Сердце крестоносца - Эмилия Остен

Обиженная Калев поджала губы:

– Как хочешь, девочка моя.

– Калев, я и так неплохо вижу, что Танкред де Фонтевро – человек достойный, – мягко произнесла Римильда. – Надеюсь, он спасет графство. Для этого все и затевалось.

– Конечно, – протянула Калев, – именно для этого.

Тем временем Танкред, переговорив с рыцарем, возвращался к столу; Эмерик де Кальер шел за ним.

– Леди Римильда из Дауфа! Как приятно снова видеть вас! – Он поклонился. – Когда вы покинули двор принца Джона, там словно погасло солнце.

– Рада видеть вас, милорд де Кальер. – Римильда любезно улыбнулась. – Вы присоединитесь к нашей трапезе?

– Ваш супруг, достойный граф Мобри, уже пригласил меня. – Эмерик уселся на скамью. – Примите мое сочувствие по поводу гибели вашего брата.

– Благодарю. – Римильда склонила голову. – Это большая беда для всех нас.

– Однако теперь ваш муж будет заботиться о вас и о графстве, – Кальер кивнул Танкреду. – Хотя в нынешние времена это не очень легко.

Танкред вцепился в эту фразу, словно охотничья собака – в пойманную дичь:

– Вы давно покинули Англию?

– Всего лишь месяц назад. Так что мои новости весьма и весьма свежие… и весьма неприятные, – поморщился Кальер.

– Что случилось? – напряженно спросила Римильда.

– Его величество Генрих окончательно рассорился со своим сыном Ричардом, – скорбно возвестил Эмерик. – Перемирие невозможно. Страна охвачена беспорядками, оба – и Генрих, и Ричард – собирают войска.

– А что же принц Джон? – поинтересовался Танкред.

– Принц пока не решил, к кому присоединиться – к брату или к отцу. Впрочем, кого бы ни выбрал Джон, войны не избежать. Несмотря на то что стоит зима, повсюду смута. Из дому подчас опасно выходить. Даже большие города закрыли ворота, опасаясь банд мародеров. Людей толкает на разбой голод. Зима выдалась холодная и снежная, в некоторых местностях крестьяне мрут целыми деревнями.

– Вы не знаете, что происходит в графстве Мобри? – Римильда подалась вперед. Если ее земли захвачены кем-то, все усилия окажутся напрасными. Танкред, конечно, попытается отвоевать их обратно, но удастся ли это ему и чего будет стоить? Жизней, человеческих жизней в первую очередь.

– Увы. – Эмерик развел руками. – Это мне неизвестно. Если бы я ведал, что повстречаю вас, то, конечно, постарался бы узнать. – Он усмехнулся. – Я сам в долгах, миледи, и потому отправляюсь в Святую землю, чтобы завоевать там богатства.

– Это не так просто, – вымолвил Танкред.

– Да, но вам же удалось, – пожал плечами Эмерик.

Римильда бросила взгляд на мужа.

– Откуда вам известно, что я крестоносец? – осведомился Фонтевро.

– Это просто, – засмеялся Кальер, – ваше лицо обожжено солнцем, кольчуга сделана на Востоке, а судя по рукояти меча, стоит ваше оружие целое состояние. И вы возвращаетесь в Англию, тогда как другие стремятся в Палестину.

– Вы очень наблюдательны, – сухо обронил Танкред.

– Надеюсь, это спасет мне жизнь, – скупо улыбнулся Эмерик.

Обед действительно оказался выше всяких похвал, однако Римильда ела, почти не чувствуя вкуса пищи. Разговор продолжался: Эмерик де Кальер рассказывал о том, что происходит в Англии, более подробно. Римильда его почти не слушала, и так все ясно. Если в стране война, владения, оставшиеся без хозяев, не пощадят. Ах, если бы успеть вернуться! Танкред и его воины могут навести в графстве порядок. Но что, если, добравшись до Дауфа, Римильда увидит на башне замка чужой флаг или – что еще хуже – разоренные развалины?

Когда обед завершился, Эмерик сердечно поблагодарил графа и графиню Мобри за любезное приглашение к столу и откланялся.

– У меня еще много дел, – объяснил он. – Судно, на котором я отправляюсь в Святую землю, отплывает с вечерним отливом. Желаю вам приятного путешествия и надеюсь, что возвращение домой будет приятным.

– А я надеюсь, что вы отыщете свое счастье, – любезно сказала Римильда.

Эмерик покачал головой:

– Да я ведь не за счастьем плыву, а за богатством. Впрочем, в моем случае это одно и то же!

Танкред вежливо попрощался со случайным знакомым, но настроение у него явно испортилось, и всю дорогу обратно на корабль он молчал.

Глава 15

Теперь Римильду ни на минуту не покидало беспокойство. Что ждет ее в Англии? Не окажутся ли все усилия напрасными? И как поступит Танкред, если обещанное ему графство уже захвачено кем-то другим? Он так много воевал в Святой земле, и, конечно же, он рыцарь и привык к войне, однако… Римильда не была теперь уверена ни в чем. Может быть, именно потому, что Фонтевро сомневается в возможности обрести не только титул графа Мобри, но и земли, он не стремится осуществить брак? Всегда проще развестись с бесприданницей, чем попытаться отвоевать обещанный кусок. В Англии полно девиц на выданье. Богатый крестоносец может жениться на любой, если захочет.

В конце концов за одним из совместных обедов она спросила об этом Танкреда.

Муж ответил не сразу. Сначала он благоразумно дожевал кусок мяса, отхлебнул вина из кубка и лишь затем произнес:

– Если так случится, я верну то, что принадлежит мне теперь по праву.

– А если не удастся отстоять Дауф? – спросила Римильда.

– Я – граф Мобри, и я не отдам свои владения кому-то еще, – сверкнул глазами Танкред. – Если понадобится, я силой вырву замок и земли у захватчиков. Не допущу, чтобы моя жена и мои люди жили неизвестно где.

Это успокоило Римильду, но немного. Танкред силен, и воины его хорошо обучены; только вот смерть приходит за всеми. Фонтевро выжил в боях с сарацинами, но вполне может пасть от руки наглого английского барона. И тогда Римильда вновь окажется у разбитого корыта.

Вскоре «Победитель» миновал Гибралтар. По мере того как корабль продвигался на север, становилось все холоднее и холоднее. Море утратило бирюзовые оттенки, и теперь вокруг простиралась взъерошенная ветром водяная равнина серо-стального цвета. Римильда все меньше времени проводила на палубе и все больше – в каюте. Хадид-бей часто заглядывал к ней, устраивался на скамеечке у ног леди и пел дивные восточные баллады, которые можно было слушать до бесконечности. Калев вновь и вновь пыталась поговорить с Римильдой о Танкреде, но та и слушать не хотела. Восхваления, которыми Калев пересыпала свою речь, изрядно надоели Римильде. Она и сама видит, что Танкред – человек неплохой, только ведь дело не в этом. Если бы человека можно было полюбить просто за то, что он честен, умен и добр, то все бы так и делали. Впрочем, Римильда не могла не замечать, что ее муж хорош собой. Он высок, у него прекрасные густые волосы, которые он не стриг, в отличие от многих других норманнских рыцарей. Во время плаванья Римильда не раз имела шанс увидеть своего мужа полураздетым. Танкред был сложен великолепно, ни единой лишней унции жира. Что удивило Римильду, так это то, что Фонтевро был на удивление белокож. Да, по лицу не скажешь, солнце Палестины опалило его почти до черноты, а вот тело… Если бы Калев могла узнать, в каких подробностях Римильда представляет образ своего мужа, нянюшка бы принялась восхвалять Танкреда с утроенной силой. Только вот Римильда подозревала, что с моральных достоинств рыцаря добрая женщина перешла бы на физические.