Братья и сестры. Как помочь вашим детям жить дружно - Элейн Мазлиш

«Когда мне было нужно, чтобы мои четырехлетние дочери-близнецы сделали что-то быстро, я всегда устраивала между ними соревнование. Я говорила: „Кто первый оденется?“ или „Кто первый соберет игрушки?“. Что угодно, лишь бы они пошевеливались! Все было нормально, но потом начинался кошмар. Победительница начинала дразнить отставшую, а та плакала и злилась на сестру.

Потом я прочитала вашу книгу и изменила тактику. Я решила сделать из своих девочек команду. Теперь они соревновались с часами, а не между собой. Я говорила: „Устанавливаю таймер на пять минут. Как вы думаете, сможете вы надеть носки и туфли, пока не зазвонит звонок?“ Это небольшое изменение произвело кардинальную перемену. Девочки хихикали и помогали друг другу. Им хотелось вместе обогнать часы. А потом я говорила: „Вы двое — отличная команда!“ Они буквально расцветали при таких словах.

Я тоже лучше себя чувствовала: ведь если они научились быть командой сейчас, в детстве, то будут помогать друг другу и во взрослой жизни».

Главный источник проблем для родителей маленьких детей — повседневная борьба за право собственности. Врачи, адвокаты, даже главы корпораций часто пасуют перед юридически сложной войной за «мое — не мое». «Да, я знаю, это твое, но ты уже несколько месяцев не прикасался к этой игрушке. Почему бы твоей сестре не поиграть с ней?» Для родительского слуха это звучит вполне разумно, но у разгневанного собственника вызывает настоящую истерику. Еще больше криков вызывает другая вполне разумная фраза: «Да, да, хорошо, отдай игрушку брату. В конце концов, она принадлежит ему». А игрушек в любом доме огромное множество — куклы, мячи, кубики, солдатики. Кто упомнит, какую машинку и кому дедушка подарил в последнее Рождество? Оба ребенка громко отстаивают право собственности. Задача нелегкая. Вот несколько мыслей, которыми родители поделились с нами на семинарах.

«Я не хочу жить в семье, где сражаются из-за любой мелочи. Думаю очень важно установить твердые правила в отношении собственности. Я объяснила своим детям (три года и четыре с половиной), что большинство вещей в нашем доме предназначены для всех. Например, папа недавно купил себе набор отверток, но, если мне нужна одна из них, он не станет говорить: „Нет, не бери ее. Она моя“. А я вчера купила себе новый миксер, но, если он понадобится папе, я с удовольствием поделюсь с ним. Я никогда не буду говорить: „Не трогай! Это мое!“ Основная идея заключается в том, что большинство предметов в семье могут быть использованы всеми — по мере необходимости и по желанию. Но я объяснила и то, что некоторые вещи особенные, новые или хрупкие, — например, фотоаппарат, который папе подарили на день рождения, или моя новая золотая ручка. Эти предметы не предназначены для всех. Их мы храним в особом месте. Если вы хотите ими воспользоваться, нужно спросить разрешения. Если есть игрушки, которыми вы не хотите ни с кем делиться, следует всем об этом сказать. Тогда мы будем уважать ваше желание».

«Мы выделили каждой девочке отдельную полку для хранения особых предметов. На полке висит знак частной собственности и написано имя владелицы. Если кто-то хочет поиграть этими игрушками, то должен сначала спросить разрешения у хозяйки. Но когда на полках уже не остается места, а это периодически случается, мы обсуждаем, какие игрушки должны там остаться, а какие можно перевести в общественное пользование».

«Теоретически общественное пользование — замечательная вещь. Но я заметила: едва старший увидит, что младший играет с его игрушками, как тут же выхватывает их у него из рук. Это превратилось у него в настоящую манию. Я всегда кричала: „Прекрати это! Что с тобой такое? Разве ты не видишь, он играет?“ или „Оставь брата в покое! Он первым взял игрушку!“. Но это не приносило никаких результатов. Наконец я решила поговорить со старшим сыном о его странном желании выхватывать игрушки из рук других людей. „Хотя ты знаешь, что этого делать нельзя, внутренний голос заставляет тебя так поступать. В комнате может быть сотня игрушек, но для тебя лучшая та, которой играет другой“. Мы много об этом говорили. Да, с людьми такое случается. Разговор стал поворотной точкой. После этого я замечала, что старший сын тянется, чтобы выхватить игрушку у брата, но потом останавливается. Теперь у нас нет конфликтов. Мы смотрим друг на друга и с улыбкой говорим: „Лучшая игрушка та, которой играет другой“.

Справиться с этой проблемой мне помогает такой прием. Я признаю чувства обиженного, но меняю недопустимое поведение. Например, если одна из моих дочек начинает отбирать игрушки у другой, я говорю: „Кейси, тебе действительно хочется поиграть с медвежонком Эмили — и прямо сейчас. Ждать трудно. Но есть правило: не отбирать игрушек друг у друга. Скажи Эмили, что хочешь поиграть с медвежонком после нее. Она с удовольствием поделится“. А потом я говорю Эмили: „Когда закончишь играть с медвежонком, скажи об этом Кейси, ведь она тоже хочет поиграть“. Я беру Кейси за руку и предлагаю: „Давай найдем другую интересную игрушку, пока ждем медвежонка“. Хотя и не всегда, но мне удается учесть нужды и потребности обеих дочерей одновременно».

Практически на всех семинарах нам задают один и тот же вопрос: если один из братьев по какой-то причине обижает другого, следует ли его наказывать? Особенно если ты уже сотню раз твердил ему: «Действуй словами, а не кулаками»? А что делать, если он продолжает драться? Нужно ли лишить его чего-то ценного — например, любимого телешоу? Или просто отослать прочь?

Обычно мы адресуем этот вопрос группе. Все соглашаются с тем, что наказание может на время остановить «агрессора», но в перспективе только ухудшит отношения между братьями или сестрами. После этого у него появятся причины для обиды на брата или сестру, послужившего причиной для наказания. А «жертва», оставшись наедине с «агрессором», не будет в безопасности.

То же самое относится и к предложению «отослать прочь». Одна из матерей рассказала, как навещала свою сестру, у которой были трехлетние близнецы. Один из мальчиков взял ее за руку, указал на стул, стоявший в углу комнаты, и сказал: «Это стул для раздумий. Я ударил своего брата. Меня посадили на этот стул, чтобы я подумал об этом. Я слез и снова ударил его».

Однако, хотя все считали наказания бесполезными и вредными, некоторые сомнения все же оставались. Одна женщина сказала:

— Я все еще думаю, что порой наказания необходимы. Этим утром четырехлетняя Эми так сильно толкнула полуторагодовалого Билли, что он упал и разбил затылок. Он разрыдался, а я разозлилась. Она не в первый раз так поступает с братом. Я сказала, что она очень плохая девочка, поставила ее в угол и велела, чтобы она оставалась там, пока не научится хорошо вести себя. И я оставила ее в углу, пока не пришла няня. А что еще я могла сделать?

Рассказ этой женщины стал поводом для оживленной дискуссии. Все согласились с тем, что нельзя позволять старшему ребенку обижать младшего. С другой стороны, старший тоже вызывал симпатию и сочувствие. Любому ребенку нелегко общаться с полуторагодовалым братом или сестрой. Некоторые родители рассказали, как малыши отбирают игрушки у старших, кусают их, царапают и разражаются слезами, когда что-то делается не так, как им хочется. Мы знали, что эти малыши проходят естественный этап развития. Дети, еще не умеющие говорить, выражают свои потребности физическим образом. Тем не менее многие участники семинара считали, что родители должны учить старших детей обращаться с малышами, не причиняя им боли.

— Но как должна была поступить я? — настаивала мать Эми.

Ответ последовал немедленно.

— Моя дочь берет пример с меня, — ответила одна из женщин. — Когда я теряю контроль и начинаю кричать на ее брата, то спустя несколько минут она начинает вести себя так же. Но если я говорю: «Эй, Бенджи, не нужно кусать мамочку! Кусай одеяльце или медвежонка!», то через пять минут она тоже дает ему выбор.

— Я пытался объяснить своему пятилетнему сыну, чего жду от него, — вступил в разговор мужчина. — Я говорил ему: «Знаю, что общаться с младшей сестрой, когда она дерется, нелегко, но ты не можешь обижать ее. Она еще очень маленькая, и ей нужно многому научиться. Но если мы все выполним свою работу — ты, я и мамочка — и научим ее правильно добиваться желаемого, она постепенно поймет, что делать можно, а чего нельзя.

— Все ваши действия направлены на предотвращение драки, — сказала мать Эми. — Но что делать после того, как старший уже ударил младшего. Разве его не нужно наказывать?

— Нужно подумать, — предложила другая участница семинара. — Как вы думаете, не стоило ли обсудить все с Эми? Конечно, не в тот момент и не тогда, когда вы все еще злитесь. А после того, как успокоите младшего и оба будете спокойнее.