Призванная быть любимой - Терин Рем

– Просто спать?

– Просто спать. Или тебе этого мало? – решил её подзадорить.

Девочка ненадолго задумалась, отодвинулась к стенке и отогнула одеяло, приглашая меня. Это шутка? Она не против? Решил всё же спросить:

– Ты не против спать рядом со мной?

– Если ты не пошутил насчёт помощи, то нет – не против.

Боги, дайте мне терпения. Максимум, на что я рассчитывал, что она позволит спать рядом поверх одеяла, но прижиматься к её мягкому нежному телу…

Эта ночь, похоже, будет длинной.

Юлия Морозова

Этой ночью я наконец отдохнула, моя истерзанная душа не перестала болеть, а занемела как от заморозки у дантиста, фантом боли хоть и кружил где-то рядом, но не касался. Утром мне снились нежные объятия Шайша, его древесный запах с ноткой цитруса. Во сне я долго ласкала его и призывно потиралась, ловила губами его напряжённые соски, лизала их и прикусывала, слушая сдавленные стоны. Как же я скучала! Почему он ещё не во мне? Просунула руку в трусы, опустила их и, крепко обхватив, ласкала напряжённую плоть. В полудрёме я начинаю понимать, что на Шайше трусов быть не может, да и пахнет он корицей и сандалом. Потом подлый мозг подкидывает вчерашние воспоминания, и я в ужасе открываю глаза. Это пи…ц!!!

Ошарашенно смотрю на Ададжи, который, уже в полном неадеквате, стонет и изгибается подо мной! Я полностью залезла на ирлинга, его трусы спущены, а моя рука вместе с зажатым в ней членом между нашими телами. Что делать? Сбежать было совестно, это же я раздраконила его. Член в моей руке звенел от напряжения, мужчина дрожал крупной дрожью. Дам ему разрядку, пусть потом меня убьёт. Не без собственного возбуждения начала гладить и сжимать без того перенапряжённый член. Страх перед гневом Ададжи делал моё удовольствие в сто раз острее. Мужчина уже видел, что я не сплю, но смотрел на меня с такой мольбой, желанием и отчаянием в голубых глазах, что одним взглядом просто вынес мне мозг. Я ещё сильнее сдавила ствол, а большим пальцем стала легко и едва касаясь гладить уже мокрую головку, теперь мне не хотелось, чтобы всё быстро кончалось. Ададжи уже не стонал – он поскуливал, а его глаза взрывали остатки моего благоразумия. Второй рукой я зарылась в его белую гриву, сильно прихватив волосы у самой кожи, и резко поцеловала, навязывая ему свою игру, кусая губы и жёстко трахая его рот своим языком. Ирлинг стонал мне в рот и кончил с громким криком, теряя сознание.

Я с трудом, на дрожащих от сильнейшего возбуждения ногах, побежала на кухню, принесла стакан воды и побрызгала на мужчину. Было по-прежнему довольно страшно, как он отреагирует на всё это, когда очнётся, но оставить того, кто помогал мне, без чувств не могла. Пока он приходил в себя, решила сделать доброе дело, а заодно и продлить своё удовольствие, и обтёрла его от семени.

– Ты издеваешься или хочешь продолжить? – охрипшим голосом, почему-то с нескрываемой грустью вместо усмешки, спросил Ададжи.

Прикидываться или говорить какую-нибудь язвительную чушь не хотелось. Пусть раньше я не задумывалась об ирлинге в этом ключе, но он мужчина, с которым я сходила с ума от страсти ещё пару минут назад. И, чего греха таить, сейчас хотела именно его до дрожи в коленях. Сейчас мне не на что было спихнуть своё помешательство, никаких привязок к нему у меня нет, и это именно моя страсть. Поэтому решила сказать ему свою горькую правду:

– Хочу, но не буду. Боюсь, не оценишь моего нового порыва. Да и с мужчинами у меня и так явный перебор

– Мужчина – это тот, кто любит, бережёт и заботится о своей женщине, а у тебя перебор с трусливыми шатхами (вонючее парнокопытное), – сказал Ададжи, подошёл ко мне и крепко поцеловал.

– Я хочу быть твоим мужчиной, но подожду, когда ты сама меня захочешь им видеть, – выбил почву из-под ног своим признанием ирлинг и пошёл к себе обнажённым давая оценить совершенство своего крепкого тела.

Остальной день прошёл для меня как в тумане. Я ни на чём не могла сосредоточиться, мысли без конца убегали в сегодняшнее утро, подкидывая мне картинки с шалыми глазами Ададжи, его волосами, сжатыми в моём кулаке, вкусом его губ, стонами. Всё-ё-ё… Это просто невыносимо. Решила прогуляться к ручью недалеко от деревни. Я десять лет с мужем практически не получала разрядки, но такой боли от неудовлетворённости не испытывала. Даже не пыталась облегчить своё состояние: понимала, что это бесполезно, пульсирующая внутри пустота никуда не денется. Я чертовски сильно его хотела, не было никаких искр из глаз, никакого помешательства, только сумасшедшее желание его тепла рядом, во мне.

Вечер наступил незаметно, я позвала Сириуса и направилась домой. Было страшно, как перед самым первым свиданием, когда адреналин в крови зашкаливал и позорно потели ладошки.

– Ты голодная целый день, пойдём, буду тебя кормить, – в своей немного грубоватой манере сказал Ададжи.

– Чем ты меня будешь кормить? – спросила я. Не потому, что мне было интересно, а лишь бы не молчать, краснея как пятиклассница.

– Варха, запечённая с овощами, и сладкий пирог.

– Ого! Ты даже выпечку готовить умеешь? – продолжала я нести какой-то бред.