Север&юг (СИ) - Семакова Татьяна

— Терпеть не могу сюрпризы, — ответила ворчливо и скрестила руки под грудью. Что это за мода такая с бардачком? В салоне на видном месте не судьба положить это таинственное нечто?

— Учту, — кивнул серьёзно и перегнулся через меня, открыв его сам. Ну, как сказать, перегнулся… слегка подался вбок, заслонив белый свет одним своим плечом. — Это тебе.

Кладёт мне на колени коробочку с логотипом известного дизайнерского бренда, а я поднимаю вверх руки, опасаясь притронуться.

— Что там?

— На столько боишься меня? — опешил, бросая беглый взгляд. — Серёжки. Вообще, весь этот брендовый выпендрёж я не люблю, но ты не я, да и девчонка… сестра бы за одну коробочку душу продала, так что, если не понравятся, скажи прямо, я ей передарю, чего добру пропадать… ты откроешь уже, а? Сто лет ни за кем не ухаживал, не ставь меня в неловкое положение.

— Ты ухаживаешь? — пробормотала, отчаянно краснея.

— Не похоже? — скривился и коротко выдохнул: — Провал.

— И зачем тебе это? — уточнила осторожно, опустив руки на коробочку.

— Ты ставишь меня в тупик своими вопросами… как бы так объяснить… когда взрослому самодостаточному мужику (это я о себе, если что), нравится красивая дерзкая девчонка (это уже о тебе), мужик, если он не мудак, конечно, предпринимает ряд шагов, чтобы расположить к себе…

— То есть, ты просто хочешь залезть мне под юбку? — перебила его вялые объяснения, немного осмелев.

— Сегодня — да, — ответил просто, — вчера хотел стянуть джинсы. На самом деле не принципиально что конкретно с тебя снимать.

— Мило… — усмехнулась себе под нос.

— Физиология, — пожал плечами невозмутимо, — и, раз уж ты спрашиваешь очевидное в лоб, то на аналогичный ответ и рассчитывай. Хотя, всё несколько сложнее. Просто общаться тоже приятно. Полы в чужой хате разобрать, ножичек из своей ноги вытащить… весёлая ты, я заинтригован. Коробочку-то открой, я ж должен знать, есть ли у меня подарок на грядущий день рождения сестры или придётся опять вылазку по магазинам совершать.

Я открыла коробку и увидела серьги с пчёлами, невольно прыснув:

— Оригинально…

— Понял, давай сюда, — ответил со вздохом.

— Ты банален, но это не значит, что они мне не нравятся, — хохотнула, доставая одну и вставляя в мочку уха. — Спасибо.

— Кажется, кто-то тут забыл, как трясся от страха ночью возле работы… и опять дерзит. Память, как у золотой рыбки, — протянул нараспев.

Мои руки замерли на второй серёжке, а под лопаткой неприятно заныло. Медведя лучше не злить.

— Извини, — сказала с трудом, дрогнувшим голосом.

— Вставляй вторую и не выделывайся, — рыкнул в полголоса и я начала ковыряться в коробке противно трясущимися руками.

Зачем я спустилась? Зачем в машину к нему села? Куда он меня везёт? Да, мы ещё в городе, но это ни о чём не говорит, ничего не стоит свернуть…

Он поворачивает на светофоре, а моё сердце опускается в пятки. Как можно было быть такой беспечной? Ещё и нарядилась… В голове гул сожаления, в глазах от напряжения слёзы встали. Надо было послушаться Брагина…

Моргаю, отвернувшись от него, быстрым движением вытираю щеки, а он перестраивается в правый ряд и тормозит на обочине, включая аварийные огни.

Достаёт мобильный из кармана и звонит кому-то на громкой связи.

— Кир, — услышала недовольный женский голос, — я как бы… несколько занята.

— Я пригласил девушку на свидание и напугал до такого состояния, что она вся дрожит и, по-моему, ещё и плачет. И ты на громкой, — ответил кисло, а девушка звонко рассмеялась, выводя меня из ступора. — Да-да… спасибо за поддержку.

— А чё, прям настоящее свидание? — спросила жеманно, когда успокоилась.

— Прям да. Но она не верит.

— И куда ты её поволок? В свой зал? — продолжила потешаться, а Кирилл рыкнул:

— Ты не помогаешь!

— Да я, вроде, и не подписывалась…

— Коза, — буркнул недовольно.

— На громкой, да? Эй, там, если ты ещё в сознании…

— Мира!

— Да всё, всё… блин, ну а что я могу? Сам разбирайся! Или маме набери, — она хихикнула и повесила трубку, а Кирилл раздражённо выдохнул и сунул мобильный обратно в подстаканник.

— Кто это был? — проявила любопытство, а он состроил недовольную мину и буркнул:

— Сестра. Хер ей, а не подарок теперь.

— И зачем ты ей звонил? — уточнила осторожно, хотя недоумение скрыть было довольно сложно.

— Ничего лучше не придумал… Я прикалываюсь, а ты бледнеешь. И, в целом, причины понятны, ты не меня боишься, а собственных умозаключений на мой счёт, — я отвела взгляд, а он хмыкнул: — Так и думал. Похоже, свидание мне не обломится, да я не особенно и рассчитывал… поговорим, есть о чём. Меня сложившаяся ситуация тоже не устраивает, но нихрена не выйдет, если ты будешь клацать зубами. Что мне сделать, чтобы ты перестала меня бояться?

— Для начала, перестать меня пугать, — проворчала недовольно.

— Да я ж шутил… — вздохнул тяжко. Подумал и добавил: — Есть ещё одна идея. Последняя.

— Какая? — уточнила невинно.

Ничего невинного в ней не оказалось.

Он отстегнулся, медленно подавшись в мою сторону. Положил свою ладонь мне на щёку, легко провёл большим пальцем по подбородку и слегка притянул к себе.

Надо было отстраниться. Надо было, да… но мозги почему-то заклинило, а тело двинулось навстречу. Такой штиль в голове настал, вообще ни одной мысли. Ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, только сейчас, только момент. Вакуум.

Поцелуи его нежные, прикосновения ласковые, пробирающие до мурашек, взгляд с поволокой, оттесняющий реальность. То ли на контрасте меня так пробрало, то ли просто от того, что не было никогда в моей жизни ничего подобного, но я могла думать лишь о том, на сколько чувственным может быть такой громила. На сколько осторожным, внимательным, чутким, отзывчивым к моим желаниям, в которых самой было стыдно признаться. Опомниться не успела, как он просочился на заднее сиденье, швырнув букет в багажник, взял мою руку, потянул за собой. Как я полезла следом, скинув туфли, бесстыдно задрав полу платья, как оказалась без него, расстёгивая пуговицу за пуговицей на его идеально выглаженной рубашке.

Он шептал мне на ухо комплименты, бормотал пошлости, направлял мои руки, моё тело, сжимая бёдра и лаская грудь, и я дурела от этой честности, от этой неприкрытой сексуальности, от захлестнувших эмоций, сгорала и воскресала, как Феникс, в его сильных руках. Слышала, как сигналят проезжающие мимо автомобили, понимала, что мы как на ладони на обочине главной дороги, но это не имело никакого значения, не смущало, не отвлекало, на столько я была погружена в это состояние эйфории. Не раздражал ни настырно трезвонящий телефон в подстаканнике, ни кожаная обивка сидений, прилипающая к обнажённой коже.

Я могла издавать лишь звуки, выкрикивать невнятные междометия, обхватывала его, как лиана, притягивая к себе, прижимаясь всем телом, цепляясь руками и впиваясь ногтями, как будто тонула, как будто он был тем самым спасительным плотом. Но, в конечном итоге, всё равно погрузилась в эту мутную воду с головой.

Нырнула, забыв задержать дыхание.

Я постепенно приходила в себя, избавляясь от наваждения, а он продолжал покрывать моё лицо и шею нежными поцелуями, нависнув надо мной, зарывшись одной рукой в волосы, перебирая пальцами прядь за прядью. Мне должно было быть неловко, неудобно, но я чувствовала лишь приятную усталость во всём теле. Негу, окутавшую каждую клеточку. Минут пять, пока не включился мозг.

«Это что сейчас такое было?!» — проорал голос в голове, а я оцепенела, чувствуя под пальцами кожу его спины, горячую, обжигающую, как будто приложила руки к раскалённой сковородке. Боли ещё не чувствую, но осознание, что вскоре мои ладони покроются зудящими волдырями, уже пришло.

Чувствует моё напряжение и отстраняется, заглядывая в глаза, а я пытаюсь смотреть куда угодно, только не на него.

— Стыд и сожаление… — протянул недовольно и отлип от меня, сев на сиденье, — именно то, что я хотел увидеть.