Тонкий мир - Софья Ролдугина

По спине пробежал холодок.

— Нет…

— Ничего, — без улыбки ответила пророчица. — Ничего. Ни семьи, ни любви… Только дар прорицания, становящийся от года к году все сильнее. И мне стало жутко. Этот страх заставлял погружаться глубже и глубже в перепутанные варианты будущего, пока в одном из них я не увидела угасающий дар — и свою семью. Счастливую семью!

— И что ты сделала? — хрипло спросила я. Давно Айне не случалось так откровенничать. Обычно она была очень скрытной и рассудительной.

— Что сделала… — задумчиво откликнулась Айне. — Совершила преступление. Выбрала этот вариант будущего и произнесла пророчество. И при более внимательном рассмотрении оно оказалось… довольно мрачным. Мое счастье было рождено из горя других людей… Близких мне. Честно говоря, я до сих пор пытаюсь исправить то, что натворила тогда в запале. С тех пор стараюсь взвешивать все, что говорю. И чувствую себя… виноватой.

— За что? За то, что хотела счастья? Да брось, — я ободряюще улыбнулась. — Неужели все так серьезно, Айне?

Она посмотрела на меня — с тоской.

— Серьезно. Нэй, это напрямую связано с… — пророчица осеклась. И почти сразу в дверь деликатно постучали.

— Максимилиан! — подскочила я.

Куча на полу в спешном порядке распуталась и благочинно расселась по разным диванам. Феникс так и вовсе невинно сложила ручки на коленях. Ди усмехнулся и только крепче обнял свою валькирию.

— Да-да!

Дверь приоткрылась. На пороге стоял смущенный подросток — определенно из шакаи-ар, но еще не инициированный. Рыжевато-каштановые волосы трогательно топорщились.

— Леди Найта, вас брат зовет… Спуститесь вниз?

— Хелкар? — удивилась я. — А почему он к нам не хочет зайти? Ленится, что ли?

— Нет, — еще больше смутился подросток. — Он сказал, что хочет поговорить наедине. Мол, дело какое-то… семейное.

— Что-то с мамой? — нахмурилась я. «Лучики» тоже напряглись. — Да нет, она сказала, вернется через полчаса, еще рано… Подождите, ладно? Я сейчас схожу к Хэлу, узнаю, что произошло.

— Куда мы денемся… — хмыкнул Ди. — Беги давай.

В коридоре было очень тихо, темно и как-то прохладно, будто в заброшенном доме. Проходя мимо двери в приемный зал, я мельком заглянула внутрь — и замерла. Максимилиан и Тантаэ сидели рядом на полу среди обломков мебели, держась за руки, не глядя друг на друга — растерянные и немного помятые. Лицо Пепельного князя перечеркивала кровоточащая царапина. От футболки Ксиля… то есть моей… остались одни лохмотья. В воздухе витал отчетливый запах гари.

— Беседуют, — негромко произнес подросток, подталкивая меня в спину. — Не стоит их прерывать, леди.

Я только покачала головой и молча последовала за посыльным. Странная выходит… беседа. Впрочем, шакаи-ар — вообще странные существа.

— Сюда, пожалуйста, — мальчик открыл дверь, впуская меня в обширный холл. У самого выхода из здания стоял Хэл, облокотившись на стену, и мял в руках какую-то бумажку.

— Нэй, здравствуй! — крикнул он, заметив меня и чуть ли не бегом кинулся навстречу. Лицо у него было смущенное.

Мальчик-вампир исчез так же незаметно, как и появился. Я и оглянуться не успела, как в холле остались только мы с братом.

— Нэй, тут такое дело… — кашлянул Хелкар. — В общем, из Кентал Савал через зеркало пришла записка… Тебе, от Лиссэ. Ну, я подумал — чего там такого может быть и прочитал. А там… ну, сама увидишь, — он протянул мне истерзанный клочок и отвернулся.

Я расправила бумажку и подошла поближе к окну — света в вампирьей резиденции для моих глаз не хватало. Руны были острыми, словно начерканными второпях, и чуть смазанными.

Записка была непростительно короткой:

«Нэй, мне нужна твоя помощь. Приезжай скорее! Я в растерянности, не знаю, что делать. Кажется, Дариэля пытаются убить, а меня он слушать не желает и продолжает мотаться в одиночку по всем Пределам. твоя любящая тетушка Лиссэ».

— Эй, сестра? — Хэл осторожно тронул меня за плечо. — Что делать будешь? Поедешь?

— Да, — скованно кивнула я. — Маме насчет попыток убийства ни слова. После сегодняшнего она меня на новые подвиги не отпустит.

— Могила, — отшутился юный некромант, но глаза его были серьезными. — Одна поедешь? Я бы не советовал…

Я мрачно улыбнулась.

— Есть идея насчет компании… Северный князь. Логично выглядит, да? К тому же он все равно хотел поблагодарить Дэйра лично. Для Элен это, кстати, будет хорошей причиной для нашего с Ксилем визита в Кентал Савал.

— Если так решила — я не против, хотя князю не очень доверяю. Главное, чтобы ты не одна ехала, — согласился Хелкар. — Но маме все равно скажи, что уезжаешь — сама, чтобы она не волновалась. К Дариэлю Элен тебя отпустит без проблем, тем более в сопровождении старших.

Я еще раз проглядела записку. Ох, ну и напустила тумана Лиссэ…

«… в растерянности…»

«… пытаются убить…»

«…приезжай скорее…»

И почему у меня такое скверное предчувствие?

ГЛАВА 6: МИРОВОЙ ЗАГОВОР И ЛИЧНОЕ СЧАСТЬЕ

Что самое утомительное и неприятное перед поездкой? Восемь из десяти путешественников ответят: «Собирать вещи».

Я, к сожалению, тоже вхожу в веселое сообщество людей, которых открытый чемодан вводит в состояние ступора. В душу даже иногда закрадываются сомнения, что этот простой предмет излучает особые волны, влияющие на человеческий мозг и тормозящие процесс логического мышления. И то, что с недавних пор чемодан сменился заколдованным рюкзаком, ничего не меняет. Увы.

Именно поэтому, наученная горьким опытом, я провожу сборы в два этапа. Сначала обхожу комнату со шпаргалкой. Ищу спрятавшиеся от грозного хозяйского взора блудные носки, которых много, как известно, не бывает, запасные кроссовки, чистые футболки и прочее, складываю в рюкзак и… забываю о них хотя бы на пару дней.

Потом достаю, рассматриваю и жутко удивляюсь, что же такое я в горячке сборов напихала. Вдумчиво разбираю, разделяю на необходимое, жизненно необходимое и легко заменяемый хлам и заново складываю в рюкзак, размышляя о бренности всего сущего и обесценивании с течением времени разных сокровищ, вроде любимой записной книжки или футболки.

Именно на этом меланхолическом этапе и присоединился ко мне Максимилиан.

— Привет, Нэй. От кого прячешься? — вампир небрежно склонился и потрепал меня по макушке. Заколка, только и ждавшая удобного случая, подло дезертировала куда-то в недра коврового ворса, и неровные пряди челки занавесили половину лица, скрывая шрамы. — У тебя тут целая баррикада.