Надломленный крест - Влад Поляков

Не продолжилось. Похоже, что даже польскому гонору и упрямству был какой-то предел. Утром следующего дня объединенное войско наших врагов начало выстраиваться в привычные для этого времени порядки. Центр, правое крыло, левое крыло, но все пешие. Видимо, даже упертость Мешко и его присных дала слабину. Или Конрад Швабский им мозги прочистил тем или иным образом. То лишь боги ведают! Прознатчики на сей раз ничего не смогли выведать. И вообще, некоторых не досчитались. Печально, но куда деться. Реалии войны.

Они вот-вот будут готовы. Мы… уже готовы. Центр из трех хирдов, правая и левая «руки», передовой полк, а еще резерв. Все знают, что им предстоит делать и как реагировать на те или иные действия противника. Поэтому… ждем. Проявлять инициативу, самим начиная сражение? Увольте от подобного, пусть лучше имперско-польское войско начинает. А мы уж от обороны и контрударов сработаем.

Местность хорошая. Равнина, ничего не мешает. Имеется несколько небольших холмов, один из которых может быть использован как командный пункт. Высоко сижу, далеко гляжу! Ну не то чтобы совсем высоко, но и это лучше, чем ничего, как говаривала монашка, найдя в огороде огурец.

Всеволод управляет полком левой руки, Оттар, соответственно, правой. А центр… на Магнусе. Но пока все трое бездействуют, их очередь придет всяко позже Лютобора с Малом. Бой начинать им.

Ну а рядом со мной обе жрицы, Софья с Еленой. Просто так, потому как советов насчет сражения от них ожидать сложно, не их это, совсем не их. А еще Витовт Тихий с ноги на ногу переминается в нетерпении. Ждет того момента, когда и его резерву дело найдется. Хотя лично я надеюсь, что до этого момента еще долго ждать придется.

– Они тронулись, князь, – глядя из-под руки в сторону противника, говорит Тихий, зрению которого можно только позавидовать. Воистину орлиное. – Поляки нападут на твоих варягов и на Всеволода. На Оттара – германцы.

Вот оно как. Значит, Конрад Швабский большую часть своих в левое крыло войска сдвинул. А меньшая часть? Спрашиваю это у Витовта, но тот лишь пожимает плечами. Значит, либо в резерве, либо в задних рядах центра или правого фланга. Интере-есно, чего там имперский герцог задумал! Ну да скоро узнаем.

Вражеское построение… Впереди воины с щитами, в хорошей броне и вооруженные укороченными копьями. Спешившаяся тяжелая кавалерия, понятно. А в глубине менее защищенные бойцы, назначение которых вступить в схватку, как только будет прорван уже наш строй. Что ж, все логично. А стрелки? Отдельными отрядами, с боков и несколько позади. Стрелять будут по навесной траектории. Тут и к гадалке не ходи. О, конница все же есть. Гарцует сзади, числом тысячи три-четыре. Видимо, кое-кто все равно надеется, что сможет ее использовать.

Расстояние… Вроде как раз то, что доктор прописал. Значит…

– Сейчас конные стрелки Мала должны начать, – говорю вслух, но ни к кому конкретно не обращаясь. – Поляки – народ горячий. Увидят конницу, спокойно скачущую, и тогда могут соблазниться.

– Они не такие…

– Дураки, чтобы так глупо…

– Попасться в капкан.

– Посмотрим, красавицы. Вот и Мал.

Ну да, вот и он. Два отряда конных стрелков, часть из которых умеет управлять с луком, но сейчас исключительно арбалетами обойдутся. Дальность выстрела здесь важнее скорости стрельбы.

Быстро скачут, создавая впечатление, что никакого «чеснока» и в помине нет, что он полякам вчера лишь привиделся в дурном и кровавом сне. Только вот движутся конники Мала по довольно узким проходам, ориентируясь как по памяти, так и по специально оставленным знакам. Чужим их не понять, лишь свои могут на них ориентироваться, чтобы не выскочить на «минное поле».

Первые выстрелы из арбалетов. Раззадоривающие, заставляющие противника пошевеливаться, сокращать дистанцию. И как только она уменьшилась до такой, что стрелы вражеских лучников могли достать до воинов Мала… Приказ на смещение позиции. А затем еще раз, еще…

– Раззадоривают?

– Да, Витовт, именно так, – отвечаю я пруссу, глядя на смертельную карусель, она же «пляска на минном поле», в которой не было большого риска, лишь точный расчет. – Не введут в бой конницу – все равно Мал свое дело сделает, отвлекая на себя внимание. Потерь-то у него почти нет.

– Вижу… Их луки не достреливают.

– Во-от. А если излишне горячая польская кровь взыграет, то… еще лучше станет.

Ага. Один отряд конных стрелков налево, другой направо. Проносятся параллельно порядкам правого и левого крыла противника… Изображают попытку зайти с флангов в тыл, чтобы стрелять оттуда, по более уязвимым целям. Левое, «имперское» крыло никак не реагирует на сей маневр, понимая, что угроза незначительна… если вообще реальна. Зато правое, чисто польское… О, тамошние командиры подают сигналы, что им угрожает опасность. Требуют… Да, точно, поддержки конницы, чтобы та, пользуясь преимуществом, рассеяла возникшую угрозу. Понимаю, идти под обстрелом из арбалетов никому не нравится. А ведь вот-вот и стрелки Лютобора в дело вступят.

– Поляки, – усмехаюсь я, как только вижу, что конный клин, набирая скорость, несется в сторону шести сотен конницы Мала, беспокоящей правое крыло войска. А теперь отход, главное отход!

Есть, вовремя развернули коней и понеслись, больше ни на что внимания не обращая. По заранее известному пути, заводя вражескую конницу туда, где ей приготовлен душевный подарочек. Тут главное, чтобы у поляков сохранялось ощущение, что они вот-вот догонят, вот-вот устроят лихую рубку удирающим «дикарям-язычникам». Гонор…

Ну вот и оно. Уходя узкими безопасными проходами, всадники Мала заманили врага за собой. Часть их вляпалась аккурат в «чесночные посадки», кубарем покатившись с падающих, ржущих от боли, ломающих ноги коней. Другие, охваченные азартом и держащиеся того же пути, поневоле ломали строй. Это был уже не клин, а так, отдельные группки всадников.

А большая часть останавливалась, осаживала коней, понимая, что попали в ловушку, что надо выбираться. Поздно. Отступать им теперь придется под обстрелом наших арбалетчиков. Не конных, а пеших. Тех самых, которые были выдвинуты в передовой полк под командованием Лютобора. А они своего не упустили, тоже пройдясь косой смерти по польской кавалерии.

Наши же потери… Малым числом обошлись. Все же некоторых успели догнать. Риск, в таких маневрах без жертв не обойтись. Зато теперь с вражеской кавалерией точно все. Даже упертые поляки больше не рискнут.

– Мы восхищены…

– Меткостью наших стрелков, – томно вздохнула Елена, словно вот-вот готовая отдаться самому меткому из них, судя по нарочитым интонациям.

– И глупостью польских полководцев, – а это уже презрительный голос Софьи. – И как этот Мешко еще не получил прозвище…

– Мешок с соломой…

– Вместо головы.

– Оно бы ему…

– Подошло!

Откровенно изумленный вид у Витовта Тихого. Да-да, понимаю и искренне сочувствую. Прусс попал на привычную забаву сестричек, мозговыносяще действующую почти на всех неподготовленных индивидов. Люди в шоке, а жрицы Лады тем временем их изучают. Ну да, тут не только желание извращенно повеселиться, но еще и стремление получить для себя толику полезной информации. Не всегда получается, но с новыми людьми срабатывает с завидным постоянством.

– Если Мешко и командовал до этого мига, то сейчас Конрад его подкованным сапогом в сторону отпихнет, – процедил я, внимательно наблюдая за обстановкой. – И после такой ошибки даже сам польский князь ничего против не скажет. Он тоже хочет одержать победу. Во что бы то ни стало одержать! – еще один взгляд, и я добавил: – Сейчас срединный полк навалится на Лютобора.

– А Мал? – пискнула было Елена.

– Оба конных отряда отходят. Пока они свое дело сделали. А Лютобор… Тоже отойдет, но позже.

Та-ак. Кажется тут у нас попытка банально раздавить наш передовой полк методом «парового катка», воспользовавшись подавляющим преимуществом в числе. Ну, сейчас от Лютобора требуется одно – стрелять как можно более метко. Про скорость я не говорю – воротный механизм не позволяет стрелять быстро. Зато методику «треть стреляет, треть натягивает тетиву, треть прицеливается» парни хорошо освоили, тренировок хватало. И вот в очередной раз вижу результат тех самых тренировок.

Пора начинать отход. Точно пора! А Лютобор все-таки увлекся стрельбой. Знак…

– Лютобору – отход!

И почти сразу трубят рога, напоминая увлекшемуся варягу, что задача не просто подстрелить побольше врагов, но и собственные шкуры сохранить. Они еще понадобятся, ведь сейчас лишь самая завязка битвы.

Ага, отходят. Не бегут, а именно отходят, пятясь и явно рассчитывая на прикрытие из полутора тысяч пруссов. Самых вышколенных из всех двадцати тысяч. Специально Тихого попросил таких отправить в передовой полк. Их единственная задача – прикрывать щитами стрелков со всех сторон, а вовсе не удаль молодецкую показывать.