Она в моем сердце - Татьяна Полякова

– А что потом? – спросила я.

– Потом? – вздохнула Прасковья. – Потом еще хуже. Отсидел Женька примерно год. Видно, не сладко ему там приходилось, вот он руки на себя и наложил, повесился вроде. Не знаю, как Танька это пережила. Лет пять ни с кем не разговаривала, из дома почти не выходила. Да и сейчас не больно-то с кем болтает. Вот такие у нас тут дела. – Прасковья вдруг засмеялась и мне подмигнула.

– Да уж… просто сериал какой-то. А что Лариса?

– Ты только у Нины про дочь не вздумай спрашивать. Не любит она этого. Сколько лет прошло, а она все надеется… Лариска с Витькой моим в одном классе училась. Значит, сейчас ей бы пошел сорок шестой год. А сгинула она в двадцать.

– Как сгинула? – не поняла я.

– А вот так. Был человек, и нет человека.

– Но ведь ее искали, наверное.

– Знамо дело, искали, да не нашли. Ни ее саму, ни следов… После того как Женьку посадили, она в Павловск подалась, подальше от разговоров. Вроде не ее вина, но многие считали: зря парню жизнь искалечила. На фабрику в Павловске устроилась, сюда на выходные приезжала. Жениха там себе нашла, стали к свадьбе готовиться. Уже день назначили, платье купили. Свадьбу решили в Павловске играть, жених оттуда, да и боялись, как бы здесь Танька все не испортила. Придет да начнет орать, с нее станется. В субботу Нина дочку ждала, а она не приехала. Ну, мало ли, дела какие… мобильных тогда не было, телефон нам сюда только лет десять назад провели. Во вторник приезжает жених и спрашивает: где Лариса? Не заболела ли, если в город не вернулась. Оказывается, она сюда еще в пятницу подалась. Стали разбираться, что да как. На автобус она опоздала, поехала на попутке, дело было в мае, еще светло. Нашли шофера, он сказал, высадил ее на развилке, ему дальше в Горино надо было. Высадил еще засветло, но шла она уже по темному.

– А где эта развилка?

– Да там указатель на Горино стоит… вот где-то по дороге с ней беда и приключилась. Участки садовые тогда уже были, народ там разный… Если она дальней дорогой пошла, то как раз мимо садов. А если сократить решила, то вообще километр лесом, к Татьяниному дому и сюда… И шофера этого подозревали, и даже Ларисиного жениха, они вроде накануне поссорились, вот она в пятницу к матери и рванула. Но оба оказались невиноватые. А ее так и не нашли. Ни живой, ни мертвой. Ясно, что в живых ее нет, не то бы объявилась. Хоть бы похоронить, все матери легче. А так: думай, гадай, что тогда случилось. Ну а Таньку она с тех пор просто возненавидела.

– Почему?

– Когда Володя, жених-то, приехал Ларису искать, Нина к Таньке бросилась. У той от сына машина осталась, Танька ее продавать не хотела, сама ездить выучилась, хоть и некуда ей было ездить, разве что на рынок… В общем, кинулась к ней, чтоб в город свезла, в милицию. Автобус-то два раза в день отсюда ходил. А Танька ей: «Чтоб твоя сучка совсем пропала» – и дверь захлопнула. Материнское проклятие силу имеет, это я тебе точно скажу. Ну, вроде и получилось, что накаркала.

– А сколько времени прошло после того случая с изнасилованием? – уточнила я.

– Дай соображу… три года. Точно.

То есть через два года после гибели сына. Но материнский гнев к тому времени еще не остыл. Сын в могиле, а виновница его гибели замуж собралась. Татьяне в то время было сорок с небольшим, еще крепкая женщина… Но не могла же она девушку убить? Подкараулила, когда та лесом шла… Во-первых, она как минимум должна была знать, что та на попутке приедет, что просто невозможно, во-вторых, Лариса наверняка бы сопротивлялась, и тут силы примерно равные: одна покрепче, а другая моложе, а значит, ловчее, в-третьих, Лариса непременно бы кричала, звала на помощь, а крик в сельской местности далеко разносится, в-четвертых и в-главных, тело так и не нашли. Предположим, его где-то зарыли. Не возле дома, понятное дело. Летом ночь короткая, на беготню с лопатой, а тем более на отъезжающую Татьянину машину внимание обратить могли, да и наверняка все в округе обшарили, особенно там, где предположительно шла к дому Лариса. Далеко труп не утащишь и свежую могилу не скроешь. Может, Татьяна и желала ее гибели, но убить самой… А значит, все, что я успела напридумывать, чепуха.

Тут еще кое-что пришло на ум, и я спросила:

– Вы говорили, у Татьяны племянник есть. Но ведь она из детского дома…

– И то… – задумалась Прасковья. – Ну, выходит, была у нее какая-то родня. Мальчонка точно жил. Лет десяти-одиннадцати. Появился как раз после того, как Лариса пропала. Танька его сама откуда-то привезла. Но не весной, когда все случилось, а летом. Жил он у нее до самой осени и потом приезжал, когда доктор застрелился. Уж я-то помню…

Ягоды мы перебирать закончили, Прасковья поднялась, подхватила ведерко с земляникой и сказала:

– Ну, что пойдешь чай пить?

– Нет, спасибо.

– А я, пожалуй, выпью.

Вернулась я домой в возбужденном состоянии. Мысли вихрем кружили в голове, требовалось как-то разобраться с ворохом сведений. Я устроилась за столом, прихватив карандаш и бумагу, и начала составлять нечто вроде схемы с подробными комментариями.

Итак, двадцать шесть лет назад при весьма таинственных обстоятельствах исчезает дочь Нины. Татьяна к самому исчезновению вряд ли причастна, но мы ставим вопросительный знак. Через шесть лет после этого в амбаре находят убитую девушку, а доктор стреляется из охотничьего ружья. Кстати, он врач, а не доктор, но уж коли дом называют по-прежнему докторским, так и запишем. Два события, между собой никак не связанные. Хотя кое-что все-таки есть… Племянник. Он появляется здесь дважды, и оба раза в то время, когда в поселок приходит беда. В первый раз он совсем ребенок, десять-одиннадцать лет. Справедливости ради стоит отметить, появился он не до, а уже после исчезновения Ларисы. Во второй раз ему уже примерно восемнадцать, и накануне роковых событий он точно был у Татьяны. Совпадение? Скорее всего. Опять же, соседки за давностью лет могли и напутать…

Год назад здесь поселяется Виола, заводит дружбу с Татьяной и бродит возле докторского дома. Заинтересовалась давними историями? И как сюда пристегнуть предполагаемого всемогущего папу? Племянником он быть не может, по возрасту не подходит. Других кандидатур просто нет. Племянник предположительно появляется у Татьяны в тот день, когда я заселяюсь в дом, и вскоре на веранду летит записка с предупреждением. Он же, скорее всего, был здесь через несколько дней после убийства Виолы. Когда соседи слышали подозрительный стук в доме Татьяны. Что-то во всем этом есть. Я на этого племянника на каждом шагу натыкаюсь. Надо поскорее выяснить, кто он такой.

Далее. Две пропавшие девушки: Вика и Надя. Исчезают с интервалом в год. Точно так же двадцать шесть лет назад бесследно исчезла Лариса, Виола каким-то образом об этом узнает. Думаю, в то время, когда поселяется здесь. Вряд ли раньше, когда она еще жила за границей. Виола обращается к следователю, или он выходит на нее, связано это, предположительно, с исчезнувшими. Вот так клубок. За две недели до гибели Виола вдруг отправляет картину Алексу с именами девушек. Почему бы ей, в самом деле, не написать ему подробное письмо? Это бы значительно упростило мне жизнь. Что у них с Алексом, тоже не совсем понятно. Вроде бы слезливая любовная история, но грешит нестыковками. Девице по вызову выпал королевский шанс (как тут не вспомнить «Красотку»). А она бросает обворожительного мужчину и возвращается к прежним привычкам? А потом спешит в Россию, то есть с прошлым все-таки порывает. Если она с самого начала этого хотела, отчего с Алексом не осталась? Значит, были обстоятельства, которые этому препятствовали.

По словам приемной матери, у Виолы водились деньги, и вроде бы немалые. Хотя многим кажется: все, кто живет в Европе, чуть ли не миллионеры…

Алекс выдает информацию дозированно и после того, как его хорошенько прижмешь. Историю его любви не стоит принимать за чистую монету… Ну, и что у меня выходит?

Тут я вздохнула, заподозрив, что гоняюсь за прошлогодним снегом. Не успела я всерьез заняться самобичеванием, как в дверь позвонили. Уверенная, что это Алекс, я не спеша пошла открывать. На пороге стоял Лебедев с таким сосредоточенным видом, точно решал кроссворд.

– Здравствуйте, – сказала я с заметным разочарованием.

Он кивнул и спросил с улыбкой:

– Войти можно?

– Заходите, если пришли. Чаю выпьете?

– С удовольствием.

Он устроился за столом, а я начала возиться с чаем. Занятая своими мыслями, на некоторое время просто о Лебедеве забыла. И от его вопроса едва не вздрогнула.

– Что это?

Я резко повернулась и увидела в его руках листы бумаги. Судя по всему, он успел их просмотреть.

– Вы еще в сумку ко мне залезьте, – огрызнулась я, отбирая листы.

– Вы их на столе оставили, я просто взглянул… Чем вы тут занимаетесь?

– Интересуюсь здешней историей. Не поселок, а одно большое место преступления.