Сумеречные воспоминания - Мэгги Шайн

Роланд поймал ее за плечи, удерживая в вертикальном положении и с тревогой вглядываясь ей в лицо.

– Что произошло?

В его глазах плескалось смятение. «Боже мой! – подумала Рианнон. – Он не понимал, что делает!»

Взгляд Роланда сфокусировался на свежей ране у нее на шее. Он мгновенно побелел как полотно и принялся изрыгать неистовые проклятия. Рианнон ощутила, что падает, но, как бы это ни было странно, не почувствовала своего приземления к его ногам. Она словно продолжала лететь вниз, в полную всеобъемлющую тьму.

Роланд подхватил ее на руки, не давая упасть. Осознание того, что он натворил, словно лезвием пронзило пелену любовного дурмана, вонзившись прямо в сердце. Голова Рианнон запрокинулась назад, и атласные волосы заструились каскадом, пока он нес ее в спальню и укладывал на кровать. Он убрал с ее лица пряди волос и, накинув на нее одеяло, прикрыл глаза, тщетно надеясь, что это поможет притупить бушующее внутри него пламя вины. Конечно, он не плакал. На протяжении веков не проронил ни слезинки. Эта презренная влага никак не вяжется со зверем, живущим внутри него.

Он-то полагал, что в один прекрасный день сумеет победить этого жаждущего крови демона! Какое жестокое заблуждение! Но обнаружить такое страшное подтверждение того, как он ошибался, было выше его сил.

Мысленно он призвал Эрика. Нет, Рианнон не умрет. Секунду за секундой воскрешая в памяти свое нападение на нее, он уверил себя, что взял недостаточно много ее крови. Но он не остановился бы без ее помощи. Его рассудком в тот момент управляла не логика, а похоть. Значение имело лишь испытываемое им ощущение вторжения в ее сокровенные глубины, сила ее экстаза, вызвавшая в нем ответную реакцию, вкус ее крови, заполнявшей его рот. Все его моральные принципы испарились без следа, позволив зверю завладеть его рассудком.

Он услышал, как со скрипом отворилась дверь, но не обернулся на звук. Вместо этого он сжал руками ее слабую, хрупкую ладонь и поднес ее к своим губам.

– Рианнон, мне так жаль. Ты и не представляешь, как сильно я сожалею.

– Роланд, что… – Сзади раздались шаги Эрика, затем замерли. Отпустив руку Рианнон, Роланд обернулся, чтобы посмотреть в глаза своему другу, но его взгляд был всецело прикован к бескровному лицу Рианнон и двум крошечным ранкам у нее на шее. – Какого черта ты натворил? – воскликнул он.

Роланд открыл было рот, чтобы ответить, но не смог произнести ни слова. Эрик грубо оттолкнул его прочь, придвигаясь вплотную к кровати и касаясь лица лежащей на ней женщины. Роланд отвернулся, обуреваемый стыдом и раскаянием.

– Я не хотел… я… я потерял контроль, Эрик. Я чуть не…

Эрик схватил друга за руку и вывел его из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Его переполнял гнев, и Роланд не мог винить его за это.

– О чем ты только думал, черт возьми? Как ты мог позволить себе…

– Проклятье, я не знаю! – воскликнул Роланд, наклоняя голову и прижимая ладонь ко лбу. – С ней все будет в порядке?

Эрик тяжело вздохнул.

– Когда она проснется, то будет чувствовать слабость. Вероятно, ей будет очень паршиво и срочно потребуется порция свежей крови. Но тем не менее я бы сказал, что она все же будет в лучшем состоянии, чем ты сейчас. – Он покачал головой. – Расскажи мне, что произошло, Роланд. Это так на тебя не похоже.

– Отнюдь, именно это и есть мое истинное лицо.

– Какие глупости! Сколько тебя знаю, ты всегда отлично владел собой.

– Разве? – Роланд шагнул к огню. Некоторое время он молча смотрел на угли, вдыхая острый аромат тлеющей древесины. – А ты никогда не интересовался, почему я такой уравновешенный и всегда один? Задумывался ли ты хоть раз, какие дьявольские наклонности могут скрываться за маской спокойствия и невозмутимости?

– Не понимаю, о чем ты говоришь! – воскликнул Эрик, подходя ближе.

Роланд указал пальцем на закрытую дверь спальни.

– Вот что случается, когда я теряю контроль, Эрик. Жажда крови овладевает мной, будь то на поле боя или в постели. Пришло время узнать, что твой друг есть само воплощение зла.

Эрик нахмурился. Он легко коснулся плеча Роланда, затем сжал сильнее.

– Никогда не видел тебя таким прежде.

– Ты всегда видел лишь внешнюю оболочку, друг мой, и лишь сегодня столкнулся с сущностным наполнением. Может, будет лучше, если вы с Тамарой заберете мальчика и уедете как можно дальше, пока я не причинил вам всем вред.

– Не будь смешным, – сказал Эрик, убирая руку. – Поговорим о случившемся сегодня вечером. Солнце уже показалось на горизонте. Тебе нужно идти вниз.

Роланд отрицательно покачал головой:

– В этом нет необходимости. Я принял дозу твоего препарата.

– Когда? – нахмурился Эрик.

Роланд пожал плечами:

– Час назад, может, меньше. Какое это имеет значение?

– Как же я сразу не догадался! Роланд, присядь. Давай, выползай из ямы самобичевания и послушай, что я тебе скажу. – Не дожидаясь его согласия, Эрик усадил его на стул.

Роланд повиновался, всем своим видом, однако, демонстрируя, что доводы друга его совершенно не заботят. Никакие слова не сумеют изменить жестокой правды.

– Ты собой не владел, дурачок, – втолковывал тот. – Ты находился под воздействием лекарства. Если кого и нужно винить, то только меня. – Он придвинул стул и сел рядом с Роландом. – Этот препарат имеет тенденцию обострять агрессивное поведение. По крайней мере, именно это происходило с подопытными животными, на которых я проверял, как он работает. Когда эти признаки не проявились во мне, я сделал вывод, что бессмертные не подвержены подобному побочному явлению. Как оказалось, это было роковое заблуждение.

Роланд лишь упрямо покачал головой.

– Ты настоящий друг, Эрик, но не пытайся взять на себя вину за мою истинную сущность. Это не было воздействие препарата. Я совершил этот поступок сам.

– Нет же, Роланд! Когда уже ты начнешь рассуждать здраво? Послушай меня, мне давно следовало понять, что более древние вампиры сильнее подвержены побочным влияниям лекарства, чем молодые. Точно так же, как они более восприимчивы к другим нашим слабым местам: солнечному свету, боли и так далее. Неужели ты не понимаешь? Это всего лишь препарат.

Роланд воззрился на друга немигающим взглядом.

– Ты в самом деле не желаешь признать мою истинную сущность. Если препарат и оказал на меня какое-то воздействие, так это только ослабление моего контроля. Все остальное проделал зверь, живущий внутри меня. Я это точно знаю.

– Ты совсем выжил из ума, если веришь в подобные вещи.

Роланд поднялся на ноги.

– Этот разговор не имеет смысла. Иди вниз и отдыхай, пока солнце совсем не выжгло твои мозги.