Куртизанка и капитан - Люси Эшфорд

Розали поколебалась, в животе снова заныло.

— Я что-нибудь подыщу.

Он расправил широкие плечи:

— Если вы так настаиваете. Но, полагаю, вы прихватите заодно и телохранителя?

Ее пульс участился.

— Что… что за глупости?

— К сожалению, вовсе не глупости. Это доставили в наш дом рано утром. — Алек протянул ей записку, написанную корявым неразборчивым почерком. Розали взяла ее дрожащими пальцами.

«Прекрати задавать вопросы, шлюха. Твоя подруга уже испытала на себе последствия неуместного любопытства, теперь очередь за тобой».

Почерк. Почтовая бумага… Внутри все сжалось.

— Вы знаете ее отправителя? — спросил Алек.

— Я думаю… думаю, тот же человек, который угрожал моей подруге Хелен. Тог же почерк. Та же бумага.

Он резко выдохнул. Розали продолжила, голос ее дрогнул, несмотря на все усилия держать ситуацию под контролем:

— Какая чушь! Меня не запугать подобным жалким образом, я пойду в магистрат, пойду к мировому судье, они мне помогут!

— Только наживете себе неприятностей, — лаконично ответил капитан.

— Тогда мне тем более следует покинуть это место! — воскликнула Розали. — Мы с Кэти найдем себе что-нибудь. — Она попыталась сбросить одеяло.

— Нет! — резко оборвал Алек, протягивая руку, чтобы ее остановить. — Кем бы ни были ваши враги, они обязательно последуют за вами и ребенком! — А потом закончил уже более мягко: — У меня нет привычки выбрасывать на улицу женщин с детьми. Вы останетесь здесь.

Должно быть, он заметил, как она боится, несмотря на попытку подавить внутренние страхи.

Розали сглотнула:

— Тогда… Вы действительно думаете, что я в опасности?

Он кивком указал на записку:

— А вы сами-то как полагаете?

Розали упала на подушки. О господи. Куда ей податься? Но как она сможет ощутить себя в безопасности здесь, в этом месте?

Алек мысленно проклинал себя. Если бы он не отправился к доктору Барнарду, чтобы перехватить Стефана, никогда бы не встретил эту женщину. Ему никогда бы не пришлось иметь дело с проблемами, которые она так и притягивала к себе с неподражаемым мастерством. Но неужели она привыкла зарабатывать себе на пропитание, лежа на спине, помимо того что доставалось ей благодаря вышедшей из-под ее едкого пера писанине?

А эта девица и в самом деле представляет собой большую проблему. Даже в скромной бесформенной ночной рубашке она казалась предательски привлекательной. Алек вспомнил ее узкую талию, прелестный овал бедер, теплый аромат кожи, и все тс чувства и ощущения, что всколыхнула она в нем во время своего последнего визита в Вороний замок. Их поцелуй… Воспоминания разбудили дремавшую боль острейшего желания.

«Ты идиот, Стюарт».

— Так вы решились? — коротко поинтересовался он.

В ее взгляде застыло страдание.

— Вы можете мне пообещать, что Кэти будет здесь в безопасности?

— Конечно, — ответил Алек. «В гораздо большей, чем была с тобой прошлой ночью, когда ты таскала ее за собой по всему городу», — подумал он, но удержался от едкого замечания.

Розали взяла себя в руки и с чувством собственного достоинства, которое разбивало на корню все его предубеждения, произнесла:

— Очень хорошо. Я приму вашу защиту до тех пор, пока нам будет продолжать угрожать опасность!

Алек вежливо кивнул, будто речь шла о весьма незначительной услуге, например, о вызове наемного экипажа.

— Премного тронут вашей благодарностью, — проговорил он.

— В таком случае я обязательно заплачу вам, когда смогу!

Алек пожал плечами:

— С какой стати? Никто этого не делает.

Ее глаза вспыхнули.

— Только эти несчастные солдаты!

— Мои солдаты? — На его лице застыло гневное, но удивительно спокойное выражение. — Хотел бы внести ясность: никто из них не выплачивает мне ни пенни.

«О господи!» Розали закусила губу. Она ему верила.

— Мне жаль. О, простите меня. Я думала вы… вы…

— Алчный домовладелец, — кратко закончил он. — Именно так вы назвали меня в тех своих записках. Погодите! Куда это вы, черт возьми, собрались?

Внезапно Розали откатилась к краю кровати. Попыталась подняться, однако вместо этого согнулась, вновь охваченная рвотным спазмом.

В два шага Алек подошел к умывальнику и, схватив с него фарфоровый тазик, поставил на пол подле се кровати.

— Я пришлю к вам Мэри. Сам же отправляюсь за доктором.

— Нет.

— На сей раз, — веско заявил он, — у вас нет выбора.

Утомленная тошнотой, отстраненно наблюдая, как вокруг нее молчаливо суетится Мэри, Розали в отчаянии опустилась на подушки. О нет. Она наделала столько ужасных ошибок. Оказалась абсолютно не права в своих предположениях относительно случившегося с печатным станком Хелен, пожара в ее доме, алчности и продажности Алека Стюарта. В свою очередь, он счел ее веселой вдовушкой, дешевой куртизанкой. И хотя он вполне мог быть презренным соблазнителем — разве ее сестра не объявила перед смертью его имя! — Розали невольно обретала покой и нечто гораздо более волнующее в его присутствии.

«Ты сошла с ума. Ты больна, Розали».

Она тяжело заболела. Лихорадка вернулась, и девушка впала в полубессознательное состояние. Явившийся доктор предписал постельный режим.

Следующие несколько дней пронеслись для нее как в тумане. Порой до нее доносился озабоченный голос доктора:

— Жар не спадает. Вероятно, она простыла той ночью, когда вы ее нашли.

Потом приглушенный ответ Алека:

— Миссис Роуленд сильно промокла под дождем. И у меня есть все основания предполагать, что ее угостили отравленным питьем.

— От ваших предположений легче не станет. Все, что ей нужно, — покой. Немного легкой пищи, как можно больше питья.

И над ней по-прежнему продолжал висеть дамоклов меч угрозы, содержащейся в записке, которую продемонстрировал Алек.

«Прекрати задавать вопросы, шлюха. Твоя подруга уже испытала на себе последствия неуместного любопытства, теперь очередь за тобой».

Кто же стоит за всем этим?

Однажды утром — Розали предполагала, что это был четвертый день ее здесь пребывания — Алек постучал в дверь и вошел в комнату сразу после ежедневного визита доктора. Чуть раньше она попыталась подняться с постели, однако ноги у нее дрожали, как у новорожденного жеребенка.

— Я принес вам письмо, — произнес Алек. Кровь быстрее заструилась по жилам. — От вашей подруги Хелен.

Хелен. О, бедная Хелен, должно быть, она так обеспокоена, так рассержена.

— Откуда она узнала, что я здесь?