Сладость обольщения - Диана Гамильтон

Но серьезно поговорить с ним она, конечно, могла бы. Сказать, что знает правду о его стремлении избавиться от женщины, которая хочет связать с ним свою жизнь. Можно было бы посоветовать, что если ему так трудно устоять против Сэнди, то не следует ли уступить и признаться самому себе, что жить без нее он не может.

Говорить обо всем этом будет невероятно трудно, Челси поняла это, когда от слез, которые она сдерживала с ночи, защипало глаза. Но она любит его и потому скажет ему все. Кроме того, из чувства собственного достоинства она должна объяснить ему, что прошлой ночью отвергла его вовсе не потому, что хотела заставить жениться на себе.

Она поспешила нажать на кнопку, пока выдержка не покинула ее, и удивилась внезапному состраданию, которое он вдруг в ней пробудил. Похоже, это любовь делала ее самоотверженной, звала прийти ему на помощь. Но медаль за это никто не даст, криво усмехнулась Челси, ожидая, когда он откроет дверь, и стараясь сохранить хладнокровие.

В конце концов, она ничем еще не пожертвовала, надежды на длительную связь он никогда ей не давал, и нравилась она ему ровно настолько, чтобы сделать ее на время своей любовницей и отвлечься от Сэнди. Но все вышло по-другому. Стоило Сэнди появиться на балу, как он тут же оказался рядом с ней, не в силах с собой совладать.

Дверь стала медленно открываться, и Челси едва не задохнулась, словно выброшенная на берег рыба. Кольцо, зажатое в ладони, больно врезалось в кожу. Как же трудно скрывать свои чувства и согласиться на его связь с другой женщиной, ведь он так необходим ей самой!

Но ее наскоро придуманные слова тут же улетучились, а горло болезненно сжалось, когда вместо обаятельного лица Куина она увидела перед собой хорошенькое личико, окруженное взъерошенными медного цвета волосами. Карие глаза смотрели сонно. На Сэнди была рубашка Куина, и больше ничего. Одной рукой с алыми ноготками она придерживала края рубашки на груди, а другой прикрывала рот, подавляя зевок. Она походила на маленького сонного котенка. Внезапно поднятая с постели, вырванная из объятий Куина, она выглядела намного моложе, чем в огненного цвета платье прошлым вечером. Челси казалось, что она умрет сейчас же, прямо на этом месте. Преодолевая дурноту, она протянула руку и разжала ладонь с кольцом — огромным бриллиантом, оправленным в платину. И, с трудом произнеся: «Пожалуйста, передайте это Куину», ушла, моля Бога, чтобы ноги держали ее, пока она не сядет в лифт. А в лифте, прислонившись к обитой атласом стене, она, негодуя на себя, с трудом сдержала слезы.

Кого она пытается одурачить? Все эти выдумки насчет того, что она самоотверженно предложит ему остановить свой выбор на Сэнди, были просто вздором. Она лицемерно лгала себе, наслаждаясь своим благородством, а в душе надеясь, что единственно желанная и любимая женщина Куина — это она, глупая Челси Вайнер!

Глава 10

— Это как раз то, что мне нужно, — вздохнула Джоанни, доедая лазанью9 и салат, приготовленные Челси, когда они вернулись. — Я всегда плачу на свадьбах. Мама выглядела потрясающе, правда? А Вито — просто прелесть. Я рада, что они решили пожениться в Лондоне, но почему они не остались хотя бы на несколько дней, а тут же возвращаются в Рим?

— Вито, наверное, хочет отметить это событие со своими родными в Италии, — заметила Челси, задумчиво теребя тонкую золотую цепочку, которую Вито подарил ей во время завтрака после регистрации брака.

Она изменила мнение об отношениях матери и пухлого итальянца — видно было, что они души друг в друге не чают, и была рада за них. А Джоанни продолжала сетовать:

— Мне так хотелось, чтобы они еще здесь побыли. К тому же и Том должен был сразу после церемонии ехать в Шрусбери, от этого зависит его продвижение по службе и повышение зарплаты, что очень кстати. Нам нравится провинциальная жизнь, и детей там легче растить.

Слегка покраснев, Джоанни собрала посуду и отнесла ее на кухню. Челси пошла вслед за ней и включила кофеварку.

— Когда мы с Томом снова поженимся, — улыбнулась Джоанни, — устроим большой семейный прием, но число назначим, когда найдем жилье. Он обещал привезти сведения агентств по продаже недвижимости, и мы быстренько подберем то, что нам нужно. Ты не будешь возражать, если я поживу у тебя недельки две?

Она энергично гремела посудой, а Челси, подхватив кухонное полотенце, сказала:

— Конечно, нет, дорогая. Диван раскладывается, хотя я не ручаюсь за удобство.

Челси понимала нежелание сестры снова вернуться в унылую комнату, которую та снимала после развода, — это навевало тяжелые воспоминания о печальных днях одиночества. А поскольку Том поселился у школьного приятеля в Кларкенуэлле10 и пока не приступил к новой работе в Шрусбери, Джоанни вполне устраивало пожить у Челси до покупки дома. Но Челси предупредила сестру:

— Я дала объявление о продаже квартиры и уже получила одно предложение.

— Что? — от неожиданности Джоанни разинула рот. — Но тебе ведь здесь очень нравилось. Шикарный, тихий район — то, что тебе нужно, — и рядом с твоей любимой работой. — Она уставилась на Челси, не веря своим ушам, а Челси с застывшим лицом вытерла тарелки и стала разливать кофе.

Она так гордилась этой квартирой, видя в ней символ своих успехов в блестящей карьере. Но оставаться здесь, когда Куин и, возможно, Сэнди занимают пентхаус, она не могла. А если их не будет здесь, значит, они в Монкс Нортоне — он ведь наведывается в свою замечательную загородную резиденцию при малейшей возможности. Но она не вынесет этого — знать, что они там, завели семью, растят детей — детей Куина. О, милостивый Боже! Она не в силах даже думать о темноволосых малышах с янтарными глазами — точных копиях любимого человека. Хотелось запрокинуть голову и завыть!

— И куда ты поедешь? Уже нашла себе жилье? — не отставала Джоанни.

Челси отрицательно покачала головой, не в силах говорить. Она несла кофейные чашки в гостиную, и они дребезжали на блюдцах — так у нее дрожали руки.

Она понятия не имела, где будет жить. Гнетущие мысли о том, что надо убраться подальше от Куина, вытеснили из ее головы все остальные. Она не думала даже о работе. Вероятно, о ее переживаниях легко было догадаться по выражению лица, так как Джоанни забрала у нее чашки, поставила их на кофейный столик и, словно в детстве, когда им обеим бывало плохо, ласково обняла сестру за плечи и сочувственно сказала:

— Рассказывай, в чем дело. Наверно, из-за мужчины?

Челси разрыдалась. Они с Джоанни всегда были близки и льнули друг к другу, когда им казалось, что их детский мир рушится. Вот и сейчас Челси не могла больше скрывать свои муки. Когда рыдания утихли, она немного успокоилась и, то и дело всхлипывая, поведала свою печальную историю. Кофе остыл, и Джоанни налила ей в бокал оставшегося от обеда вина.