Тонкий мир - Софья Ролдугина

Князь слегка смутился. Я хихикнула. Вчера Максимилиан забрался мне в окно уже под утро, «одаренный» всеми признаками опьянения, кроме алкогольного запаха. Мне даже стало слегка не по себе. Даже с нетрезвым человеком иногда справиться бывает сложновато, а уж с вампиром… Но Ксиль вел себя вполне сносно, если бы не смеялся все время, как идиот, не лез так нагло в чужие мысли и покрепче стоял на ногах. Впрочем, состояние «навеселе» улетучилось у князя уже спустя пару минут, после чего Ксиль пожаловался мне на слишком бурно празднующих его исцеление кланников.

Воспользовавшись случаем, я поинтересовалась, что за вещество может вызвать у вампира опьянение. Немного поиздевавшись надо мной («Любой алкоголь, Найта… главное, чтоб он был в крови у человека!»), князь сознался, что шакаи-ар, как и любые эмпаты, «пьянеют» от эмоций нетрезвых людей. Или эльфов, что бывает крайне редко. На крайний случай и ведьмы сойдут.

— Что вы, мне гораздо больше нравятся маленькие семейные торжества, — быстро отозвался вампир и поднялся из-за стола. — Скоро вернусь.

— Я вишню люблю! А Хэл — шоколад! — крикнула я вдогонку, но Максимилиан уже смылся. Хоть по мысленной связи зови.

— Как удачно все сложилось, — задумчиво протянула Элен. — Хелкар, будь умницей, сложи тарелки в посудомоечную машинку и принеси из моей комнаты праздничный сервиз. И не торопись. Нам с Найтой нужно перекинуться парой слов. Я долго откладывала этот разговор, но раз уж так сложилось, что Северный князь ненадолго оставил нас, следует воспользоваться шансом.

Настроение у меня резко ухудшилось. Таким тоном только о неприятностях сообщают.

Хэл, ворча, выполнил мамину просьбу и покинул кухню. Мы с мамой остались одни.

— Найта… Ты ведь уже взрослая, умная девушка, — медленно начала Элен. Я скромно потупила глаза. Судя по моему поведению в прошедшие годы, до «умной и взрослой» мне еще лететь и лететь. — По большей части ты живешь уже самостоятельно и в одиночку принимаешь решения. Верные или нет — отдельный вопрос… Но все реже ты бежишь за помощью ко мне.

Элен сделала паузу, а мне подумалось: с огорчением или с гордостью сказана последняя фраза.

— И, тем не менее, мне хотелось бы одно решение с тобой обсудить, — мама поймала мой взгляд. — Знаешь, когда-то я тоже была юной и безумно влюбленной… Думала, что нашла свою судьбу. Всех наивных девушек посещают подобные мысли, и я не исключение. У нас с твоим отцом была чудесная семья, как мне казалось… Родилась ты, потом Хэл… А потом случилось кое-что, что заставило меня осознать: я поспешила. Смешно, наверное, слышать это от женщины в моем возрасте, — невесело улыбнулась Элен. — И цена моей ошибки — то, что вы с Хелкаром растете в неполной семье.

Я зажала уши. Глупо. Но до сих пор, услышав хотя бы намеки на то, что мой отец жив, я отстранялась от действительности. Не знаю, что там у мамы произошло с… с ним. И не хочу знать. Хэл в курсе, он даже встречался с отцом…

А я… я — ведьма.

И этим все сказано. У ведьмы есть только мать. И больше ей никто не нужен.

— Найта, — Элен мягко отняла мои руки от головы. — Дослушай, пожалуйста. Я даже не прошу тебя как-то реагировать, просто выслушай. Ты любишь Максимилиана. Я вижу это. Пусть кому-то такое чувство покажется детским, легкомысленным. Но ты действительно его любишь. То, что ты сделала ради него… что ему простила… Все это выходит за рамки простых дружеских отношений. И он… тоже, кажется, испытывает к тебе серьезные чувства. Думаю, пока в его отношении больше благодарности и нежности, но именно из них и может вырасти настоящая любовь. Но… не сделает ли она тебя несчастной? — мамин голос стал совершенно ровным. — Да, сейчас мысли не заходят дальше поцелуев и прочей романтики, но когда-нибудь тебе захочется иметь настоящую семью, детей… А вероятность появления ребенка у пары шакаи-ар — равейна почти равна нулю. Или ты откажешься от своего дара?

Мои щеки вспыхнули. На душе стало очень-очень погано.

— Мама! Ну что ты такое говоришь! Как будто мы уже поженились с Ксилем! И вообще, неизвестно, захочет ли он оставаться со мной… — слова прозвучали как-то горько. Мама отвела взгляд.

— Я ни на чем не настаиваю, Нэй. Просто подумай. Потом. И… не ошибись. И еще, Найта… Заметь, ты даже мысли не допускаешь о том, чтобы перестать быть равейной.

Я резко встала, слишком громко отодвинув стул. В горле встал соленый комок.

— Ты зря думаешь, что я не смогу, мама. Знаешь, мне уже приходилось видеть ведьм, отказавшихся от дара. Конечно, отказавшихся не по своей воле, не ради семьи… — в памяти всплыло лицо Габриэлы. Да, наверняка она иногда чувствовала тоску и страшную пустоту в груди, но большую часть времени миссис Грэймен выглядела такой счастливой! Не даром только случайность позволила мне обнаружить, чего лишена была хозяйка дома, в котором я проводила столько времени. — И если понадобится — повторю их путь. Я люблю Максимилиана.

Чувствуя, что вот-вот расплачусь, я выскочила из комнаты. Наверное, меня действительно можно назвать еще девочкой. До ужаса боюсь войны, крови и жестокости, ошибаюсь и часто не могу сделать правилльный выбор… Но решать за себя такие вопросы я никому не позволю. Даже Элен. Тем более Элен.

— Эй, ты чего? — возмутился Хелкар, с которым я чудом избежала столкновения в коридоре. — Сейчас бы весь сервиз раскокал… Как бы чай пили?

— А я и не хочу, — процедила я сквозь зубы, размазывая по лицу злые слезы.

— Чего не хочешь? — оторопело замер брат.

— Ничего, — хлопнула я дверью комнаты.

Так, спокойно, дыши! Надо успокоиться. Элен все верно сказала. Если бы я была полностью уверена в своем пути, то сейчас не впала бы в истерику. Да и Максимилиан придет с минуты на минуту, а уж ему-то совершенно ни к чему видеть меня в таком состоянии. Позже, если наши отношения действительно станут серьезными, мы поговорим обо всем. И о даре, и о детях…

Но не сейчас. Потом. Потом…

— Малыш? — осторожно легли прохладные ладони на мои вздрагивающие плечи. — Что тут случилось за жалкие четверть часа?

— Все… в порядке, — не выдержав, я повернулась, спрятав заплаканное лицо на груди у князя. — Только… не читай мои мысли… пожалуйста.

Максимилиан некоторое время не отвечал, мягко поглаживая меня по волосам и по спине.

— Не буду, — тихо произнес он наконец. — Просто если тебе опять станет грустно — вспомни, что возлюбленная Тантаэ была ведьмой. Обращенной им. И родители Теана и Шеа — такая же безумная пара. И еще вспомни вот это… — Максимилиан запрокинул мое лицо и осторожно поцеловал. Губы были солеными. — Я люблю тебя, — почти беззвучно прошептал он. — Вот и все.