История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III - Семен Маркович Дубнов

очевидцев резни на Украине, Натан Ганновер из Заслава, дает яркое описание ее в своей исторической хронике «Евен Метцула» (1653 г.). Саббатай Коэн, известный виленский ученый, обратил внимание еврейского мира на эту катастрофу циркулярным письмом под названием «Мегиллат Эфа», которое сопровождалось молитвами в память о польских мучениках. В душераздирающих литургиях участвовали многие современные раввины и писатели, такие как Липман Хеллер, краковский раввин, Шефтель Горовиц, раввин Позенский, ученые Меир из Щебрешина (Цок ха-Иттим, 1650) и Габриэль Шуссберг (Петах Тешуба, 1653), оплакивает уничтожение польского еврейства. Все эти писания пронизаны горьким сознанием того, что польское еврейство никогда не оправится от нанесенных ему ударов и что мирное гнездо, в котором нашел приют преследуемый народ, разрушено навсегда.

4. Реставрация (1658-1697)

К счастью, эти опасения оказались преувеличенными. Несмотря на уничтожение и обнищание, еврейское население Польши превышало численность еврейских поселений Западной Европы. Главный центр иудаизма по-прежнему оставался в Польше, хотя и стал центром более ограниченной и обособленной части еврейства. Чрезвычайная живучесть «вечного народа» еще раз была продемонстрирована тем фактом, что польские евреи смогли в сравнительно короткое время оправиться от своих ужасных потерь. Как только в Польше был восстановлен мир, они стали возвращаться в свои разоренные гнезда и восстанавливать свое экономическое положение и общинное самоуправление, которые были так сильно поколеблены. Король Иоанн Казимир, вновь приняв бразды правления, заявил, что его сокровенным желанием было возместить своим еврейским подданным, хотя бы частично, причиненные им страдания и помочь им оправиться от материального разорения. Это заявление король сделал в форме хартии, дающей право свободной торговли евреям Кракова (1661 г.). Различные привилегии, а также временные послабления в уплате налогов были дарованы им многочисленным другим еврейским общинам, наиболее пострадавшим от казачьих ужасов и нашествий русских и шведов.

Само собой разумеется, что все это могло лишь смягчить последствия страшного экономического кризиса, но не могло их предотвратить. Кризис оставил свой печальный отпечаток особенно на юге, который был ареной казачьего восстания. Что касается Украины, то мир долго не восстанавливался полностью. По Андрусовскому договору 1667 г. Польша и Московия разделили провинцию между собой: часть, расположенная на правом берегу Днепра (Волынь и Подолье), осталась за Польшей, а часть на левом берегу той же реки, называемая Малороссия (область Полтавщины, Чернигова и часть Киевского уезда, включая одноименный город) отошла к Московии. Однако вследствие партийных разногласий, разделивших ряды казаков и заставивших их различных гетманов тяготеть то к одной, то к другой державной власти, Украина еще долго оставалась яблоком раздора. между Польшей, Россией и Турцией. Эта агитация мешала как сельскохозяйственным занятиям крестьян, так и коммерческой деятельности евреев. В Малороссии евреи почти исчезли, а в Польской Украине они сильно обеднели. Юго-западный край, где когда-то так благополучно жили евреи, опускался в хозяйственном отношении все ниже и ниже и постепенно уступал свое господство северо-западу, Литве и Белой Руси, сравнительно мало пострадавшим в смутные годы. Перенос культурного центра иудаизма с юга на север составляет одну из характерных черт этого периода.

Михаил Вишневецкий (1669-1673), избранный королем после Иоанна Казимира, распространял свое покровительство на евреев в силу семейных традиций, будучи сыном героя Иеремии Вишневецкого, спасшего многие еврейские общины Украины во время зловещего годы казачьего мятежа. На коронационном сейме Вишневецкий ратифицировал основные привилегии польских и литовских евреев, «поскольку эти привилегии не противоречат общим законам и обычаям». Эта ратификация была получена по ходатайству «генерального синдика евреев» Моисея Марковича, который, очевидно, действовал как представитель всех кагалов древних провинций Польши. Благожелательным намерениям царя противодействовали сеймы, которые под контролем духовенства и шляхты издавали ограничительные законы против евреев. Варшавский сейм, состоявшийся в 1670 г., не только ограничил финансовые операции капиталистов-евреев, установив максимальную процентную ставку (20%)[48] — это было бы совершенно законно, — но и счел необходимым восстановить старые канонические правила, запрещающие евреям содержать прислугу-христиан или покидать свои дома во время церковных служений. В этих постановлениях сейма, особенно в их тоне и мотивах («чтобы не взяли верх вероломство и своеволие евреев» и т. д.), нельзя не усмотреть яда католического духовенства, которое вновь занялся своим старым ремеслом клеветы на евреев, обвиняя их во враждебности к христианам и в осквернении церковных таинств.

Влияние этих церковных фанатиков на польские школы вкупе с общим падением нравов в результате затянувшихся войн стало причиной возобновления в этот период безобразных уличных нападений на евреев со стороны учеников христианской церкви. колледжи, так называемые Schülergeläuf. Эти школьные излишества теперь стали повседневным явлением в городах Польши. Буйные ученые не только вызывали публичные скандалы, оскорбляя еврейских прохожих на улице, но и часто вторгались в еврейские кварталы, где устраивали регулярные погромы. Большинство этих беспорядков было спровоцировано воспитанниками Краковской академии и иезуитских школ в Познани, Лемберге, Вильне и Бресте.

Местные власти были пассивными наблюдателями этих диких выходок будущих граждан Польши, которые иногда принимали очень опасные формы. Чтобы защитить себя от таких нападок, многие еврейские общины платили ежегодный налог ректорам местных католических школ, и этот налог, который назывался козубалес, был официально признан действовавшим тогда «общим правом». Однако даже условленный выкуп не смог спасти евреев Лемберга от кровавого погрома. Воспитанники Соборной школы и иезуитской академии этого города готовились к штурму еврейского квартала. Узнав о намерениях бунтовщиков, еврейская молодежь Лемберга организовала вооруженную самооборону и мужественно ждала врага. Но нападение студентов-христиан, которым помогала толпа, было настолько яростным, что еврейская гвардия не смогла устоять. Сопротивление евреев привело только к раздражению бунтовщиков, и беспорядки приняли форму резни. Около сотни убитых евреев, большое количество разрушенных домов, несколько оскверненных синагог были результатом варварских забав учеников воинствующей церкви (1664 г.).

Из средневековых процессов того периода особенно выделяются два дела, одно в Литве, а другое в Короне. Первое имело место в городке Ружаны Гродненской губернии в 1657 году. Местные христиане, положившие во время пасхального праздника во дворе еврея труп мертвого ребенка, после этого обвинили всю общину в совершении преступления. ритуальное убийство. Суд длился почти три года и закончился казнью двух представителей еврейской общины, раввина Исраэля и раввина Тобиаса. Панихида, посвященная этому событию, сочиненная сыном одного из мучеников, содержит душераздирающее описание трагедии.

Враги мои восстали против меня и раскинули сети свои в виде ложного обвинения, чтобы погубить имение мое. Они брали трупы, резали их и говорили с яростной хитростью: вот, злополучные иудеи пьют и сосут кровь убитых, и питаются детьми язычников. Три года длилась страшная клевета, и мы думали, что наше освобождение