Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия - Омар Хайям

* * *

Ворон соколу сказал: «Мы с тобой – друзья,Оба – птицы, кровь одна, и одна нам честь!»Сокол ворону в ответ: «Верно! Птицы – мы,Но различье, знаешь сам, между нами есть.То, чего я не доел, съест и царь земли,Ты же, грязный трупоед, должен падаль есть».

* * *

Не дивись, что недостойный стал достоинством богат,Если мужа всех достоинств он назвал своим отцом.Помни, друг: твоя одежда запах амбры переймет,Если ты положишь рядом с амбровым ларцом.Сердцу, алчущему неги, строгих знаний не найти.Если лбу мила подушка – не дружить ему с венцом.Нет стране благополучья, царь не ведает победТам, где люди, разленившись, ходят с заспанным лицом.

Убайд Закали

Об авторе

Убайд Закали (1270–1370) – поэт-сатирик, автор также и прозаических произведений. Сатира его была резко беспощадной. Особой популярностью пользуется сатирическая поэма «Кот и мыши».

Кот и мыши

Перевод В. Звягинцевой

Имеющий рассудок, слух и знанье,Сядь и прочти мое повествованье.С умом следи за этой старой сказкой,За смыслом, и теченьем, и развязкой.Мудрец! Не только свету, что  в окошке:Прочти рассказ о мыши и о кошке.А если взору блеск оправы нужен –Любуйся красотой стихов-жемчужин.Жил кот. О нем немало шума, звону,Он был сродни кирманскому дракону:Грудь – щит, как барабан – живот набитый,Хвост львиный, нравом – леопард сердитый.Он не мяукал, а рычал, бывало,Так, что сам тигр бежал куда попало.Порою, испугавшись с ним соседства,И лев от страха обращался в бегство.Однажды – страсть к мышам тому причиной –Пошел он на охоту в погреб львиный.Укрылся за кувшин с вином душистым,Как вор в пустыне иль саду тенистом.Вдруг мышка – прыг и, с легкостью мышиной,Уселась тихо на краю кувшина.Потом – к вину, – что ни глоток, то слаще!И пьяная, страшна, как лев рычащий,Бормочет: «Ой, сверну коту я шею,Намну бока я наглому злодею!Кот предо мной, что перед львом собака,Пусть в бой со мной выходит забияка».Услышав это, кот схватил беднягу,В когтях она утратила отвагу.Как серну леопард, терзал он мышку,Объял смертельный ужас хвастунишку.Молила мышь: «Твоей рабой я буду.Прости мой грех, забудь мою причуду!»А кот: «Не ври, не напускай туману.Не внемлю я ни правде, ни обману».Кот обглодал бедняжку мышь до кости,Потом пошел в мечеть, к аллаху в гости.Чуть с лапок смыв следы кровавой битвы,Стал, как седой мулла, читать молитвы:«Прости, творец, отныне стану тише, –Вовеки в зубы не возьму я мыши.За эту ж кровь невинную, о небо! –Раздам я беднякам две меры хлеба».Тут мышка, что скрывалась в тайном месте,Собратьям принесла благие вести.«Друзья! Конец делам кошачьим скверным, –Кот стал отшельником и правоверным.Он молится, в мечети пребывая,В раскаяньи слезами грех смывая».Поверив доброй вести о затишье,Расправили зверьки плечишки мышьи.Избрали семерых послов мышиных, –Старейшин знатных, родовитых, чинных.Решили в знак любви и уваженьяКоту послать от сердца приношенья.Одна несет бутыль с вином багряным,Другая хочет кланяться бараном,Несут коту огромные подносы –И финики на них, и абрикосы.Вот в лапках – сыра круглая головка,Вот каравай подкатывают ловко.На голове у мыши миска с пловом,А у другой кувшин шербета, – словом,Все, все спешат с подарками, сластямиПредстать перед кошачьими очами.Пришли и, кланяясь коту учтиво,Сказали: «О земного мира диво!Мы принесли дарующему счастьеДостойные души сладчайшей сласти».И произнес, узрев мышей, котище:«Хвала аллаху, то не с неба ль пища?!Я долго был голодным и бессильным,И наконец-то стол мой стал обильным.Доныне соблюдал посты я строгоВо имя милосерднейшего бога.Прошу, поближе поднесите блюда,Я что-то плохо вижу их отсюда».Как ветви ивы, мыши задрожалиИ, подойдя к коту, хвосты поджали.Внезапно прыгнув, кот одним движеньем,Как воин, опьянившийся сраженьем,Схватил рывком посланников знатнейших,Всех благородных и старшин старейших…Когтями двух, двух – лапою другою,Зубами – пятую… Спина – дугою…Лишь два мышонка убежать успели,Чтоб рассказать мышам о страшном деле:«Что ж вы сидите? Страшная утрата!Посыпьте пеплом головы, мышата!Знатнейшие из нас котом убиты,Кошачьи когти кровью их облиты».И мыши, в скорби, потеряв надежды,Все облачились в черные одежды.И порешили все – бедней не быть им –С владыкой поделиться сим событьем:«Пойдем и припадем к престолу шаха,Не стало мочи жить мышам от страха».…Мышиный царь сидел в тот миг на троне,О новом призадумавшись законе.Вскричали мыши с трепетом сердечным:«Владычество твое да будет вечным,О царь царей! Конца нет угнетенью,Кошачья власть наш день затмила тенью.Кот с мыши брал по зернышку, бывало,Теперь и по пяти ему все мало.С тех пор как стал котище правоверным –Нас обложил налогом непомерным.Ну, просто невозможно жить на свете!»И царь промолвил: «Погодите, дети!Тирана ждет такое воздаянье,О коем в мире прогремит сказанье».И сбор он трубит. Триста тридцать тысяч!..Из камня бы такое войско высечь!Сверкают копья. Всюду луки, стрелы, –Все мыши и воинственны и смелы.Размахивает копьями пехота, –Скорее в бой ей ринуться охота.Войска тянулись, плыли неустанноИз Решта, из Гиляна, Хорасана.И мышь одну избрали полководцем,Чтоб управляла сереньким народцем.Она сказала:»Мы должны отправитьГонца к коту, чтоб дело так представить:«Явись к подножью трона со слезами,Не то готовься воевать с мышами!»Посланец-мышь, спеша унять раздоры,Бежит в Кирман вести переговоры.Перед котом учтиво мышь склонилась:«От шаха я, кошачья ваша милость!Я принесла вам важное известье –Мышиный царь вам объявляет честью:«Пади пред нашим троном со слезами,Не то готовься воевать с мышами!»Кот отвечал лукаво и туманно:«Ошибся шах, не двинусь из Кирмана».Однако сам собрал он втихомолкуКошачье войско. Глазки щуря в щелку,Шли, словно вал самума, урагана,Коты Кирмана, Йезда, Исфагана.Исход ужасный предрешен судьбою, –Уже звучит приказ кошачий: «К бою!»Поток мышиный двинулся равниной,С нагорий кошки потекли лавиной.Войска сражались в вековой пустыне,Молва о храбрецах гремит поныне.В обеих ратях чуть не каждый воинВеликого Рустама был достоин.Так много и мышей и кошек пало,Что их перо мое не сосчитало.Как лев, сражался кот в безумной схватке,Но жилы мышь подрезала лошадке,И выпал из седла седок хвостатый, –Кошачье войско смущено утратой.«Аллах, аллах! – вопят, ликуя, мыши. –Вяжи злодея! Взвейся, знамя, выше!Бей в барабан!» И в честь такой победыЦелует мышку мышь. Забыты беды.Мышиный шах сел на спину слоновью,Он окружен почтеньем и любовью.А изверга-кота, связав ремнями,Опутали веревками, узлами.И молвил шах: «На виселицу зверя!Пусть повисит, не велика потеря».Едва царя мышей завидел пленный,Гнев заплескался в нем волною пенной.Как тигр в кустах перед прыжком, он сжался, –Прыг, скок! – и плен веревочный порвался.Схватил мышей он, разъярен и грозен,И грохнул их, бедняжек, прямо оземь.Какое горе! Войско разбежалось,Шах еле спасся бегством (вспомнить жалость!).Погиб погонщик, слон, – потерь немало, –Казны, престола и дворца не стало…Да будет сей рассказ тебе забавой,Убайду Закани – посмертной славой.

Баба Тахир

Об авторе

Баба Тахир (конец X–XI вв.) – поэт, писавший дубейти (то есть состоящие из двух бейтов) на хамаданском диалекте. Дубейти от рубай отличаются размером. Стихи Баба Тахира долгое время передавались из уст в уста и были записаны не ранее XVII в.