Метель - Алина Аркади

на хреновом маяке застрял, потому что Ильич захворал. Не могу я больше, – прикладывает ладонь к груди и смотрит умоляющим взглядом. – Я искупаться как человек хочу, горячего пожрать и под боком у бабы поспать. Понимаешь? – И сейчас Иван обращается к Лёше, ожидая сочувствия. – Мужики с берега ехали и меня забрали. Вот пришёл Ильича оповестить, что два дня маяк и сам проживёт. Ни хрена с ним не случится.

– Нет-нет, – останавливаю рвущегося к калитке Ивана.

– Чё нет? Ильи-и-ич! – орёт во всё горло, подпрыгивая и желая из-за меня увидеть входную дверь.

– Лёш, увези его, пожалуйста. Дедушке только лучше стало, а он сейчас про маяк скажет. А дед за этот маяк больше, чем за меня, переживает. Хуже станет. Пожалуйста, – почти скулю, выпрашивая помощь.

Иван не оставляет попыток прорваться к деду, но Алексей хватает его и тащит к машине, заталкивая на переднее сиденье. Замечаю открывающуюся входную дверь и показываю Сказочнику, чтобы быстрее уезжал, и в эту секунду автомобиль срывается с места, удаляясь по улице. Мне всё равно, куда он везёт Ивана, лишь бы подальше отсюда.

– Мань, кто кричал? – Дед появляется на пороге, осматривая двор.

– Алексей. Приехал тебя навестить, но ему позвонили и пришлось отказаться от посещения. По-моему, Горохов, – придумываю на ходу.

Протискиваюсь в коридор, подвигая дедушку и напоследок бросаю взгляд на улицу, чтобы быть уверенной – Иван не вернётся.

– Так у него здесь телефон-то не ловит. Сам говорил много раз.

– Видимо, поймал… – оправдываюсь, – но он вернётся. Хочет тебя увидеть. Сейчас чайник поставлю. – Иду на кухню, а деда плетётся за мной. – Печенье купила, эклеры твои любимые. – Выкладываю в вазочку сладости и ставлю на стол. – Садись.

– А Алексей правда приедет или ты его развернула ещё возле калитки своим рыком? – недоверчиво прищуривается, внимательно меня осматривая.

– Деда, ну ты чего?.. Ему правда позвонили. Приедет он, приедет.

– Ну ладно. Посмотрим.

Дедушка садится за стол, то и дело поглядывая в окно и ожидая возвращения Сказочника. Выдумал. Я вообще никогда не рычу. Подумаешь, было пару раз, но это же за дело. И Лёша, видимо, незлопамятный, раз не оставил попыток наладить общение и ни разу не поставил в укор наши предыдущие неудавшиеся встречи.

– Есть кто дома? – слышу из прихожей голос Сказочника и срываюсь с места, чтобы успеть его предупредить.

Практически сношу с ног мужчину, который стягивает ботинки.

– Ты приехал к деду, но тебе позвонил Горохов и пришлось вернуться, – шепчу, стягивая с него куртку и вешая на крючок. – Про Ивана ни слова, понял?

Кивает, а затем заглядывает на кухню, чтобы убедиться – дед спокойно сидит за столом.

– Куда ты его, кстати, отвёз?

– В магазин. К Зое, – шепчет в ответ. – Но знаешь, по-моему, она была не в восторге, когда Ваня накинулся с порога, с криками: «Любимая, я так скучал».

Хихикаем, стараясь не привлечь к себе внимания. Мы будто два заговорщика, которые провернули сложную многоходовку, обманув всех.

– Деда, смотри, кто пришёл, – подталкиваю Лёшу на кухню. – Говорила же, вернётся.

– Здравствуй, Ефрем Ильич. – Алексей обнимает пожилого человека, похлопывая по спине широкой ладонью. В сравнении с ним дедушка кажется почти прозрачным. – Как здоровье?

– Уже лучше, намного лучше. Но маяк мне покоя не даёт. Римма приходила, сказала, что Ивана видела… Ей так показалось издалека, да и зрение у неё не очень… Ты не видел?

Мою посуду и нервно сглатываю. Вот же соседка: толком не рассмотрела, не уверена, но деду уже сказала.

– Нет. Не видел. А увидел бы, так спросил, почему оставил свой пост, никого не оповестив.

– Значит, показалось ей… Мань, ты съездишь? Обещала же. Обещала?

– Обещала, – подтверждаю и от своих слов не отказываюсь. – Только вот с кем? Ты ещё слабый…

– Так с Алексеем вот, – указывает на Сказочника, который, как мне кажется, не в восторге от идеи деда. – Лёш, составь Мане компанию. Она одна не может, потому что… Не может, в общем. Сделаешь?

– Конечно. Только вот на машине туда не поедешь.

– Снегоход возьмите. – Дедушка подскакивает, а через минуту приносит ключи.

– Деда, а у тебя снегоход откуда?

Вот не помню я, чтобы он рассказывал о таком значительном приобретении. Или плохо слушала?

– Купил. Два года назад. Копил, себя ограничивал и приобрёл. Давно хотел. Ой, Мань, какая вещь нужная! И как я справлялся без него? Прям не нарадуюсь.

– А где он?

– Так в гараже.

Сколько помню, помещение под названием «гараж» много лет было завалено чем угодно, только не тем, для чего оно предназначалось.

– А… Хорошо.

– А когда поедете? – Дедушка обводит нас вопросительным взглядом, ожидая ответа. И его устроит только ответ: «Сейчас».

– Я не знаю… – впиваюсь взглядом в Сказочника и жду от него инициативы. Сам согласился. – Когда Алексей свободен будет. Заставить его не могу.

– Может… – Мужчина мнётся и ожидает моей реакции, чтобы не попасть под рык.

– Сейчас? – Как знала, что дед предложит именно этот вариант.

– Деда, ну ты посмотри, – подхожу к окну, одёргивая занавеску. – Перистые облака изгибаются длинной полосой. Точно к метели.

– Если сейчас выдвинетесь, успеете вернуться. Туда и назад.

Как просто. Вот только просто точно не будет. Погода здесь коварная, поднимется ветер и принесёт метель, которая будет крутить сутки, а то и больше. Перспектива застрять на маяке меня не радует, и тут я согласна с Иваном.

– Поехали? – Лёша поднимается, подталкивая меня к действию.

Напряжён, с опаской поглядывает на меня, не желает быть ответственным за принятое не им решение. Я лишь прошу двадцать минут, чтобы одеться и собрать рюкзак. Задерживаться на маяке не планирую, но собираю кое-что из еды и гигиенических средств. А когда выхожу во двор, двое мужчин уже с интересом рассматривают дедушкино приобретение. Дорогой снегоход, с широкими и длинными лапами, ярко-красными вставками и двухместным сиденьем.

– Ну как? – дедушка указывает на свою радость.

– Деда, крутой! И дорогой, наверное.

– Дорогой, но мне до конца жизни хватит. Я так решил: покупать только качественное.

Загоняем машину Сказочника во двор, закрываем ворота и прощаемся с дедом, который с довольным видом машет с крыльца. Лёша дорогу знает, поэтому я сажусь позади него, обхватывая за торс и закрывая себя от усиливающегося ветра. Не дают мне покоя признаки приближающейся непогоды, а интуиция вопит, что сегодня мы домой не вернёмся.

Глава 17

Останавливаемся перед маяком, представляющим собой бело-чёрную восьмигранную призматическую кирпичную башню высотой двадцать метров. Я не видела его почти пять лет, а дедушка отдал ему тридцать. Словно помешанный, брёл на этот маяк в любую погоду, часто не доверяя никому ответственность. Иван седьмой