Тысяча молний в бензиновых лужах - Мария Сальватор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А как насчет того, что это еще и пора для любви? – голос из зала прервал мою речь.
Я растерянно посмотрела в сторону, откуда звучал голос. Яркий свет прожектора направился в глубину зала и осветил фигуру Ильяса Картера, сидящего на высоком стуле.
– Да, да, – сказал он, оглядываясь по сторонам и крепко сжимая микрофон в руке, – почему-то многие думают, что осень – пора печали и мрака, но они не правы. Ведь осень – это прекрасная пора для любви. Вот уже несколько дней, как осень как полноправная хозяйка принесла с собой нежное, чарующее чувство и подарила его многим из нас. Не так ли?
В зале засмеялись.
– Вы не согласны со мной? – Картер спрыгнул со стула и направился к сцене. – Вот вы, сэр, что вы думаете насчет любви?
– Осенью погода всё больше огорчает. Дожди барабанят по крышам домов, по асфальту, а порывистый ветер поднимает столбом опавшие листья. Но даже в такую погоду вас ничего не омрачает, если ваша душа полна любви, – сказал ректор, смеясь.
– Вот и я говорю, что… – Ильяс замолчал, наши глаза встретились. Я в изумлении смотрела на него, а он с восхищением смотрел на меня.
На Ильясе был потрясающий смокинг, который бесподобно ему шел. Волосы были уложены назад, улыбка не исчезала с его лица, глаза необыкновенно горели.
Нависла странная пауза. Все гости смотрели на нас. Я забыла обо всем на свете. Какие там слова, когда он смотрит на меня так, будто я само совершенство. Он смотрит и улыбается еще шире. А я не могу вымолвить ни слова, мое тело будто парализовало.
– Дорогие друзья, вы знаете, в нашем институте столько прекрасных девушек! Все как одна красивые, милые и просто очаровательные! Вот как тут можно не влюбиться?
– Я бы сказал сногсшибательные! – Крикнул кто-то из зала.
– Круглова! – Шепнула мне методист.
Я наконец-то пришла в себя и сказала:
– Что!? Прям так и сшибают?
Ильяс улыбнулся, не отрывая от меня взгляда:
– Нет. Идя по коридору, любуясь красотой наших прекрасных девушек, мы теряем бдительность, вот тут-то нас и сшибают преподаватели.
Зал покатился от смеха.
– А-а вот, оно что! – Отозвалась я, глядя на него.
– Привести нас в чувства могут только… – он запнулся. – Пожалуй, шанс на совместный танец.
– Что же, тогда мы не можем отказать в такой просьбе. Объявляется осенний вальс! – Грянула музыка. Я зашла за кулисы и громко выдохнула, держась за сердце.
– Да, да, хорошо, так держать, – услышала я голос Картера недалеко.
– Ильяс, – я потянула его за рукав, – где ты был? Сколько мне еще нужно было тебе повторить, что ты должен был стоять здесь за кулисами за пять минут до начала, где тебя черти носили? Ты хоть знаешь, как я волновалась? Я чуть с ума не сошла!
– Ничего ты не понимаешь, – отмахнулся парень. – Я подумал, что если я неожиданно появлюсь в зале, то все запрыгают от радости, так и случилось! Чего ты так волнуешься?
– Ильяс, я уже устала от этой твоей манеры появляться в последнюю минуту.
– Послушай, стукачка, ничего же не случилось. Тем более, я тоже ведущий и имею право поменять, что хочу и когда хочу.
– Что? Заткнись! – Не выдержала я.
– Сама заткнись, – ответил парень.
– Устроил черт знает, что…
Картер резко притянул меня к себе:
– Эй, ты чего? – возмутилась я.
– Когда ты сердишься, мне это нравится, – прошептал он. – Ты очень красивая, Рита.
Я смутилась и опустила глаза, уставившись в пол, но не отдалилась от парня.
Нельзя сказать, что концерт был провален. Мы вместе идеально сочетались, Ильяс смешил публику, я спорила с ним и получала удовольствие от нашего диалога. Нам аплодировали, свистели и дарили цветы. Счастливая улыбка не исчезала с наших радостных лиц, однако счастье было недолгим.
После торжественной части все встали со своих мест и прошли в другую часть зала, где располагались столы с большим изобилием закусок и напитков. Играла музыка, все веселились, а, присев на край сцены устало наблюдала за всеми.
– Рит, – ко мне подошла Раечка, – это было чудесно! Вы такая классная пара! Выступили прекрасно! Посмотри, какие фотки я сделала!
Раечка протянула мне телефон. На фотографии были мы с Ильясом. Картер, смеясь, что-то говорил в микрофон, а я задумчиво смотрела на его лицо и мило улыбалась.
– Классная фотка, – согласилась я. – Пришли мне потом.
Телефон в моих руках завибрировал, и на экране высветилась надпись «Валерия Михайловна».
– Что это? – нахмурившись, спросила я. – Почему она тебе звонит?
Рая растерянно замялась.
– Алло? – я приняла вызов.
– Рита? – послышался голос мамы.
– Мам? Почему ты звонишь Рае? Что-то случилось?
– Рита, наконец-то ты готова поговорить. Я думала, что прошла целая вечность. Почему ты не подходила к телефону? Долго ты еще будешь капризничать? Если ты не согласна, я буду вынуждена уехать без тебя.
– Что, – перебила я ее, – куда уехать? О чем ты говоришь, мам? Ты за все это время мне ни разу не позвонила. И папа тоже хорош, несколько звонков за месяц.
– Рит, о чем ты говоришь? – рассерженно спросила мать. – Я звонила тебе все две недели как сумасшедшая, но ты не хотела разговаривать.
– Что за бред? – вспыхнула я. – Где папа? Дай ему трубку.
– Рита, ты издеваешься? Твой отец ушел из дома.
– Что? – меня затошнило, ком подкатил к горлу. – Что ты такое говоришь?
– Рая же рассказала тебе? Она все это время говорила, что ты не хочешь разговаривать.
Я уже не слышала того, что говорила мне мама. Я смотрела на подругу, которая стояла рядом и испуганно качала головой.
– Я перезвоню, – прошептала я и протянула Раечке телефон. – Что происходит? Мои родители развелись, а ты ничего мне не сказала?
– Рит, – начала говорить Синицына взахлеб, – прости меня. Я не знала, как сказать тебе. Твоя мама не могла дозвониться до тебя и позвонила мне, рассказала все. Я как раз пошла тебе за кофе, помнишь? А потом я пришла в класс и хотела тебе все рассказать, но не знала, как правильно это сделать. Твой отец переехал к другой женщине, твоя мама была в истерике, она хотела увезти тебя в Краснодар, а ты только здесь адаптировалась, да и к тому же Илья…
– Что Илья? – крикнула я. – Кто дал тебе право так поступать? Как ты могла скрыть от меня такое? Это моя семья! Моя, Рая, моя! Все это время, засыпая, я думала, что родителям плевать на меня! Но нет, все это время они звонили мне! Даже мама! Даже она звонила! Ты не дала мне возможности поддержать ее в тяжелый момент! Я не могу поверить, что ты так сделала!
– Рит, – плакала Рая, вытирая следы туши с лица, –
