Живой Журнал. Публикации 2011 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В общем, очень неожиданно похолодало.
Прямо: хрясь!
И Царь-пушка.
Вот как неожиданно похолодало.
Извините, если кого обидел.
15 февраля 2011
История текущих событий
Был сегодня в аду.
Не забыть, в качестве психотерапии написать рассказ "Аппелес и черепаха".
Заметки о ностальгии.
Сталкер и гипножаба.
Салат из тунца.
Шелепин живёт на даче Сталина.
Эволюция порнографии и общая численность порноактёров.
Другой сюжет про Карлсона: Мессинг с билетом.
Пригожие девки: они нас или мы их?
Извините, если кого обидел.
16 февраля 2011
История про деньги
А вот, кстати, вопрос — откуда пошла традиция сворачивать некоторую сумму денег в цилиндрик, а не держать их в пачке?
Только, если можно, по существу — я-то фильмы тоже глядел, сам сворачивал, миф о наименьшем объёме помню. Плавали, да.
Извините, если кого обидел.
16 февраля 2011
История про бобра
Наблюдал, как старый бобёр отбивается от четырёх волков. Круто! Убили, конечно, старичка, но он им показал. Умираю, но не сдаюсь и всё такое. Причём долго бился, очень долго — волки даже повизгивали от боли.
Извините, если кого обидел.
16 февраля 2011
История про покинувших или желание быть Незнайкой
Проводы Евгения Гришковца их Живого Журнала превращаются во всенародный праздник — под его манифестом уже двадцать экранов комментариев.
Я начинаю опасаться, как бы Гришковца не перепутали с Масленицей и не пожгли его на какой-нибудь площади, запивая это событие сбитнем и закусывая кулебяками и расстегаями.
Собственно, манифест представляет собой удивительное откровение. К примеру «Я ощутил вкус публицистического высказывания» — какое, чёрт побери, верное наблюдение!
Но я хочу сказать не об этом.
Всякое публичное прощание теперь невольно сравнивается со знаменитым «Я устал. Я ухо-жу».
Будь я настоящим филологом, то написал бы большую монографию с названием типа «Стилистика публичного прощания: оскорблённое благородство от Ромула до Гришковца».
Удивительно интересно, как и кто публично прощался — причём имеется в виду не гётевское "Больше света!» (Впрочем, не помню, что точно он говорил перед смертью), не последние слова знаменитостей, а вот именно «Я устал, я ухожу».
То есть, скорбное доведение до сведения публики того, «улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине»…
Есть три типа публичного прощания.
Первый предполагает скорбное расставание, когда уже ничего не поправить. Он хорош для изгнанных за правду или уволенных за нерадивость.
Второй — будто призыв следовать за лидером. Он прекрасен для взбунтовавшейся редакции, что желает покинуть издателя и уже основала новый журнал: верёд, читатель, за нами, нам предстоит путешествие через расступившееся море, через пустыню, полную манной каши.
Наш случай — третий. Человек удаляется в кабинет задумчивости, будто ожидая оклика: «Нет-нет, останься. Нет, как же мы без тебя».
Этот жанр был хорошо реализован в 1565 году «3 Генваря вручили Митрополиту Иоаннову грамоту, присланную с чиновником Константином Поливановым. Государь описывал в ней все мятежи, неустройства, беззакония Боярского правления во время его малолетства; доказывал, что и Вельможи и приказные люди расхищали тогда казну, земли, поместья Государевы: радели о своем богатстве, забывая отечество; что сей дух в них не изменился; что они не перестают злодействовать: Воеводы не хотят быть защитниками Христиан, удаляются от службы, дают Хану, Литве, Немцам терзать Россию; а если Государь, движимый правосудием, объявляет гнев недостойным Боярам и чиновникам, то Митрополит и Духовенство вступаются за виновных, грубят, стужают ему. "Вследствие чего, — писал Иоанн, — не хотя терпеть ваших измен, мы от великой жалости сердца оставили Государство и поехали, куда Бог укажет нам путь».
…столица была в неописанном смятении. Все дела пресеклись; суды, Приказы, лавки, караульни опустели».
Заканчивается это известно как: «Но, — продолжал Царь, — для отца моего Митрополита Афанасия, для вас, богомольцев наших, Архиепископов и Епископов, соглашаюсь паки взять свои Государства; а на каких условиях, вы узнаете».
Но в прощании Гришковца, «Прощай ЖЖизнь! Спасибо и прощайте френды!», кстати есть привкус прощаний другого вполне литературного героя: «Он уже сам не понимал, о чем думал, и не знал, думал ли он о чем-нибудь вообще. В голове у него почему-то всё время вертелись слова песенки, которую он слышал когда-то: «Прощай, любимая береза! Прощай, дорогая со-сна!»… От этих слов ему стало как-то обидно и грустно до слез.
Незнайка между тем нажал кнопку у второй двери. Дверь так же бесшумно открылась. Не-знайка решительно шагнул в неё. Пончик машинально шагнул за ним.
— Прощай, любимая береза! — угрюмо пробормотал он. — Вот тебе и весь сказ!»…
Извините, если кого обидел.
17 февраля 2011
История про гипноз
А вот вопрос: если где нибудь (или в голове у кого-то из моих читателей-специалистов) сконцентрированное изложение современных взглядов на гипноз? То есть, как современная наука объясняет воздействие одного человека на другого, договорились ли о стадиях торможения, как отделяют собственно гипноз от каких-то иных способов сужения сознания?
Как там вообще-то.
Правда, я сразу оговорюсь — я людей, которым задаю такие вопросы, уважаю, и лежащие на поверхности Сети справочные тексты посмотрел.
Извините, если кого обидел.
19 февраля 2011
История про рисунки на полях
Отчего-то на полях сначала тетрадей, а потом рукописей я постоянно рисовал самолеты. Чаще даже — шасси. Носовую стойку, в фас и в профиль. Иногда — кусок крыла, остекление кабины. К чему всё это?
Простор для психоанализа — что-то, подталкивающее к простым и неправильным выводам.
Извините, если кого обидел.
22 февраля 2011
История про покойников
Нехорошо говорить о покойниках плохо, но, бесспорно, нехорошо говорить плохо лишь о недавних покойниках.
Извините, если кого обидел.
22 февраля 2011
История про ответы на вопросы
Спрашивать здесь: http://www.formspring.me/berezin
— Пирожки или расстегаи? (Вопрос серьёзный, осуждений не бойтесь)
— А
