Север&юг (СИ) - Семакова Татьяна

— В зале им ничего не грозило, — дополнил Кирилл. — Помимо охраны в проходе, сидят ещё и на трибунах. Это всё… спектакль, Май.

— Ладно, допустим, — поморщилась в ответ, — одну убили, где-то.

— Я бы выразился иначе… — протянул Калинин и затих, дожидаясь, пока официантка поставит на стол тарелки и уйдёт. — Девушку казнили. Опознали её на следующий же день, заявление от родителей было, с фотографией. В общем, кинули на это дело Третьякова, каюсь, не без моего участия и с умыслом — клуб ему знаком, что называется, изнутри. Если бы была связь, он бы её нашёл. К тому же, её тайная подработка — единственное пятно на репутации. Он побегал-побегал, а потом как-то тихонько самоустранился, занимаясь другими расследованиями. В клубе практически перестал появляться, потом опять начал, но у меня сложилось впечатление, что у него просто бабки закончились. Короче, я был удивлён и разочарован. И вот в один прекрасный день он вновь получил по наглой морде, да так неудачно, что проиграл. Надо отдать ему должное — впервые. Запись пересмотрели не один раз, вроде ничего подозрительного, он как будто отвлёкся на трибуны… короче, впечатление было двояким. А через неделю — труп в лесочке. В том же самом, где нашли девушку. Я очень расстроился, Майя. Хотел прищучить и вывести на откровенный разговор, но он предпочёл побегать. И в этом есть свои плюсы.

— Неужели? — не удержалась от язвительности.

— В деле лучший криминалист города и его очаровательная помощница, — ухмыльнулся самодовольно.

— При чём тут… — замямлила, но он осадил:

— Даже не думай. Мне прекрасно известно где в данный момент Третьяков, я проводил их утром от твоего подъезда до симпатичной дачки. И нашёл «Газель», на которой к управлению привезли бревно.

— Брус, — поправила машинально.

— Херус, — скривился в язвительной гримасе. — Кто её арендовал тоже в курсе. Есть, конечно, пробелы… например, со слов дежурного, фигура со спины и снизу была больше похожа на женскую. Капюшон на голове, даже затылка не видел, но клялся (правда, шёпотом и оглядываясь), что задница точно была женской. Приметная она у тебя, Майя, тут не поспоришь. Да, Кир?

Он ухмыльнулся, а Кирилл попытался спрятать улыбку, сказав серьёзно:

— Не отвлекайся.

— Я единственный, кто сосредоточен, — ответил с невесть откуда взявшимся достоинством, явно переигрывая. — Так вот, о пробелах. Брагин уже староват, отправил на промысел тебя. Тут сразу три вопроса. Во-первых, откуда у тебя навык взламывания замков? Во-вторых, нахера удалять из базы улику, если физически образцы хранятся в комнате, в которую даже не заглядывали и которые можно повторить, копии всех проведённых экспертиз есть у меня, да ещё и в бумажном виде, прикреплённые к делу, с печатями и подписями? В-третьих, почему полез не Третьяков? — я молча взяла вилку и начала увлечённо жевать, а он хмыкнул, пристально вглядываясь в моё лицо. — Догадки имеются, но я их попридержу. Ещё вопросы будут?

— Я думаю, — ответила, проглотив, а он поднялся и хмыкнул:

— Ну-ну… я, пожалуй, откланяюсь.

Пожал руку Кириллу и скрылся с поля зрения.

Кирилл сверлил меня взглядом, мешая сосредоточиться. Еда шла комом, хотелось остаться наедине со своими мыслями, я отложила вилку и посмотрела на него, а он слабо улыбнулся и спросил:

— Такси или позволишь тебя отвезти?

— Такси, — ответила, отведя взгляд.

Подозвал официантку, рассчитался и вызвал такси через приложение.

К тому моменту, как мы вышли, машина уже стояла у входа. Он распахнул для меня заднюю дверцу, захлопнул, а потом обошёл автомобиль и устроился рядом с невозмутимым видом. Я уставилась с недоумением, а он спросил удивлённо:

— Ты же не думала, в самом деле, что я отправлю тебя ночью одной? Шеф, трогай!

От его ребяческой выходки потеплело на душе. Он не приставал, за коленки меня не хватал, с расспросами и вопросами не лез, просто сидел поодаль, иногда поворачивал голову, как будто проверяя, никуда ли я не делась. Возле моего подъезда так же вышел, попросив таксиста подождать, и попросил с улыбкой:

— Мигни светом.

— Хорошо, — буркнула тихо и заторопилась к двери, на ходу доставая ключи, пока ему не пришло в голову поцеловать меня на прощание.

На свой этаж не поднялась, взлетела. Испытывая волнение и немного сожалея, что он не остановил меня. Не схватил за руку, как показывают в кино, разворачивая, притягивая к себе, заглядывая в глаза. От собственных фантазий в жар бросило.

— Уймись! — осадила себя строго и вставила ключ в замок, пытаясь провернуть, но он как будто заклинил. — Какого хрена… — проворчала, вынимая его и проверяя, могла ли вставить не той стороной.

И тут дверь неожиданно распахнулась, меня схватили за руку и втянули в квартиру, но ничего общего с нарисованной в голове сценой не было.

Мужчина развернул меня к себе спиной, захлопнув дверь ногой и накинув удавку на шею, а я воспользовалась тем, что обе его руки заняты и умудрилась ткнуть большим пальцем в глаз.

Он глухо вскрикнул, ослабив хватку, я юркнула вниз, выбираясь из-под шнура, хрипя и кашляя. Только выпрямилась, готовясь совершить марш-бросок до кухни, как он с силой толкнул меня в спину. Сделав шаг по инерции, не успев выставить вперёд руки, я влетела головой в приоткрытую дверцу в ванную, взвыла от резкой боли, ухнула вниз, разодрав подбородок о язычок замка, перестала видеть от слёз в глазах, достигла пола, перекатилась на бок, пытаясь закрыть мешающую ползти дверь, но лишь сделала удобнее мужчине. Он ударил ногой по моей спине, возвращая в положении «мордой в пол», придавил коленом и опять накинул удавку, держась на расстоянии.

С жизнью я в тот момент попрощалась. Больше, правда, ничего не успела: входная дверь распахнулась, ударив меня по ногам, мужчина с удавкой вздрогнул, ослабив давление шнура на мою шею, послышался звук удара и он рухнул на пол поблизости.

— Майя! — вскрикнул Кирилл нервно и упал на колени рядом со мной. Я лежала с широко распахнутыми от ужаса глазами, полными слёз, не в силах пошевелиться, не в силах кричать, слабо вдыхала и медленно выдыхала, пока он не коснулся моего плеча, прошептав с дрожью: — Майя, скажи что-нибудь…

Начало трясти. Слёзы градом, больно, обидно, дышать тяжело, голова трещит, подбородок щиплет и саднит, я встала на четвереньки и попыталась отползти от мужчины, начавшего шевелиться совсем рядом, но запуталась в подоле платья и начала падать носом в пол. Повезло: Кирилл успел подхватить меня обеими руками.

К сожалению, моя неуклюжесть сыграла на руку моему несостоявшемуся убийце. Он резко подскочил и, пока Кирилл придавал моему телу вертикальное положение, успел прошмыгнуть через приоткрытую дверь.

Догонять его не было уже никакого смысла, драгоценные секунды потеряны, направление, в которое он кинется из подъезда, предугадать было невозможно, так что Кирилл даже не стал пытаться. Прижал к себе, гладя по голове, по спине, нашёптывая что-то маловразумительное, пока я не начала приходить в себя, пока мои плечи не перестали содрогаться, пока не иссякли слёзы и сиплые всхлипы. Пока из носа не выветрился въедливый запах одеколона душителя.

— Надо вызывать полицию, — прохрипела тихо, и он полез в карман за телефоном.

— На Майю напали у неё дома, — сказал в трубку и тут же убрал телефон, даже не удосужившись послушать ответ.

Калинин приехал минут через двадцать, на протяжении которых мы так и стояли в коридоре. Я прижималась щекой к груди Кирилла, пристроив ладони где-то на уровне живота, слушала глухие удары его сердца и постепенно успокаивалась.

Входная дверь приоткрылась без стука, Кирилл повернул голову и сказал негромко:

— Заходи.

— Свет есть? — уточнил Калинин деловито, а я отлипла от Кирилла и щёлкнула выключателем, подслеповато щурясь. — Хера се… Майя, тебе б к врачу.

— Сотрясения нет, раны сама обработаю, — ответила сухо, глядя в пол. Хорошо я, должно быть, сейчас выгляжу. — Кто-нибудь ещё приедет?

— Само собой, — ответил удивлённо, — и заявление придётся написать. И медицинское освидетельствование лишним не будет. Хотя, я думаю, можем организовать всё на месте.