Семь экспедиций на Шпицберген - Владислав Корякин

По вертолетной площадке идем уставшие, переполненные впечатлениями. Юра чем-то недоволен. На вопрос «Как работала аппаратура?» ответил не сразу, с оттенком сожаления:

— ...Наверное, из-за талой воды в фирне нет отражения в области питания...

Спрашиваю пилотов:

— Знаете, что первыми летали в этой части Шпица?

Слегка улыбнулись, наблюдая, как механики зачехляли кабину. Я так и не понял этой улыбки. Скорее всего, она означала, что для вертолетов такого понятия просто не существует: для них каждый полет может быть первым, впервые.

На этом испытательные полеты по отработке методики и опробования радиометрической аппаратуры в полевом сезоне 1974 года закончились. Непростым делом оказалось внедрение радиолокационного зондирования ледников Шпицбергена. Но метод сам по себе, конечно, перспективный, это уже было доказано, как говорил я выше, в Антарктиде и Гренландии. Надо лишь довести его с учетом специфических особенностей ледникового покрова на Шпицбергене, и тогда будут у нас и профили подледного ложа, и точные карты подстилающей поверхности, и точный промер толщи ледников — все то, что составляет содержание целого направления в гляциологии.

В полевой сезон 1975 года, развивая это направление, мы, не отказываясь от метода радиолокационного зондирования и продолжая его испытание, сделали ставку на глубокое бурение (об этом следующая глава).

Из крупных ледников в полевой сезон 1975 года нам удалось облетать лишь Конгс-Монако, где в Лифде-фьорде я оказался в местах, памятных по возвращению на «Сигналхорне» с Северо-Восточной Земли в 1966 году. Прошлись рабочим маршрутом-полетом и по ледниковому плато Хольтедаля. Разумеется, от лагеря нашей экспедиции 1966 года ни следа: его остатки глубоко под фирном. И этот же фирн, пропитанный талой влагой, снова не дает нашему локатору прощупать толщу ледника — хоть тресни! И все же по итогам двух полевых сезонов есть профили ложа по крайней мере по шести горным ледникам, это не считая ледораздела Фритьофа—Гренфьорда. Как и следовало ожидать в Арктике, толщина горных ледников небольшая, в основном в пределах до ста метров. Наибольшая толщина на Фритьофе—Грен-фьорде — около трехсот метров. Важно, что наибольшие толщины зарегистрированы южнее ледораздела (этого и следовало ожидать, зная величину языков), что служит подтверждением асимметрии оледенения в связи с поступлением осадков с юга, как это было установлено нашей первой экспедицией в 1965—1967 годах. Но если тогда наша модель оледенения Шпицбергена по источникам питания была плоской, то теперь она становится трехмерной — вот смысл полученных результатов. Собственно, об этом же говорили и геофизики в своем отчете: «Ледники, расположенные к югу от ледоразделов... имеют большие толщины льда... чем ледники, лежащие к северу... По-видимому, этот факт обусловлен не только особенностями подледного рельефа и абляции—аккумуляции в системе ледников, но и преобладающим направлением влагонесущих потоков на западном побережье Шпицбергена».

Это дальнейшее развитие концепции развития оледенения Шпицбергена, как она сформировалась по исследованиям 1965—1967 годов. Но раньше она была, повторяю, как бы плоской, а теперь стала развиваться в третьем измерении, то есть в глубь ледниковой толщи. Что-то похожее бывает в геологии, когда после съемок начинает вырисовываться тектоника обширных структур.

К 1975 году относится обнаружение нашими геофизиками таинственной отражающей границы в толще ледников, которая сразу привлекла к себе внимание. В чем причина этого явления, неизвестно. Можно лишь предположить, что дело тут и в моренных включениях, и в скачке плотности, и в образовании горизонта водоносности... По моему мнению, горизонт обусловлен эволюцией оледенения, формированием новой толщи за последнюю тысячу лет и связан с улучшением условий существования оледенения, но и это лишь предположение. Очень интересную мысль на этот счет высказал Юра Мачерет. Вполне возможно, считает он, что отражающую границу мог сформировать пепел одного из вулканических извержений. Если окажется, что Юра прав, мы получим в свое распоряжение маркирующий горизонт, который окажет, несомненно, значительное влияние на наши эволюционные построения.

Открытие таинственного пока отражающего горизонта в толще ледника стало возможным только благодаря новейшим техническим средствам гляциологических исследований. Словом, как бы там ни было, какие бы неудачи на первых порах не терпели геофизики, их союз с гляциологами благотворен, он должен укрепляться. Ну а что неудачи? Придет время, и их не будет.

Одна из больших трудностей в радиолокационном зондировании ледников (и вообще, по-видимому, в геофизике) — это отождествление, идентификация отраженных сигналов, что в полной мере испытал Мачерет и его помощники в первые полевые сезоны на Шпицбергене.

По сравнению с этим несовершенство карт и недостаточно точная привязка к местности в полете, на что справедливо жаловались геофизики, — в общем-то, мелочи.

Кстати, о несовершенстве карт. Нарекания геофизиков на этот счет имеют под собой основу, но тут могло сыграть свою отрицательную роль и снижение ледниковой поверхности в результате общего сокращения оледенения на Шпицбергене. Вот почему я жалею, что после полевого сезона 1975 года мне не пришлось работать вместе с Мачеретом. Будь иначе, я предложил бы решить «обратную» задачу, то есть определить, как и на сколько (по сравнению с картами) изменилась высота ледниковой поверхности.

Итак, при всем при том геофизики завоевали в глазах гляциологов - «традиционников» несомненный авторитет. Сами же геофизики отнеслись к началу своей деятельности на Шпицбергене весьма самокритично, что нашло отражение в научном отчете по итогам полевых сезонов 1974—1975 годов. Они писали: «Стандартная аппаратура (радиовысотомер РВ-17) обладает явно недостаточным энергетическим потенциалом для зондирования шпицбергенских ледников толщиной более 150—250 метров». По оценкам геофизиков, для зондирования ледников толщиной пятьсот — шестьсот метров требовалось повысить мощность локатора примерно в полтора раза. Насколько я помню, и сам Ю. Я. Мачерет и его помощники сразу оценили вредоносную в гляциологических исследованиях роль талой воды, и тем не менее работы по зондированию и в будущем продолжались почему-то летом, в самый разгар таяния. Мне лично было трудно понять, почему так происходит.

Аппаратура, которую наши геофизики привезли в 1977 году, была сделана с учетом предшествующего опыта. Изменилась антенна, рабочей частотой стали шестьсот двадцать мегагерц, энергетический потенциал увеличился до ста пятидесяти пяти децибел. Именно использование этой аппаратуры и позволило открыть слои внутреннего отражения на многих ледниках, в том числе Решёрша, Турелла и других. «Природа этой границы пока неясна, — отмечали наши геофизики,— но она представляет несомненный интерес и с гляциологической точки зрения, и для уточнения механизма распространения электромагнитных волн в ледниках».