Маргаритки - Кристина Ульсон

— Верно, — ответил Юар. — Но, возможно, им потребовалось оружие, чтобы угрожать супругам в квартире.

Алекс задумался, искоса глянув на Петера. Было видно, что тот впервые слышал доводы Юара. Поэтому Алекс обратился к нему:

— Петер, ты вот сам вел допрос. Какое твое первое впечатление?

— Очень возможно, что все так и есть, — с напряжением в голосе сказал он, и Алекс увидел, как на шее у него вздулись жилы.

Петер поднялся и кивнул в сторону Юара:

— Ты закончил или как? У меня тоже кое-что есть.

И вот на белом экране позади него появилась фотография — первый слайд.

— Это Ронни Берг, — громко произнес Петер. — Именно он порвал с шайкой «Сыны народа», и именно из-за него у Якоба Альбина возник с ними конфликт.

Он торжествующе посмотрел на Юара. Лицо того даже не дрогнуло.

— Я решил потолковать с ним во второй половине дня, — продолжал Петер, — и он поделился интересной информацией.

— Ты ездил один? — спросил Алекс.

Петер вздохнул.

— Да, — сознался он, — я решил, что это обсуждать не обязательно.

Но такие вещи обязательно полагалось обсуждать. И Алекс знал, что Петеру это известно. На проведение допросов всегда нужно было получить добро от Алекса.

— Единственным условием, которое Якоб Альбин поставил Ронни, — продолжал Петер, — было то, чтобы он незамедлительно порвал со всей уголовщиной. Но, очевидно, это оказалось не так просто.

— Вот как? — Алекс приподнял бровь.

— Устав группы помощи довольно прост, — сказал Петер. — Они готовы оказать помощь любому, желающему вернуться на путь истинный, но требуют завязать со всякой преступной деятельностью. Вот что имел в виду Тони Свенссон, говоря об ответной услуге, которую Якоб потребовал от Берга взамен.

Он набрал воздуха и показал еще один снимок.

— Ронни Берг, бывший взломщик, получил наводку на одно крупное дело, обещающее огромные деньги, и решил во что бы то ни стало провернуть его в одиночку. Но «Сыны народа» прознали о его планах и устроили Ронни темную. Именно тогда Ронни Берг решил выйти из банды и обратился в группу помощи. Он разыграл глубокое раскаяние и притворился, что больше не разделяет ни их взглядов, ни целей.

— И ему поверили? — спросила Фредрика.

— Да, поверили, — сказал Петер. — Во всяком случае, сначала. Но после все осложнилось. «Сыны» решили сообщить группе помощи, что опекаемый ими парень вовсе не собирается порывать с преступной жизнью, в результате чего Якоб Альбин принял решение больше с ним не связываться.

— И Ронни вернулся к «Сынам народа»? — спросил Алекс.

— Вовсе нет, — ответил Петер. — Вместо этого он все поставил на одну карту, решил провести налет как можно быстрее и после уехать из страны. Но Якоб Альбин догадывался о его намерениях и дал знать одному из полицейских, тоже входивших в группу помощи, а тот, в свою очередь, оповестил своих коллег.

Петер выглядел довольным.

— И где он сейчас? — растерянно спросила Фредрика.

— В Крунуберге, в следственном изоляторе.

— Так это он рассказал всю эту историю? — удивился Алекс.

— Он рассказал столько, сколько хотел, — произнес Петер. — Остальное я выяснил у того полицейского из группы помощи, которого оповестил Якоб Альбин.

Алекс тихо барабанил пальцами по столу.

— Что говорит Ронни Берг о Якобе Альбине? — спросил он.

— Ненавидит его.

— У него есть алиби на время убийства?

— Да, он уже тогда был арестован. Ограбление, провалившееся с треском, он совершил еще на прошлой неделе. В четверг, кажется.

— Получается, за много дней до того, как застрелили Якоба и его жену, — задумчиво сказал Алекс. — Достаточно времени, чтобы спланировать и организовать двойное убийство.

Петер покачал головой.

— Чисто теоретически — да, — сказал он со вздохом. — Но практически? Нет, не думаю. У Ронни Берга нет таких связей. Особенно когда он лишился поддержки и защиты «Сынов народа».

Фредрика не отводила своих темных глаз от блокнота, а Юар сидел с застывшим выражением лица. Что не ускользнуло от Алекса.

— Я не верю в это, — сказала Фредрика с нажимом, которого Алекс уже давно не слышал.

— Во что ты не веришь? — спросил он.

— В версию о правых экстремистах, — заявила она, и глаза ее блеснули. — Я вам говорила уже сегодня, Алекс, что все это выглядит как-то слишком изощренно. Не так-то просто проникнуть к человеку и выстрелить в голову, да еще так точно. Добавим сюда болезнь Якоба Альбина. Тот, кто спланировал это убийство, должен был знать о ней, это ведь ясно следует из так называемой предсмертной записки. — Она продолжала: — Если предположить, что убийцей был кто-то из числа знакомых, то все становится не так уж странно. Тогда нет ничего удивительного в том, что их впустили в квартиру и что нет никаких признаков сопротивления насилию.

— Тогда и записка, и осведомленность об их частной жизни находят свое объяснение, — добавил Петер.

— И каков тогда будет мотив убийства? — растерянно спросил Алекс.

Фредрика посмотрела на него.

— Я не знаю. Но думаю, нам стоит подробнее рассмотреть связи между Якобом Альбином и тем мужчиной, Юсефом, которого нашли сбитым на Фрескативэген возле университета.

Мужчина, который наконец обрел имя, был косвенным образом связан с Якобом Альбином. Якоб звонил Мухаммеду, который, в свою очередь, знал сбитого мужчину.

— А это направление, ведет ли оно каким-то образом к правым экстремистам? — спросил Юар.

— Пока не знаю.

— Но Мухаммед был очень напуган, — вставила Фредрика. — Сын его друга прибыл в Швецию и погиб, не успев заявить о себе в Миграционное управление.

— После того как подался в бега и ограбил банк, — вставил Петер.

— И тут мы попадаем в историю с нападением на инкассаторов, — скривился Алекс.

Фредрика не унималась и снова взяла слово.

«Ну и ну, — подумал Алекс. — Снова ожила».

— Вот еще что, — произнесла она.

Алекс заметил, что Юар не сводит взгляда с Фредрики — надо думать, никогда еще не видел ее с этой стороны.

— Да? — терпеливо сказал он.

— Угрозы по электронке, — сказала Фредрика. — Я полагаю, что Тони Свенссон говорил правду, утверждая, что писал не все письма.

Остальные посмотрели на нее с изумлением.

— Мне это пришло в голову, когда я перечитывала их, — продолжала она. — Я уже в первый раз удивилась, что тип вроде Тони Свенссона ссылается на таких библейских персонажей, как Иов. У сообщений, отправленных с других компьютеров, интонация несколько иная, нежели у тех, что отправлены с компьютера Тони Свенссона.

— У кого еще был доступ к его почтовому ящику? — спросил Алекс. — Очевидно, они отправлены одним и тем же человеком, пусть и с разных компьютеров.

— Мейлы отсылались с компьютера Тони Свенссона, с электронного адреса «Сынов народа». Иными словами, доступ к логину и паролю имело довольно много людей. — Фредрика полистала распечатки писем. — Я уверена, — заявила она, — человек, отправивший сообщения с других компьютеров, пытается писать в стиле первых сообщений, но это ему не очень удается. В его письмах просматриваются явные отсылки к Библии, которые отсутствуют в сообщениях, отправленных с компьютера Тони Свенссона. Письма «Сынов» более примитивны и прямолинейны.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Алекс, подперев рукой подбородок.

— Не знаю. Но может, кто-нибудь еще знал о письмах, полученных Якобом, и использовал их, чтобы продолжать его запугивать. Может, хотел, чтобы мы больше ничего не искали, чтобы нельзя было найти следов. Но Якоб наверняка все понял.

— Что понял? — спросил Алекс растеряннее, чем ему бы хотелось.

— Что угрозы поступали от разных людей. И касались разных вопросов. Тогда понятно, почему Якоб решил не рассказывать Агне Нильссону о последних сообщениях.

Фредрика убрала с лица упавшую прядь.

— Надо бы проверить мейлы, отправленные из библиотеки в Фарсте, — предложила она. — Там, чтобы попасть в компьютерный зал, нужно регистрироваться в журнале и предъявлять удостоверение личности. Они завели там такие правила, когда выяснили, что народ ходит туда смотреть порнуху.

— Вот и займись этим в понедельник, — подытожил Алекс. И добавил: — И не забывай про того сбитого у университета. Мне интересно, что они там нарыли в уголовной полиции.

Фредрика кивнула, все остальные встали с мест, поняв, что совещание завершено.

— Все, — заявил Алекс. — Начинаются выходные, пора домой.

Домой. Беспокойство овладело им при мысли о предстоящих выходных. Проклятие, надо принять хоть какое-то решение. Молча он вышел из «Логова» и тяжелыми шагами прошел в свой кабинет.