Яблоко Монте-Кристо - Дарья Донцова

Поздним вечером усталая Зина тащилась домой, неся в пакете купленные по дороге овощи. Бывшая завуч вошла во двор, споткнулась, упала, тонкий полиэтилен лопнул, морковка раскатилась по мерзлой земле.

Ругая себя за неловкость, Зина хотела собрать корнеплоды, но тут невесть откуда появилась женщина и стала ногами расшвыривать овощи.

– Вы с ума сошли! – закричала Зина. – Вообще…

Продолжение фразы застряло у учительницы в горле, потому что она увидела: перед ней с горящими глазами стоит Зоя.

– Ходишь по двору, – прошипела Вяземская, – суп своей сучке сварить решила? А Верочка в могиле!

– Пожалуйста, оставьте нас в покое, – заплакала вконец измученная Зина.

– Ну уж нет!

– Мы не виноваты!

– Сука.

– Кончина Веры – ужасная случайность!

– Подготовленная твоей …!

– Как вы смеете! – топнула ногой Зина. – Ларочку никто не признал виновной.

Зоя плюнула ей на подол пальто, а потом яростно сказала:

– Проклинаю тебя до седьмого колена, вместе с детьми, внуками, правнуками, чтоб вам счастья никогда не видать.

Зина отшатнулась, она хотела убежать, забыв про рассыпанные овощи, но Зоя, неожиданно усмехнувшись, велела:

– Стой!

От растерянности Зина повиновалась, Зоя вдруг молча стала подбирать с земли расшвырянную ею же морковь.

– Мамулечка, – раздалось сбоку, – я видела, как ты упала, смотрела в окно, прибежала помочь.

– Уйди, Лариса, – прошептала мать.

– Почему? – удивилась девочка.

Зина не успела ответить, как Зоя, выпрямившись, протянула Ларе пакет:

– На.

– Ой! – воскликнула Лариса. – Ой!

– Бери.

– Спасибо, – промямлила Лара.

– Взяла? – прищурилась Зоя.

– Да, – кивнула дочь Зины.

И тут Вяземская, подняв руку вверх, торжественно заявила:

– Боже! Вот так же просто, как мешок с морковкой, пусть она получит болезнь, несчастье, горе, бедность! Да будет так! Держи крепче, сука!

Зина замерла, не в силах пошевелиться. Лариса оказалась пошустрее, она живо отшвырнула пластиковую торбу и крикнула:

– Не хочу!

– Ну уж нет, – торжествующе произнесла Зоя, – раз в руках держала, теперь понесешь. Значит, так, мать твою сегодня ночью паралич разобьет, а тебя саму через неделю скрутит, если, конечно, не убежишь! Выбирай, котеночек сладенький: либо в квартире гниешь, либо из Москвы уезжаешь, да подальше, за Урал, ближе тебя мое проклятие достанет!

Высказавшись, Зоя злорадно улыбнулась и ушла.

Лара привела домой перепуганную донельзя маму и рассказала Симе, что случилось во дворе.

– Безобразие! – возмутилась тетка. – Это откровенное хулиганство! Надо в милицию заявить. Прямо сейчас!

– Нет, нет, – замахала руками Зина, – мы уедем.

– Куда? – подбоченилась Сима. – Я живу тут всю жизнь и из-за одной хамки не собираюсь ничего предпринимать. Ты, Зина, трусиха! Поэтому Зойка тебя и изводит. Завтра же отнесу заявление участковому, пусть ее посадят, дадут срок за хулиганство.

– Нет, нет, – твердила Зина.

– Да, – настаивала Сима, и двоюродные сестры впервые в жизни поссорились.

Утром Серафима встала переполненная решимостью идти в милицию, а Зина продолжала спать. Около полудня Сима, удивленная затянувшимся сном сестры, вошла в ее спальню и поняла: с Зиной приключился удар. Проклятье Зои сбылось с ужасающей точностью, оно настигло несчастную Бунич ночью, как и обещала Вяземская.

Серафима замолчала и посмотрела на меня.

– Не верьте ни в какие глупости, – быстро сказал я, – инсульт пока не слишком хорошо изученная болезнь. Вроде ясно, отчего он случается, но, с другой стороны, много вопросов. Вот в чем лично я абсолютно уверен, так это во внушаемости людей. Если пообещать человеку несчастную судьбу, болезнь, беды, то, вполне вероятно, прогноз оправдается. Слабая личность зомбируется и невольно начнет жить по предписанному сценарию. Думаю, именно по этой причине служители церкви запрещают пастве ходить к гадалкам, свою судьбу следует выстраивать самому, а не жить под гипнозом. В случае же с Зинаидой имел место сильный стресс, как его результат – повышение давления… Наверное, у вашей сестры была гипертония. Инсульт иногда еще называют «болезнь директора». Знаете почему? Понервничал человек на заседании, вскочил, хлопнул кулаком по столу – и готово, удар!

Сима подошла к окну, выглянула во двор и тихо сказала:

– Не знаю, может, вы и правы, только мы очень испугались, в особенности Лара.

– И что было дальше? – так же тихо спросил я.

Серафима отвернулась от подоконника.

– Лариса вечером того дня отправилась в Новосибирск.

– Почему туда?

Бунич кашлянула.

– В Академгородке работает моя хорошая подруга, Настя Загойская. Я позвонила Настюше, вкратце описала ужасную ситуацию и услышала предложение: «Пусть Ларочка немедленно летит сюда». К счастью, для Ларисы все закончилось хорошо.

– А именно?

– К Насте приехал на стажировку молодой математик из Америки, Стив Донахью. Он влюбился в Лару, она ответила ему взаимностью, они поженились и сейчас живут в Пенсильвании, в маленьком городке. Стив директор колледжа, Лара хлопочет по хозяйству! Вот, письмо от нее получила.

Маленькая, покрытая родимыми пятнами рука протянула мне длинный конверт, испещренный печатями и обклеенный марками.

– Вы разрешите? – попросил я.

– Конечно, – кивнула Серафима.

Я внимательно изучил конверт, похоже, письмо и в самом деле из-за океана.

– Лариса в курсе бедственного состояния матери?

– Нет, – покачала головой Сима, – понимаете… кхм… кхм…

– Что?

– Ну… я сказала ей, будто Зина умерла, – призналась Серафима.

– Почему? – изумился я. – Девушка удачно вышла замуж, неужели она не способна оказать вам материальную помощь?

Серафима снова стала кашлять, потом наконец решилась.

– Понимаю, это странно выглядит. Вместо того чтобы обратиться к дочери Зины, я клянчу денег у благодетелей. Но, видите ли, не все американцы Крезы.

– Понимаю.

– Стив среднеобеспеченный человек. У него на руках еще престарелые родители и дочь от первого брака.

– Ясно.

– И потом… Лариса очень боялась, что Зоя, для которой преследование семьи Бунич стало делом жизни, отыщет «убийцу» Веры и в Новосибирске, и в Америке. Хотя я ни одной душе не рассказала, куда делась Лара, никому ни словом не обмолвилась. Настя тоже молчала, более того, она в Академгородке заявила: «Ко мне прибыла племянница, дочь сестры из города Иваново, там, в городе невест, замуж не выйти, а у нас полно холостых парней».

– Но у Ларисы весьма редкая фамилия, Бунич. Ее легко найти по справочной. Один запрос, и Зоя в курсе того, куда делась Лариса.

Сима кивнула:

– Верно… э… мы… ну… как бы поточнее объяснить… в общем… у Насти есть муж, он работает в органах, не в милиции… понимаете?

Я кивнул:

– Да.

– Вот Леня и помог, Ларочка устроилась в Академгородке по другому паспорту. Она стала Григорьевой Еленой Петровной, под этим же именем вышла замуж. Стив ничего не знает про Зину, он считает супругу сиротой, которую пригрела Настя. Ясно?

– Более чем. Хотя непонятно, неужели Лариса совсем не беспокоилась о маме?

– В самую точку! – подняла указательный палец правой руки Сима. – О том и речь. Естественно, она переживала, звонила, плакала. А я боялась, что Зоя вычислит, подслушает, вот и запретила Ларе общаться с нами. Ну а потом, когда Зиночку разбил второй удар, рассудила так: моей сестры больше нет, как личность она умерла. Осталось лишь тело, ждущее физической смерти, бренная оболочка, отдаленно похожая на Зиночку. Ну узнает Ларочка правду, и что? Она начнет дергаться, плакать, в конце концов признается Стиву в обмане, расскажет о своей подлинной биографии… Неизвестно, как муж отреагирует на известие о том, что у него есть в России немощная теща, которой необходимо помогать, да еще на жене клеймо «убийца».

– Но Лариса никого не убивала!

Серафима грустно улыбнулась:

– «То ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то нехорошая история». Извините за цитату, только она отличная иллюстрация к нашему положению. Вот я и отправила Ларе письмо с сообщением о смерти Зины от инсульта. Собственно говоря, я предвосхитила события, не думала только, что Зина так заживется, а мне будет невмоготу, уж помогите, пожалуйста. Вам одному правду рассказала, очень уж деньги нужны.

– Я постараюсь, – пообещал я. – Скажите, вы с Зоей не пересекаетесь?

– Зоя только что умерла, – пробормотала Сима, – ее ненормальная родственница Соня все по двору бегала и всем сообщала: инсульт у Вяземской случился. Право, Зое больше повезло, чем Зине, сразу господь прибрал, без мук. Нет, мы не сталкивались, хотя до меня доходили иногда сведения о Зое. Вам, наверное, кажется странным, но никаких злых чувств к Вяземской я сейчас не испытываю, даже понимаю ее. Страшное испытание – иметь больного ребенка, еще ужаснее пережить свое дитя. Я же не Люба, чтобы глупости болтать. Вот уж странная особа!