Корпоративная этика - Сириус Дрейк

В дверях стоял этот прыщавый студент и смотрел на нас немигающим взглядом.

На всякий случай, я тебя запомню…

Минутка полезной информации:

Участковых, дежурящих в районных мини-участках, в Японии называют Омавари-сан, и обратиться к ним можно по любому вопросу.

Глава 12

Дипломатия и заслуженный выходной

Вообще район, где мы жили, довольно большой и со своей инфраструктурой, чтобы быть независимым от самого города.

Аптеки, больницы, школы, садики — тут есть всё, что требовалось обычному человеку, но с одним условием. Ты должен принадлежать «Аэда». Если ты не часть корпорации, то не сможешь жить на территории района.

Строился жилой комплекс с учётом, что новых сотрудников будут постоянно нанимать, но не все получали тут квартиры, а лишь те, кто прослужил достаточно долго. Будь то центральный офис, или же региональный. Только время и твоя должность играли роль.

Менеджеры, старшие и младшие в важных департаментах жили в небольших квартирах, таких как у нас, в длинных пятиэтажных зданиях. Те, кто занимал должности посолиднее, размещались в богатом секторе многоэтажек. Иерархия чёткая и понятная, и каждый мог видеть, куда ему стремиться.

Система «Аэда» допускала, что молодой, но преуспевающий сотрудник может быстро возвыситься. И тут уж я пошел вразрез с японской культурой, где главное — это возраст. Нет, мне нужен результат. И поэтому «Аэда» процветала быстрее на фоне других корпораций.

Но вернемся к району. Сам он был огорожен и поэтому внутри достаточно безопасно. Никто не отменял Кобан, и я не проектировал район для сотрудников, как отдельное государство. Нет, он все еще часть Токио с его внутренними законами. Но помимо государственной защиты, внутри были и своя служба безопасности.

И район не должен был походить на тюрьму или бараки для заключенных. Всё же нужно заботиться о своих работниках. Благоустройству выделили огромный бюджет. Как я мог видеть, выполнено всё было в лучших традициях «Аэда».

Качество… М-м-м, так и загордиться можно.

И сейчас мы приближались к парку. Обычно Рика договаривалась на другое время с мамочками Мисаки, Коя и Тацуки. В этот раз никого не было. Иногда хорошо посидеть без шумной компании, а потому мама взяла толстый плед и постелила его мне на траве. Еще тепло, и я точно не заболею.

Коляску она припарковала рядом со спортивной площадкой, а затем опустила меня на землю.

Время размять мои нежные детские булки!

У мамы были свои дела, а у меня свои.

Сила мышц! Нужно хорошенько потрудиться, и я пойду в ближайшие дни! Чувствую, что готов!

У меня не было опоры и я встал, держась за коляску одной рукой, а второй за булку, которую купила мне мама.

Рика же пошла на площадку недалеко от меня и встала в позу — ноги на ширине плеч.

Она нахмурилась и пробормотала громко:

— Что-то я совсем форму растеряла…

Да, я бы так не сказал. Но маме виднее.

И вот… Барабанная дробь, мама начала двигаться. И!

Ничего.

Мама начала шагать на месте и двигать руками как робот.

— Ух! Хорошо пошла! Раз-два!

Я же застыл. Что это? Секретная тренировка мамы? Может, я чего-то не знаю? Что за стыд!

— Разогрелась! Дальше…

И сразу Рика встала и, уперев руки в бока, начала наклонять и поднимать голову. Сделав восемь раз, мама перешла к новому упражнению. Поднять, опустить плечи… Кистевые вращения суставов. Локтевые…

Мам, да это же… Упражнения для стариков!

Это фиаско, Рю.

Я даже на задницу присел. Это ли называют ожиданием и реальностью? Реальность тюкнула меня по темечку и напомнила, что мама профессиональная домохозяйка.

Такое грех не закусить булочкой. Благо, что она у меня в руке.

Пока я ел, то мама приступила к вращению корпусом. Ну как ел. Скорее пытался отгрызть кусочек, но выходило плохо.

Я настолько сосредоточился, что не сразу заметил свою старую знакомую. Давненько не виделись.

Ворона, стоявшая неподалеку от меня и площадки, выглядела не очень. За то время, что мы не виделись, жизнь ее знатно потрепала. И где она была, что так паршиво выглядела? Прошел-то всего месяц! Хотя с точки зрения ворон, которые живут в городской среде максимум пятнадцать лет, месяц — это приличный срок. Да даже для меня, ого, какой.

Посмотрел внимательно ей в глаза.

«Ты сегодня не слишком нагло себя ведешь».

Ворона сделала прыжок ко мне.

«Отстань. Тошно».

Даже жалко птичку. Посмотрел на булку в своих руках и задумчиво её покрутил. Надо начинать переговоры.

«Может, мир? На, булку!»

Ворона вместо радости, наоборот, отпрыгнула от меня и опасливо покосилась одним глазом.

«Ты меня, что, хочешь обмануть, мелкий? Сейчас дашь булку, а потом твоя мамаша меня опять отшвырнет? У меня кости до сих пор болят от её броска».

Ворона взмахнула крылом и сделала еще один шаг назад. Какая она осторожная стала. Рика её хорошо приложила. Так что в мамины «старушечьи упражнения» я решил не верить.

«Ну тогда… Давай вот так!»

Я отломил кусок, который вышел довольно большим — во всю мою ладонь — и что есть сил кинул в сторону нахалки-вороны.

Не долетела.

Ворона с сомнением посмотрела на кусок хлеба, а после аккуратно подпрыгнула к ней и начала быстро есть.

Я внимательно наблюдал и раздумывал, пока ворона пыталась затолкать в себя больше, чем могла. В голове появился замечательный план. Но согласится ли ворона на него? Не попробуешь — не узнаешь.

«Думаю, нам не стоит с тобой ссориться», — задумчиво протянул я.

Ворона прислушалась, но клевать не перестала. Уже хорошо, что не улетела сразу.

— «Наше знакомство не задалось, но сейчас мы можем помочь друг другу. Как ты на это смотришь?»

Ворона подняла голову, с интересом ожидая продолжения. Она явно не понимала, чего я вдруг стал таким дипломатом? Раньше только приказы раздавал. Это она просто не знала, что я долгое время руководил разными людьми искать подход к любому, кто бы передо мной не стоял.

Но я созрел. Да и ворона выглядела готовой к компромиссу.

«Что ты имеешь в виду?»

Она насторожилась, но не стала улетать. Хороший знак. Дипломатия — наше всё.

«Я искренне сожалею, что тогда был с тобой груб», — продолжил я. — «Сейчас я хочу быть на равных условиях.»

Ворона склонила голову, но извинения приняла и ей стало приятно. Так, а теперь перейдем ко второй части.

«Вижу, что сейчас ты находишься не на лучшем