Репетиция конца света - Елена Арсеньева

Самое поганое, что «Ауди» взять они так и не смогли. Система зажигания была закодирована! Вытащили только автомагнитолу, сняли чехлы с сидений, ну, зеркало, всякие мелочи. Труп Горбачева утопили в котловане строящегося дома на Верхней Печерской улице, а труп девчонки увезли на территорию садоводческого товарищества «Нижегородец» на Артельной.

Потом... потом был Хренов с его «Мицубиси Паджеро», сам по себе отличный автомобиль, и добра у этого Хренова было до хрена. Потом...

Володя потер лоб, поняв, что больше ничего не может вспомнить. Неужели всех перечислил? Или не всех?

А, какая разница! Главное – дать им хотя бы кончик ниточки, за что уцепиться. Потом сами размотают!

А письмо надо все-таки закончить. Ему ведь еще и Ольге надо написать, и матери... Но сначала – закончить это. Признание генеральному прокурору Нижегородской области, или как его там?..

Потер лоб, снова взялся за ручку:

«Сейчас для меня все это – как кошмарный сон. Меня словно опоили чем-то. Меня и других. Ольга, ее сестра... Не хочу, чтобы с ними жил мой сын – может быть, поэтому я так и поступаю. Хочу остановить эту женщину, чтобы она больше не приносила столько бед и горя. Она испортила Ольгу, та стала шлюхой. Я был как в омуте. Я потерял все – имя, документы, достоинство. Все, что я делал, делал потому, что старался содержать женщину, которую так любил. Но это никому не нужно, особенно ей. Пусть все будет так, как случилось. Простите меня».

Свернул листки, не перечитывая, сколол сверху скрепочкой.

Так, одно письмо готово.

А забавно это – предсмертные письма писать! Пишешь – значит, еще живой, но дверь, в которую тебе предстоит войти, уже приотворяется, уже поскрипывает нетерпеливо...

Ладно. Теперь – матери.

– Ну наконец-то, – выдохнула Алена, глядя на телефонный аппарат, только что издавший нетерпеливую трель.

Человек, сидевший рядом с ней, понимающе улыбнулся:

– Будем надеяться, теперь тебе повезет.

Тотчас лицо его стало сосредоточенным, и он снял трубку, кивнув Алене на спаренный аппарат.

Она как могла осторожно подняла трубку, прижала к уху – и сразу услышала испуганный женский голос:

– Алло? Это... это телефон доверия?

– Да, слушаю вас.

– Я... я... мне...

Женщина начала заикаться, словно разом забыла, зачем, собственно, набрала этот номер. Короткие отрывочные слова перемежались отчетливыми всхлипываниями. И в это время Алена расслышала негромкую, очень приятную, звенящую мелодию. Очевидно, рядом с женщиной играл проигрыватель.

– Успокойтесь, пожалуйста, – мягко сказал сидящий рядом с Аленой человек. – Вы же хотите, чтобы вам помогли? Верно? Я помогу вам, обязательно помогу, но сначала вы должны рассказать о том, что вас волнует.

Его голос, приятный, мягкий, вкрадчивый – именно такой, каким, в представлении Алены, и должен быть «бархатный голос», его неторопливые интонации не могли не подействовать. Они обволакивали, словно мягкий туман, они убеждали, утешали. И женщина на другом конце провода перестала всхлипывать. Несколько раз глубоко вздохнула, а потом робко спросила:

– Скажите, как вас зовут?

– Александр, – ответил он с затаенной улыбкой.

– А вы... вы женаты?

– Да, я женат, – ответил он и даже кивнул для убедительности, хотя собеседница, конечно, не могла его видеть.

– И дети у вас есть? – спросила она с такой явной надеждой, что Александр снова кивнул:

– Конечно. Двое. Двое почти взрослых детей.

– А... вам сколько лет? – В голосе женщины появилась настороженность. – Голос у вас такой молодой, даже слишком молодой.

– К сожалению, только голос, уверяю вас, – чуть усмехнулся Александр. – На самом деле меня вполне можно назвать уже пожилым человеком.

И в подтверждение своих слов он даже слегка ссутулился, как если бы груз прожитых лет просто-таки невыносимо давил ему на плечи. Теперь перед Аленой сидел усталый пожилой человек с погасшими глазами, и даже, кажется, седина блеснула на висках, и щетина встопорщилась на небритых щеках...

Такого артиста, как этот Александр, Алена в жизни не видела. Из всего, что он тут наговорил собеседнице, правдой было только его имя. На самом же деле он был не женат, не имел детей, а лет ему было от роду всего лишь двадцать семь, и то неполных (день рождения предстояло отпраздновать в мае, ну а сейчас на дворе стоял всего лишь январь). Он был невысокий, очень стройный, даже изящный, тщательно подстриженный, с модным клочком волос на подбородке, обозначающим бороду, благоухающий дорогим парфюмом. Он носил длинное пальто в английском стиле и пуловер на голое тело, слегка расстегнутый на груди, так что можно было видеть легкую поросль. Красивый такой мальчик. Волнующий... А глаза у него были, к счастью, совсем даже не черные, а темно-янтарные, с длинными стрельчатыми ресницами – может быть, самые блудливые глаза, которые приходилось видеть Алене.

Но сейчас эти глаза были очень серьезны. Александр и в самом деле чувствовал себя тем, кем хотел предстать перед собеседницей. Такие превращения своего нового знакомого Алена уже наблюдала сегодня. Первой позвонила какая-то нимфетка, у которой подружка увела любимого мальчика, отчего нимфетке резко расхотелось жить. А всех-то достоинств в подружке – новые ботинки на десятисантиметровой платформе из дороженного супермагазина «Обувь XXI века» и волосы, перекрашиваемые чуть не каждый день в контрастные цвета. Александр болтал с этой крошкой по имени Марина совершенно как ровесник, даже спел вместе с девчонкой ее любимую песенку из репертуара группы «Чайф» под названием «Обе подруги»:

И обе они подруги, и обе упруги,И обе упруги, и обе имеют заслуги...

Когда девочка положила трубку, она была твердо уверена, что любимый мальчик не просто дурак, но дурак в квадрате и кубе, а соперница скоро облезет, потому что нельзя так терзать свои несчастные волосы. Также Александр убедил ее, что ботинки из супермагазина носить вовсе не престижно, а просто позорно, ведь они более напоминают ортопедическую обувь – ну, для инвалидов, у которых одна ножка короче другой. Разве у Марины дефектные ножки? Александр убежден, что они у нее – какие надо, ведь так?.. Кроме того, посещать эту самую «Обувь XXI века» могут только ненормальные, ведь дизайн этого магазина рассчитан на шизоидов, и разве не слышала Марина, что там меняются продавщицы каждую неделю потому, что не выдерживают этого жуткого синего света и нечеловеческой музыки, и их пачками увозят в психушку?..

Едва успев после этого разговора подмигнуть зачарованно слушавшей Алене, Александр снова поднял трубку и твердым, командирским тоном принялся убеждать какого-то Василия в том, что поход его жены в пивбар со своим коллегой после работы – еще не повод с ней немедленно разводиться.