Рукав Ориона - Джулиан Мэй

Но они ничего преступного не совершили, только сменили ненавистную тюремную униформу на белоснежные просторные одеяния, напоминающие покрывала бедуинов. Я видел изображения этих костюмов в одном из голороликов о культуре квасттов и, зная, что они ничего не весят, зато скрывают все что угодно, велел Мимо сделать нам такие же. На «Чиспе» имелось специальное устройство для создания доспехов и одежды.

Кроме того, маленькие пираты от души напрыскались ксенодухами, чтобы заглушить отвратительный человеческий запах. По завершении туалета корабль напоминал нечто среднее между химзаводом и приютом для кошек. Мы с Зориком чуть не задохнулись, но Джо успел вовремя ввести в атмосферу чистый кислород. Пришлось отобрать духи до конца полета.

Ба-Каркар запрограммировал корабль на курс солнечной системы Дагасатта, и мы разрешили ему закрыться у себя в каюте и дуться там, потому что больше он ничем не мог нам помочь. Тем временем мы с Зориком вытягивали из стрелка Тисквата все полезные сведения о его родной планете.

Этот солдат был значительно старше своего командира и куда более любезен. Он рассказал все, что знал, о Большой Битумной пустыне, потом вызвал на экран подробную карту района. База данных корабля квасттов находилась в таком жутком беспорядке, что мы с Джо сами не могли найти ни единого файла.

Конечно, секретный завод халуков не был обозначен на карте, но Тискват указал его примерное расположение — в северо-восточной части пустыни, территория которой пестрела предупреждениями о постоянном изменении рельефа. Мы с Зориком спорили о том, как лучше провести операцию «К», чтобы нас при этом не поймали. То и дело мы советовались с нашим маленьким другом, который сообщал важную информацию о наземных службах «скорой помощи» — мы собирались воспользоваться их транспортом. Наконец, после многочисленной критики моих проектов со стороны Зорика мы выработали точный план и даже определили идеальное место для аварии.

— Боюсь, капитану не понравится, — робко заметил Тискват.

— А нам плевать, — с усмешкой заявил я.

Зорик тем временем привел Ба-Каркара. Я показал капитану карту Большой Битумной пустыни и объяснил, какую роль он сыграет в предстоящем спектакле. Сценарий усложнился и стал опаснее по сравнению с изложенным ему на Ногаве-Крупп.

Как и предполагалось, капитан пришел в ярость, ругался так, что переводчик не знал, что и делать, колотил себя в тощую грудь и вопил, что план идиотский до крайности. Когда он успокоился, мы все погрузились в святую тишину.

Потом я заговорил, напоминая о скором освобождении. Возможно, у нас получится провести операцию без его добровольного участия, но тогда дело станет куда опаснее. И повысится вероятность Огу остаться вдовой, поскольку Ба-Каркару все равно придется помочь людям — с пистолетом у виска или без него.

Щеки малыша вновь заходили ходуном.

— Асаил, ты сказал, что я один должен спустить вас на поверхность Дагасатта. Огу и другие квастты могут остаться на орбите.

— Именно так. Айвор, Ильдико и Мимо перейдут на этот корабль, а Джо и Тискват займут наше судно, где уже сидят Огу и Ту-Прак. Диссимиляционный аппарат на нашем корабле скроет его форму, и он подождет на орбите. Никто на Дагасатте его не увидит. Если тебя убьют на планете, Джо отвезет твоих спутников домой. Если план удастся, ты получишь не только свободу, но и корабль.

Капитан квасттов отвернулся от меня и мрачно уставился на главный экран рубки. Мы прорывались сквозь звезды на острие Шпоры — самой длинной части Млечного Пути. Непонятные обозначения и графики квасттовской техники переводились в человеческие стандарты с помощью портативного навигатора, который Джо подключил к компьютеру. До Дагасатта оставалось всего каких-нибудь три парсека, то есть мы прибудем через четыре с половиной минуты.

В верхнем правом углу монитора показался шар из блестящей серебристой пыли — родной дом халуков. Ба-Каркар указал на это созвездие, расположенное на расстоянии семнадцати тысяч парсеков.

— Прошло всего двадцать человеческих лет с тех пор, как здесь появились люди, — сказал он. — Шпора Персея принадлежала квасттам, мы перемещались с планеты на планету, не спеша их осваивали. Оттуда прилетели халуки, захватили наши звезды, потихоньку прибрали к рукам наши планеты. Мы не знали. Скоро халуки обнаглели и уже не скрывались. Они захватили одиннадцать планет и приказали нам больше не переселяться. Они угнетают нас. Они богатые, мы бедные. Они никогда не делятся. Когда торгуют, обманывают нас. Халуки перестали завоевывать новые планеты, только когда появились люди. Люди сказали квасттам и халукам: теперь все полезные планеты, где вы раньше жили, принадлежат людям. Попытаетесь их отбить, умрете. Асаил, ты думаешь, это хорошо и правильно?

— Нет, — отрезал я. — Это нехорошо и неправильно. Но правительству людей наплевать на мое мнение. Я всего только один человек.

— Зорик, а ты считаешь, это хорошо и правильно.

— Да, — равнодушно отозвался О'Тул.

Ба-Каркар задал пилоту тот же вопрос, и Джо Бетанкур ответил:

— Я не знаю, хорошо это или плохо. Я знаю только, что людская наука гораздо мощнее, чем у квасттов или халуков, а сильные обычно получают то, чего хотят.

— Понятно, — сказал Ба-Каркар. — Именно поэтому сильных всегда боятся не такие сильные.

— Некоторые люди, — осторожно начал я, — хотят помочь остальным жителям, не таким сильным. Делиться научными достижениями. Торговать по-честному.

Пират икнул, и переводчик сообщил:

— Непереводимое выражение скептицизма.

Зорик О'Тул бросил на меня взгляд и ухмыльнулся.

— Если хочешь продолжать в том же духе, шеф, тебе понадобится карта поподробнее.

— Это непереводимо, — пожаловался Ба-Каркар.

— Ты не знаешь и половины, малыш, — объяснил я.

Автопилот издал тонкий писк, и экран стал белым, поскольку корабль вышел из зоны сверхсветовых скоростей и вошел в нормальный космос. Через мгновение на экране показалось желтоватое солнце и практически неподвижный силуэт окруженной облаками бело-красно-синей планеты типа Т2.

— Дагасатт, — лаконично объявил Джо Бетанкур. — Мы находимся на орбите на расстоянии в пятьсот кай-километров, вне зоны достижения известных нам радаров квасттов. Искусственных спутников не видно. «Чиспа» готовится к стыковке.

— Так ты поможешь нам? — спросил я маленького пирата.

— Показывай свою карту Большой Битумной пустыни, — сказал он. — И я подумаю, сработает ли твой — пип! — план.

ГЛАВА 7

Глядя, как наша партия десанта втискивается в маленький пиратский катер, я не выдержал и предложил привязать Айвора снаружи к корпусу. Юный гигант рассмеялся, но все-таки нашел себе местечко в грузовом отсеке среди кучи оружия, снаряжения и запасов продовольствия. Ильдико и Зорик забрались в кают-компанию, Мимо скрючился на полу в капитанской рубке, а я занял свое насиженное гнездышко в пустом блоке для оружия.

Ба-Каркар уселся в кресло пилота. Он согласился сотрудничать только при условии, что сам выберет место для посадки в пределах очерченной зоны.

Джо Бетанкур пожелал нам удачи и убрал туннель для стыковки. «Чиспа» вернулась в космос; ее идентификационный номер и код транспондера отключили, чтобы судно нельзя было узнать. Благодаря диссимилятору корабль станет невидимым на все время пребывания на орбите и даже при движении на малой скорости. Я знал, что новые корабли совместного производства «Бодаскона» и халуков оснащены детекторами диссимиляции, но сами по себе халуки пока не умели пользоваться этим суперсовременным оборудованием. Они не раз упускали Мимо на «Пломасо», и я был точно уверен, что Джо сумеет спрятать «Чиспу», пока мы проводим первую часть операции.

Когда «Галафарма» узнает о вторжении и прилетит разбираться, нас здесь уже не будет.

Мы взяли с собой два портативных лазерных лучевика СЛ-4 и по личной лазерной пушке на брата. Коммуникационная система использовала в качестве спутника связи «Чиспу», поэтому ее можно будет засечь только с помощью сенсоров последних моделей — по крайней мере в дневное время. А ночью мы будем ею пользоваться только в случае экстренной необходимости — например, чтобы вызвать Джо Бетанкура для эвакуации.

Капер начал спуск на Дагасатт. Я по-прежнему сомневался в надежности Ба-Каркара, поэтому не убирал палец с курка «Иванова» и не сводил глаз с маленького капитана. Квастт выполнял все приказания: пересек орбиту, провел корабль сквозь слои атмосферы, но не особенно отвечал на мою дружелюбную болтовню. Щеточки на лысой макушке снова опустились, что я расценил как признак глубокого душевного беспокойства. Да уж, в его-то положении! Я бы и сам волновался. Когда Мимо убедился в бесполезности моих попыток успокоить маленького пирата, то жестом велел мне заткнуться и взял инициативу в свои руки Он рассказал Ба-Каркару о собственном прошлом контрабандиста и преступника, чем необыкновенно понравился капитану. Мимо вспоминал смешные истории о незаконной торговле с квасттами и извинился за мое поведение даже еще более изысканно, чем Ильдико, изобразив меня в виде очень важной шишки из корпорации «Оплот». Все это возродило в сердце пирата надежду на получение вознаграждения.