. Оторвать черемисов от Казани - означало подточить самые основы ее существования в чужом, завоеванном краю.

Задачу поставить чувашское войско на службу Москве взял на себя воевода Булгаков. Он отправился в объезд чувашского края - узнать, где и сколько можно набрать воинов и какое у них вооружение. В свою свиту Булгаков взял Голована. Андрей согласился поехать с радостью. Ему любопытно было посмотреть жизнь незнакомого народа, который давно уже жил в добрых отношениях с великим русским соседом, а теперь своей волей шел под его высокую руку.

В характере русского народа есть прекрасная черта - благожелательное и терпимое отношение к чужим нравам и обычаям, стремление жить в мире и дружбе с другими народами.

Эту черту прежде всего поняли и оценили чуваши, а за ними и другие народы Среднего Поволжья.

Даже татарские вельможи, владельцы поместий на горной стороне, вынуждены были считаться с тем, что они оказались соседями русских. Одни из них бросали владения и бежали в Казань; другие, более дальновидные, старались установить хорошие отношения с Москвой. От воеводы Булгакова Голован узнал, что еще в сентябре 1546 года большая группа казанских князей, крупных помещиков Чувашии, покинула Казань и заявила о своем желании служить русскому царю.

7 декабря 1546 года придворный летописец записал: "прислала к великому князю бить челом горная черемиса, чтобы государь пожаловал, послал рать на Казань, а они со своими воеводами государю служить хотят..."

Булгаков со своей свитой объехал Чувашию. Сорок тысяч горных людей, пригодных к ратному делу, были разбиты на полки и поставлены под начало московских воевод.

Чтобы доказать свою преданность Москве, большие отряды чувашей и мордвы переправились на луговую сторону Волги. Завязалась сеча на подгородном Арском поле. Горные люди стояли крепко и отступили только тогда, когда по ним ударили пушки, вывезенные из города.

* * *

Точно гром грянул над головой казанцев, когда до них дошла неожиданная весть о новом городе.

Русская партия подняла голову. Камай-мурза неустанно набирал сторонников Москвы.

- Урусы у наших ворот! - говорил он, убеждая людей оставить мысль о сопротивлении царю Ивану. - Москва далеко, Васильгород - поближе, а Ивангород - совсем близко. Хромой старик утром из Ивангорода выйдет вечером в Казань придет. Просить надо московского царя, чтобы посадил нам своего воеводу. Лучше станем жить! Я сказал, а ты другим передавай...

Москва неотступно теснила Казань. Если от Васильгорода, построенного в 1523 году, до столицы ханства было двести пятьдесят верст, то от Свияжска насчитывалось всего двадцать пять. Русь действительно стояла на расстоянии дневного перехода от ворот Казани.

* * *

Возведение Свияжской крепости сделало крайне тяжелым положение партии гиреевцев, еще мечтавших о борьбе с Русью.

Русские казаки захватили переправы на Волге, Каме, Вятке. Они не пропускали ратных людей ни в Казань, ни из Казани. Гиреевцам неоткуда было ждать подкреплений.

Мурза Камай и другие главари московской партии громко кричали, что пора сложить оружие и отдаться под власть русского царя. В стане гиреевцев начался разброд.

Правитель Казани, крымский царевич Кощак, решился на смелое предприятие: он задумал прорваться за помощью в Крым и Стамбул.

- Отпусти меня, царица! - просил он Сумбеку. - Я приведу сотню тысяч закаленных воинов. Турки и крымцы ударят на русских с юга, а мы - с востока. Мы сломим могущество Москвы!

Сумбека дала согласие. Звездочет Кудай-Берды предсказал благополучный исход дела.

С Кощаком отправились три сотни верных сторонников.

Только быстрота передвижения могла открыть гиреевцам дорогу в Крым. Беглецы оставили в Казани жен и детей и тронулись налегке.