В краю лесов - Томас Гарди

- Эй, Тим, поцелуй меня, коли поймаешь!

Фитцпирс узнал ее, это была Сьюк Дэмсон, отчаяннейшая девица в деревне, которая попросту приняла его в темноте за своего возлюбленного. Поддавшись минуте, он решил воспользоваться ее ошибкой и, едва она бросилась бежать, помчался ей вдогонку.

Она мчалась по лесу, то появляясь на свету, то исчезая в тени, поминутно оглядываясь через плечо и посылая ему воздушные поцелуи, но все время так ловко увертывалась от него, что ни разу не подпустила на опасное расстояние. Так они бегали, петляя по лесу, пока голоса вокруг не замерли окончательно. Разгоряченный погоней, Фитцпирс совсем было отчаялся догнать Сьюк Дэмсон, когда вдруг, подзадоривая его, она подбежала к изгороди и перемахнула на другую сторону. За изгородью картина переменилась: впереди расстилался заваленный сохнущим сеном луг, над которым высоко в небе сияла полная луна.

Фитцпирс мгновенно сообразил, что, выбежав на открытое место, она оказалась в его власти, и решительно рванулся за нею вслед. Она пробежала еще несколько шагов по лугу и вдруг исчезла, точно провалилась сквозь землю. "Зарылась в копну", - догадался Фитцпирс. Он был так возбужден, что не мог позволить ей легко себя одурачить. Подбежав ближе, он стал раскидывать копну за копной. Когда он, раззадоренный и недоумевающий, остановился, чтобы перевести дух, он услышал звук воздушного поцелуя, и где-то возле него тоненький голосок пропел строчку из популярной в этих краях песни:

- Иди домой из росы лугов... Убежище было обнаружено.

- Так это не Тим! - проговорила она, закрывая лицо руками.

Не обращая внимания на ее робкое сопротивление, Фитцпирс крепко поцеловал ее и с размаху опустился на соседнюю копну, с трудом переводя дух после погони.

- За кого ты меня приняла? - спросил он.

- За моего кавалера Тима Тенгса, - ответила девушка.

- А ты и вправду подумала, что это он?

- Сначала так и подумала.

- А потом поняла?

- Потом поняла.

- И ты очень огорчилась, что это не он?

- Нет, - лукаво ответила она.

Фитцпирс оставил расспросы. Сьюк была очень хороша при свете луны, бледные лучи светила скрадывали все царапины, все ссадины, заметные днем на руках и лицах деревенских девушек. Тишину нарушал только хриплый насмешливый голос козодоя, доносившийся с опушки леса. Никакой другой звук не достигал их слуха, ибо пора соловьев прошла, а до Хинтока было не менее двух миль. Перед ними раскинулся сенокос, уходивший вдали в легкий зыбкий туман.

ГЛАВА XXI

Когда девушки толпой бросились по лесу, Уинтерборн остановил одну из них и спросил, чего они испугались.

Задыхаясь от бега и волнения, она ухитрилась торжественно объявить, что увидели они совсем не то, чего ожидали, и что она зареклась участвовать в нечестивых затеях.

- За нами погнался сатана с песочными часами! Страх!

Решив проверить ее слова, Джайлс направился туда, откуда убежали девушки. Постояв там несколько минут, он услышал шуршание сухой листвы под чьими-то медленными шагами и, выглянув за свисавшую с ветвей перепутанную сеть жимолости, увидел на полянке невысокого плотного мужчину в черном костюме; через руку его было переброшено летнее пальто; в той же руке он держал цилиндр, очевидно, принятый пугливыми девушками за песочные часы, если только они видели именно его. Движением свободной руки он словно сопровождал невысказанные слова. Лунный свет озарял его волосы и высокий лоб, какой чаще встречается на старинных гравюрах и полотнах, чем в повседневной жизни. Его необычная внешность, странные жесты актера, репетирующего роль, и неподходящие для встречи время и место могли легко вселить трепет в сердца наткнувшихся на него дщерей Хинтока.

Он остановился и огляделся, словно не понимая, где находится, но не заметил слившегося с листвой Уинтерборна. Джайлс вышел на поляну. Подняв руку, джентльмен направился прямо к нему.

- Я заблудился, - сказал незнакомец. - Не поможете ли вы мне выбраться на дорогу?

Он отер со лба пот, выступивший скорее от волнения, чем от физического усилия.

- Тракт совсем рядом, - сказал Джайлс.

- Зачем мне тракт? - нетерпеливо воскликнул джентльмен. - Я иду от тракта. Мне нужен Хинток-хаус. Как к нему выйти?

- Туда ведет тропинка. Но вам будет трудно ее найти. Позвольте, я вас провожу.

- Буду очень признателен, друг мой. Дело в том, что я после обеда решил прогуляться пешком. Я остановился дня на два в шертонской гостинице. Я не думал, что это так далеко.

- Отсюда до Хинток-хауса будет с милю.

Они тронулись в путь. Тропинка была узкой, и Джайлсу приходилось, опережая спутника, отводить колючие ветки и предупреждать:

- Берегите глаза, сэр, - на что джентльмен ронял рассеянное:

- Да-да.

Так они шли и шли, и легкие тени листьев нервно подрагивали на их лицах. Наконец незнакомец спросил:

- Далеко еще?

- Не очень, - ответил Уинтерборн. - Лес выходит клином к самой усадьбе. Но, насколько я знаю, миссис Чармонд нет дома.

- Вы ошибаетесь, - быстро возразил незнакомец. - Миссис Чармонд была в отъезде, но сейчас она возвратилась.

Джайлс не стал возражать, хотя был уверен в обратном.

- Вы здешний? - спросил незнакомец. - Да.

- Счастливец, у вас есть дом. Это то, о чем я могу только мечтать.

- Вы, вероятно, из дальних краев?

- Я с юга Европы.

- Да что вы, сэр! Вы, наверно, итальянец, или испанец, или француз?

- Ни то, ни другое, ни третье.

Наступило молчание. Джайлс не задавал вопросов, и, испытывая потребность отплатить любезностью за услугу, джентльмен добровольно пояснил:

- Я американец, из Южной Каролины, но сейчас постоянно живу в Италии. Когда юг потерпел поражение, я покинул родину и с тех пор ни разу там не был.

Больше он о себе ничего не сказал. Они вышли на опушку и, миновав пересекавший луга забор, увидели в низине безмолвные, бледные трубы над крышей усадьбы.

- Вы не знаете, который час? - спросил джентльмен. - У меня остановились часы.

- Что-нибудь между двенадцатью и часом, - ответил Джайлс.

- А я-то думал, не больше десяти! - воскликнул озадаченный незнакомец. - Боже мой!

Он попросил Джайлса не провожать его дальше и протянул ему золотой размером в соверен. К удивлению незнакомца, Джайлс отказался от денег, и тот, опустив монету обратно в карман, проговорил запинаясь:

- Я хотел заплатить вам, чтобы вы никому не рассказывали о нашей встрече. Вы обещаете мне?

Джайлс с готовностью обещал ему молчать. Он стоял и смотрел, как незнакомец спускается по склону холма. Сойдя вниз, тот неуверенно оглянулся. Джайлс понял, что ему пора уходить, и направился лесом в Хинток.

Он догадывался, что взволнованный опечаленный джентльмен был тем давним и страстным воздыхателем миссис Чармонд, о котором столько говорили в деревне и который, по слухам, не пользовался ее расположением.

Однако догадка его не подтвердилась ничем, кроме рассказа о полночном госте, который переполошил оставшихся в Хинток-хаусе слуг и, узнав, что миссис Чармонд вернулась из-за границы, но сейчас находится в Лондоне, ушел с проклятиями неизвестно куда, не оставив даже визитной карточки.

Принесшие эту весть служанки божились, что, прежде чем разразиться бранью, он трижды вздохнул, но другие очевидцы этого не подтвердили. Тем не менее на следующий день из шертонской гостиницы в наемном экипаже отбыл соответствующий их описанию джентльмен.

ГЛАВА XXII

С Ивановой ночи прошла неделя; яркое солнце светило над пышной листвой, когда у дверей Фитцпирса постучался посетитель; в коридоре послышался знакомый голос: это был Мелбери. Он отказывался войти в гостиную, чтобы не наследить пыльными сапогами, но доктор настаивал, и гостю пришлось покориться.

Не глядя ни вправо, ни влево, да, пожалуй, не глядя и на самого Фитцпирса, он положил шляпу на стул и, сосредоточенно уставившись в пол, начал:

- Я пришел к вам, доктор, чтобы поговорить о деле, которое меня весьма беспокоит. У меня дочь Грейс, как вы, вероятно, слыхали, единственная дочь. Так вот, в Иванову ночь ей хотелось посмотреть на причуды хинтокских девушек, и она вышла в легких туфельках; ходила досветла по росе и теперь кашляет - часто, сухо, и мне это очень не нравится. Я подумал, не отправить ли ее к морю, может, ей там полегчает...

- Послать к морю! - У Фитцпирса вытянулось лицо.

- Вот именно. И я хотел у вас спросить, какое место вы посоветуете.

Лесоторговец нанес визит как раз в тот момент, когда охваченный влюбленностью Фитцпирс пришел к выводу, что дня не может прожить без Грейс. Он живо помнил, как благодаря уловке, на которую он отважился с благословения ночи и лунного света, она попала в его объятия и приникла к его груди. И вдруг ее хотят куда-то отправить! С горделивыми планами можно повременить. Разницу в происхождении в наши дни заменяет общность культуры и вкусов. Волны желаний уносили его дальше и дальше.

- Как странно, как удивительно, что вы пришли сегодня ко мне поговорить о мисс Мелбери, - проговорил он. - Я каждый день собираюсь зайти к вам по той же причине.