Гончаров и похитители - Михаил Петров

- Извините за беспокойство, но я бы хотел видеть Дину Давлятову.

- Наверное, вы имеете в виду Данию Давлятову, - через силу улыбнувшись, поправила женщина. - Заходите, сейчас я вам ее позову. Она неважно себя чувствует, кого-то ждет, может быть, и вас...

- Нет, мама, этого человека я вижу впервые, - выходя из боковой комнатки и оправляя халатик, возразила довольно симпатичная девица с черными полукружьями глаз, из чего Шагов заключил, что он на верном пути. - Кто вы такой и что вам от меня нужно?

- Зовут меня Александр Николаевич Шагов. Еще раз прошу прощения за доставленное беспокойство, - вежливо обратился он к женщине. - Я думаю, будет лучше, если я поговорю с вашей дочерью наедине.

- Кому будет лучше? - вызывающе спросила Дания.

- И вам, и мне, и вашей маме.

- Вы откуда? - нахмурив лоб, спросила девица.

- Из Тольятти, но не волнуйтесь, я пришел с добрыми намерениями.

- У Анатолия не может быть добрых намерений, как и добрых друзей.

- А почему вы решили, что я от Анатолия?

- Тогда все понятно, - скривив мордашку и прикусив губу, отреагировала Дания. - Мама, сходите в магазин, кажется, у нас кончился хлеб. Покажите ваши документы, - закрывая за матерью дверь, потребовала она.

- Пожалуйста, - протянув открытое удостоверение, успокоил ее подполковник.

- Спасибо, мне все ясно, - бесцветно отозвалась Дания. - Значит, меня посадят?

- Этого я вам сказать не могу, потому как я не прокурор, не судья и даже не ваш следователь. Все будет зависеть от того, что и как вы мне расскажете.

- А как я могу поступить иначе? У меня только два выбора: либо молчать, либо говорить правду, иного выхода я просто не вижу. Я бы давно и сама к вам пришла, но боялась Толика, потому и сбежала из вашего города.

- Мы сделаем все возможное, чтобы обезопасить вашу жизнь, а если к тому будут предпосылки, то и выступить на суде в вашу защиту. Сейчас же я прошу от вас только одного - как можно подробней и объективней рассказать мне об известном вам преступлении.

Девка всплакнула, пожевала уголок воротника и наконец предложила подполковнику пройти в ее комнату. Мельком ее осмотрев, Шагов сел в единственное приспособленное для этого кресло. В маленькой комнатке стояла кровать, трюмо и обшарпанное, хорошего, наверное, звучания пианино "Красный Октябрь".

Соединив стройные ноги, Дания уселась напротив, на угол кровати, и вопрошающе посмотрела на подполковника:

- Что я вам должна рассказать?

- Все, - понятно и просто ответил Шагов.

- Сразу так не могу решиться, - сдвинув колени, робко ответила Давлятова. - Вы разрешите выпить мне рюмку спирта?

- Вы еще не арестована, да и ордера у меня нет, поэтому делайте все, что считаете нужным, но только прошу вас - соблюдайте меру, это в ваших интересах.

- Я знаю, - вытаскивая из-под трюмо початую бутылку медицинского спирта, ответила Дания. - Я не алкоголичка, но мне плохо. С того самого дня, как убили Валентина, я пью постоянно. Мне предлагали уколоться, но я вовремя опомнилась и посчитала, что лучше уж так, чем становиться наркоманкой...

- Лично я не вижу никакой разницы, - с сожалением глядя, как красивая девица заглатывает, почти не морщась, спиртягу, заметил Шагов. - Не стоит убивать себя раньше времени, вы еще молоды и, как знать, вполне возможно, что суд вам назначит условный срок. У меня мало времени, и я бы хотел дотемна вернуться домой. Предлагаю построить наш разговор как доверительную беседу, и я буду расценивать ее как чистосердечное признание, о чем не забуду доложить контролирующим меня органам.

- Спасибо, - заедая алкоголь шоколадом, сдавленно ответила Давлятова. Я сейчас...

Все началось в пятницу, двадцать пятого августа. Я работала в вашем городе по продаже автозапчастей. А если говорить проще, то элементарной продавщицей в магазине "ВАЗ+Сервис". Это по Обводной дороге почти в черте города.

Покупателей не было, как вы сами понимаете, таких магазинчиков у нас расплодилось, как карпов в пруду. Я скучала, читая какой-то детектив со странным названием "Смерть убить нельзя". Вторая продавщица, Нина Кутузова, сидела неподалеку и смотрела телевизор.

Парень вошел стремительно и быстро, как человек, у которого мало времени. Наши глаза встретились и не смогли оторваться.

- Я приехал покупать тачку. Меня зовут Валя Иванов. Помоги мне, в вашем городе я никого не знаю. Ты сегодня можешь со мной встретиться? - сразу перешел он на "ты".

- Да, - глупой овцой ответила я. - Мы закрываемся в восемь, и я буду вас ждать.

У меня был любовник, за которым вы, скорее всего, и охотитесь - Толик Пастухов, я всегда его боялась и боюсь до сих пор, но почему-то в тот момент я думала про него меньше всего. А если говорить честно, то он порядком мне надоел.

В назначенное время я вышла из магазина и была приятно удивлена. Валентин Иванов сидел в своей машине - старой, потрепанной "копейке" - и ждал меня.

- Ты чего это? - девочкой задурачилась я. - Делать больше нечего? А ну канай отсюда. Тоже мне, кавалер нашелся! Дуй, чтоб и запаха твоего здесь не было! - заметив подъезжающего Толика, выкрикнула я.

- Как знаешь, телка, - ответил он и резко развернулся. - Жди, я приеду.

Страшась за него, да и за себя, я села в машину Толика.

- Чего он от тебя хотел? - предчувствуя поживу, благожелательно спросил Пастух.

- А то ты не знаешь, что от меня хотят мужики! - равнодушно ответила я, не собираясь подставлять парня под удар.

- А номерки-то у него оренбургские, - обгоняя машину Валентина, заметил он. - Издалека он к тебе ехал. Может быть, объяснишь?

- Объясню, - резко ответила я, чтобы развеять его ревностные подозрения. - Он сюда приехал за машиной и просил меня ему посодействовать. Останови тачку и езжай. Мне еще нужно попасть в парикмахерскую.

- Чтобы сделать на лобке "сэссон", - непристойно сострил Пастух и остановил машину у тумбы возле моей парикмахерской. - Коза ты трепаная, тебя подождать?

- Спасибо, но с таксистом мне будет гораздо приятнее, - выпрыгивая из машины, не осталась я в долгу. - Езжай по своим делам и в ближайшую неделю меня не доставай.

Откуда мне было знать, как оно все обернется?

В парикмахерской я сделала маникюр, успокоилась, и та тревога, что у меня возникла в машине Пастуха, понемногу испарилась.

Когда я вышла из салона, для меня было сущей неожиданностью увидеть там Валентина. Покуривая сигаретку, он сыпал голубям семечки и, улыбаясь, смотрел на меня.

- "Я любуюсь тобой, как мадонной Рафаэлевой!" - Поднявшись с лавки, он двинулся мне навстречу. - Какая ты красивая, наверное, казанская татарка.

- Ульяновская, - поправляя его, засмеялась я. - А ты что, так и будешь следовать за мной по пятам?

- Ага. Ты мне понравилась с первого взгляда, и как знать, может быть, сегодня к вечеру я сделаю тебе предложение. Разумеется, если ты не замужем. Того хлюста на "Ниве" во внимание я не беру.

- У Пастухова "Нива" белого цвета? - оживился подполковник.

- Да, - удивилась Дания, - но почему вы об этом спрашиваете?

- Да так, просто мелькали какие-то ассоциации. Впрочем, к нашему делу они могут и не относиться. И что же дальше?

- Красивый был парень Валентин. Пастух, который взял меня насильно, ему и в подметки не годился. Я его знала чуть больше суток, но этого мне вполне хватило, чтобы понять, что он настоящий мужик. Ночь пролетела удивительным сном. Валька подарил мне настоящую сказку. Но, как это всегда бывает, сказка кончается, а начинается жизненная проза. Под утро, часов в пять, в дверь позвонил Пастухов и потребовал, чтобы я немедленно ему открыла.

Валька тоже услышал звонок и, предупредив, что у него много денег, попросил никого в дом не впускать.

Притворившись, что дома никого нет, мы затихли, как мыши, и в таком состоянии просидели больше часа, пока его наглый стук не прекратился. Это было в субботу, а автомобильные рынки в основном работают по воскресеньям. Вот мы и решили весь день пробыть дома, а наутро ехать за подержанным автомобилем, потому что, как оказалось, на новую тачку денег Валентин не сумеет наскрести.

Наверное, мы бы так и пробыли дома весь день, но в обед, подавая на стол, я обнаружила, что у меня нет даже крошки хлеба. Около часа я провела возле окна, наблюдая, не болтается ли возле подъезда Толик со своими дружками Кокой и Быком, иначе говоря, Сергеем Кокоревым и Михаилом Быковским. Не обнаружив их видимого присутствия, я решилась и выскользнула из дому, предупредив Валентина, чтобы он никому не открывал дверь.

Безо всяких приключений я дошла до булочной и, купив батон хлеба, вернулась домой. Все было тихо и спокойно, Пастуха и его дружков нигде не было видно. Облегченно вздохнув, я достала ключи и открыла дверь. То, что произошло потом, я и сейчас не понимаю. Сзади меня ударили по затылку и зашвырнули в квартиру.

- Так-то оно будет лучше. - Мерзко улыбаясь, Пастух тщательно закрыл все дверные засовы. - А ты, стерва, в гости нас пускать не хотела! Но мы люди не гордые, правда, Бычара? Сами пришли.