Мутант - Генри Каттнер

— Я продолжу работу, — пообещал Мак-Ни. — Возможно, я скоро смогу тебе что-то дать.

— Надеюсь. Ладно, сегодня вечером я лечу в Сент-Ник. Якобы чтобы проверить тамошний зоопарк. На самом деле у меня есть другие причины. Может быть, мне удастся поймать след Кэллахана.

— Я провожу тебя до поселения. — Мак-Ни вместе с Бартоном направился к выходу. Они вышли на теплый весенний воздух, оглянувшись сквозь прозрачную стену на телевизор, возле которого сидели Алекса и Линк. Бартон сказал:

— Во всяком случае, они не взволнованы.

Мак-Ни засмеялся.

— Она отсылает свою статью в «Рекордер». Алекса специалист по сердечным проблемам. Надеюсь, ей никогда не придется решать собственные!

— …если ты его любишь, говорила в микрофон Алекса, — выходи за него замуж. И если он любит тебя, то не будет возражать против психологических тестов и сопоставления листков баланса. Вы выбираете спутника на всю жизнь, и вы оба должны прочитать контракт перед тем, как его подписать. Она напоминала кота с вымазанными сливками усами. — Но всегда помните, что любовь — это самая важная вещь в мире. Если вы это признаете, то в ваших сердцах всегда будет весна. Удачи вам, Творящие Чудо!

Она нажала выключатель.

— Тридцать, Линк. Моя работа на день сделана. Это единственная работа, которую может найти Болди — редактор по сердечным делам в телегазете. Думаешь, тебе это понравится?

— Нет, — сказал Линк. — Это не… это не моя дорога.

Он был одет в синюю шелковую рубашку и более темные синие шорты, короткий коричневый парик покрывал его череп. Он еще не привык к нему и постоянно неловко трогал его.

— Ты не совсем правильно выразился, — сказала Алекса. — Я знаю, что ты имел в виду, и это важнее, чем грамматическая конструкция. Еще урок?

— Пока не надо. Я быстро устаю. Так или иначе, но говорить — более естественно.

— Возможно, ты найдешь это обременительным. Личные окончания — «ты говоришь», «он говорит» — телепатически ты не используешь эти пережитки.

— Пережитки?

— Конечно, — сказала Алекса. — Из латинского. Римляне не использовали местоимений. Просто amo, amas, amant, — она пояснила мысленно, а окончания дают нужное местоимение. Nous, vous и ils заменены теперь на «мы», «вы» и «они». Так что окончания не обязательны. Если ты общаешься с телепатом из Швейцарии, то ты можешь удивиться, что он думает о девушке, как об этом. Но ты будешь знать, что это значит для него, а этого бы не было, если бы вы общались устно.

— Это очень сложно, сказал Линк. — Хотя я понимаю сам подход. То объединение, которое мы испытали прошлой ночью, было… — он подыскивал слова, но Алекса ухватила смысл по его мыслям.

— Я знаю. Возникает сокровенность, и такая чудесная. Ты знаешь, мне никогда не было плохо оттого, что приспосабливалась. Я точно знаю, как я сочетаюсь с жизнью Марианны и Даррила, и как они меня ощущают. Я знаю, к чему принадлежу.

— Это должно быть приятным чувством, — сказал Линк. — Впрочем, я почти испытываю его.

— Конечно. Ты же один из Нас. После того, как ты полностью овладеешь телепатией, ты вообще перестанешь в этом сомневаться.

Линк наблюдал за игрой света на бронзовых локонах Алексы.

— Я понимаю, что принадлежу к таким же людям, как ты.

— Не жалеешь, что пришел с Дэйвом?

Он посмотрел на свои руки.

— Я не могу сказать тебе, Алекса. Я не могу сказать тебе, как это прекрасно. Всю мою жизнь я был заточен во тьме, думал, что я урод, никогда не был в себе уверен. Потом все это… — Он показал на телевизор. Волшебные чудеса, вот что это. И все остальное.

Алекса поняла, о чем он думал. Вместе с ним она чувствовала опьяняющее возбуждение изгнанника, возвращающегося к собратьям. Даже телевизор, знакомый символ ее работы, приобретал новое очарование, хотя это была стандартная модель с двумя экранами — верхний для срочных новостей, нижний — для круглосуточной газеты, которая принималась, записывалась на пленку и впоследствии была доступна для справок. Кнопки позволяли выбрать публикацию, а ручки настройки позволяли сфокусироваться на страницах, иллюстрациях или на печатном тексте. Формат, конечно, соответствовал значимости новостей. Большой скрытый экран, занимавший всю стену в одном конце комнаты, использовался для показа пьес, концертов, фильмов и мультфильмов. Но чтобы испытать дополнительное удовольствие от ощущений вкуса, запахи и прикосновения, нужно было идти в театры; такое специальное оборудование было все еще слишком дорогим для среднего дома.

— Да, — сказала Алекса, — ты один из Нас. И ты должен помнить, как важно будущее расы. Если ты останешься здесь, то ты не должен делать ничего, что может повредить Нам.

— Я помню, что ты мне говорила о п-параноиках, — кивнул Линк. — Я думаю, они что-то вроде каннибалов среди кочевников. Законная добыча для любого. — Он потрогал парик, отошел к зеркалу и поправил его.

— Там, на улице, Марианна, — сказала Алекса. — Подожди меня, Линк; я скоро вернусь.

Она вышла; Линкольн, неловко проверяя свое вновь осознанное могущество, чувствовал ее мысль, тянущуюся к полной, красивой женщине, прогуливавшейся среди цветов, вооруженной перчатками и лейкой.

Он побрел к клавилюксу и одним пальцем ткнул кнопку настройки. Тот запел:

«В веселом месяце мае,Когда набухали зеленые почки,Юный Джемми Гроув лежал при смертиОт любви к Барби Аллен.»

Нахлынули воспоминания о Кэсси. Он загнал их в тень, вместе с кочевниками и бродячей жизнью, которую так хорошо знал. Это больше не было его жизнью. Кэсси — с ней все будет в порядке. Как-нибудь он пойдет за ней, и приведет ее сюда жить среди Болди. Только… только она не была Болди. Она не была как Алекса, например. Она, конечно, ни в чем ей не уступала; но эти разговоры о будущем расы… Теперь бы он женился на женщине-Болди и его дети были бы Болди…

Но он уже был женат. К чему все эти мысли? Брак у кочевников ничего не значил для жителей городов, конечно, но, все-таки, все эти ментальные общие круги были чем-то вроде полигамии.

Ладно, он взберется на холм, раз уж подошел к нему. Сначала ему надо было овладеть этой телепатией. У него получалось, но медленно, поскольку он не был воспитан с детства, как другие Болди. Скрытая сила должна была быть разбужена и направлена — не как учат ребенка, а с поправкой на зрелость Линка и его способность видеть и понимать цель.

Вошли Марианна и Алекса. Старшая женщина сняла свои холщовые рукавицы и смахнула с румяных щек капли пота.

— Привет, Линк, — сказала она. — Как дела?

— Средне, Марианна. Ты могла бы попросить меня помочь тебе на улице.