Чужая невеста - Ева Никольская

— Йен, Грэм, — я немного замялась, подбирая слова. Судя по всему сегодня был вечер откровений и, тяжело вздохнув, я сказала: — Память у меня восстанавливается плохо, но кое-что я все-таки вспомнила… об Брэд-риле.

— Он тебя бил? — сквозь зубы процедил рыжий, безошибочно догадавшись о том, к чему клоню.

Я кивнула. А гостья, вскинув голову, посмотрела на меня таким странным, долгим взглядом, будто пыталась понять: лгу я или нет? Признаться, стало не по себе, и я уже хотела, было, отойти от переставшей плакать девушки, как она снова уткнулась мне в грудь лицом и, буркнув: "Прости, сестренка, я не знала", — затихла.

— Ей нужна защита, — произнесла я то, что следовало.

— И она ее непременно получит, — согласился со мой Йен. — Только не в Стортхэме, а в Рассветном монастыре. Ты ведь знаешь, Ильва, Виа-рилья не отказывает тем, кто нуждается в помощи. А мы, — он взглянул на Грэма, с легкой полуулыбкой слушавшего друга, — предоставим ей охранника, если в том будет нужда.

— Но я не хочу в монастырь! — завопила белокурая рёва, отлепившись, наконец, от меня. — Я хочу остаться с сестрой!

— Она будет регулярно навещать тебя, верно, Ильва? — он сделал ударение на последнее слово, выразительно глядя на меня.

— Конечно, — я благодарно улыбнулась "межведю", понимая, что так будет лучше для всех, включая меня.

— Но я… — вновь попыталась возразить ему Тина, однако мужчина перебил:

— И на будущее, Тинара Ирс: если решишь снова посетить Стортхэм, возьми с собой совершеннолетнего сопровождающего. В противном случае, тебя к сестре не пропустят, — добил девчонку рыжий. Вот только на ее заплаканном лице отразилась не обида, а злость.

— Да подавитесь вы своими правилами, уроды! — в сердцах выкрикнула она, став в этот момент похожей на отца, и, повернувшись ко мне, спросила: — Как ты выносишь этих зануд, Иль?!

— Хорошо… выношу, — немного растерявшись, ответила я. — А тебе, мелкая, советую быть повежливей с хозяевами дома, в который ты пришла.

Гостья громко шмыгнула покрасневшим носом, одарила нас всех взглядом ребенка, которому не дали понравившуюся игрушку, и, заявив:

— Вы не запрете меня в монастырь! — начала натягивать на голову капюшон.

— Но, Тина… — я хотела тронуть ее за плечо, однако девчонка отшатнулась.

— А ты, Ильва, предательница! — не скрывая обиды, выкрикнула она. Детская глупость свела на нет всю ее женскую хитрость. — Я думала ты мне поможешь, а ты… не ожидала.

Я, кстати, тоже не ожидала. Что "сестренка" из заплаканной бедняжки в мгновение ока превратится в такую же зарвавшуюся истеричку, как и ее папаша. Оставалось надеяться, что повышенная жестокость ей по наследству все же не передалась. Хотя, если все же передалась, то ее брак с даном станет просто идеальным союзом. А, может… в том и суть? Вдруг над Ильвой надругались, чтобы расчистить путь этой "золотой" малышке?

Тинара, так и не добившаяся своего, гордо прошествовала к выходу, где Грэм галантно распахнул перед ней дверь и, выйдя следом, отправился провожать лэфу вниз. А вот Йен задержался. Он немного постоял на месте, словно что-то обдумывая, потом решительно повернул в замке ключ и, подойдя ко мне, сказал:

— Не стоило ее жалеть, Лера.

А я почему-то вздрогнула, услышав из его уст свое имя и, посмотрев на мужчину снизу вверх, ответила:

— Брэд садист, Йен. Я тогда не стала тебе говорить в "тире", но… Он избивал свою старшую дочь плетью, а когда не избивал — ею же и ласкал. Это было так…

— Мерзко, — скрипнув зубами, закончил за меня норд.

— И больно, — закусив губу, я вздохнула. — Вот же урод! — А потом, поймав за хвост очередную бредовую идею, скороговоркой проговорила: — Если он истязал Ильву, у меня должны были остаться шрамы. Посмотри, пожалуйста, я расстегну плать…

— Стоп, — норд перехватил мои пальцы, потянувшиеся к пуговкам и, шумно выдохнув, попросил: — Не надо.

— А метка тоже на спине: настоящая, а не тот убогий рисунок, который я для тебя срисовала, — отчего-то добавила я, глядя на его руки, по-прежнему сжимавшие мои ладони. — Только она ниже… шрамов.

Йен не ответил. А я не настаивала. Мы так и стояли рядом в тишине. А запах меда, исходивший от мужчины, смешивался с ароматом цветов, которыми пахла я. Норд чуть поглаживал большими пальцами костяшки на моих руках и молчал. Я же старалась не шевелиться, боясь нарушить неосторожным движением нашу хрупкую близость и такое долгожданное спокойствие. Странно, но рядом с рыжеволосым учителем все мои страхи и сомнения расползлись по закоулкам сознания, а в душе поселилась приятная легкость. Друг… Ну что ж, пусть будет друг.

Обида, темной змейкой скользнувшая в душу после его вчерашнего ухода, растаяла без следа. Мне было приятно, что он все-таки пришел, что поддержал, не дав совершить глупость, и что остался сейчас со мной, а не отправился следом за "сестрицей". Подумав об этой мелкой манипуляторше, я грустно вздохнула и с сожалением нарушила тишину:

— Как думаешь, зачем приходила Тина на самом деле? Брэд подослал?

— Возможно, — отпуская мои ладони, сказал норд. — Но тогда я бы ожидал увидеть на пороге его самого с вооруженной до зубов охраной и несколькими "надежными" свидетелями, которые "видели", как меченные утащили в горы и вторую дочь Ирса тоже.

Я криво усмехнулась, кивнув. Действительно, третий риль Миригора вел себя слишком прямолинейно, самоуверенно и самовлюбленно, а подставы устраивал весьма топорно. Так что, если предположить, что за визитом малышки стоял отец, гости должны были явиться следом за лэфой. А они не пришли.

— Тогда что ей было нужно? — спросила я, задумчиво глядя на кружку с недопитым отваром и на миниатюрный графин рядом с ней.

— Не знаю, — честно ответил Йен. — Разведать обстановку, напакостить тебе, развязать новый конфликт между нами и городскими… множество вариантов, — он отступил на пару шагов назад и, не глядя, опустился в большое кресло. Словно помнил наизусть расположение мебели в этой комнате. — Зато знаю, чего ей точно не было нужно.

— Чего же? — продолжая наблюдать за ним, уточнила я.

— Защиты.

И тут тоже я не смогла не согласиться, потому что рвение юной лэфы поселиться в практически полностью мужской общине, да еще и среди ненавистных обществу изгоев, выглядело странно на фоне предложения перебраться на время под крыло всеми уважаемой Виа-рильи. А уж категорический отказ от монастырской опеки и вовсе навевал подозрения.

— Как она сюда добралась вообще? — спросила я, решительно переставляя пуфик поближе к креслу мужчины. — Одна приехала?