Перри Мейсон: Дело о рисковой вдове. Дело о сумочке вымогательницы - Эрл Стенли Гарднер

– моя спасительница, Делла. Кстати, я предполагаю, что в течение следующих двух часов мне попытаются вручить повестку.

– А ты не хочешь, чтобы тебе вручали повестку? – спросила она.

– Ни в коем случае. Где твоя машина, Делла?

– На стоянке.

– Отлично. Я сейчас сяду в свою машину и проедусь по кварталу. В том случае, если за мной следят, я вначале сброшу «хвост». Если не следят, то я сразу поеду за тобой. Как только доберешься до дома, звони Полу Дрейку. Буди его. Возможно, твой телефон уже прослушивается. Просто спроси у него, видел ли он меня и связывался ли я с ним. Он тебе ответит, что нет. Тогда скажешь ему, что тебе совершенно необходимо как можно быстрее с ним увидеться, и попроси его к приехать к тебе. Скажи, что ты обо мне беспокоишься. Только не вступай с ним в долгие разговоры. Убеди его сесть в машину и сразу же ехать к тебе. Ты меня поняла?

– Я тебя поняла еще до того, как ты начал говорить, – ответила Делла Стрит.

Глава 9

Пол Дрейк постучал в дверь квартиры Деллы Стрит. Она распахнула дверь и пригласила:

– Заходи, Пол.

– Ты ничем не лучше своего шефа, – заметил Пол с веселой улыбкой, явно над ней подшучивая. – Я-то надеялся пару часиков поспать.

– Я беспокоюсь за Перри, – сказала Делла Стрит. – Очень сильно беспокоюсь. В новостях сообщили, что он находился на борту этого плавучего казино, когда…

– Да, он был там, – перебил ее Дрейк. – И Сильвия Оксман была там, и Фрэнк Оксман, и какая-то женщина в серебристом вечернем платье, которая после убийства выбросила пистолет за борт. Там вместе с Перри была большая компания. У полиции не получится ничего на него повесить просто потому, что он там находился, но – можешь не сомневаться – они определенно попытаются!

– Я обо всем этом мало знаю, но шеф решил залечь на дно, – объявила Делла.

– Решил залечь на дно? – эхом повторил Дрейк. – Тут есть о чем подумать. Куда он поехал? Где он?

– Не знаю. Он позвонил мне по телефону из какой-то будки и дал указания. Он пояснил, что его могут считать скрывающимся от правосудия, но он не хочет втягивать меня в это дело. Хотя он нашел способ связи со мной.

Делла Стрит взяла в руки блокнот, в котором стенографировала указания Мейсона.

– Вот его распоряжения. Ты должен выяснить все, что только удастся, про убийство. В особенности его интересуют фотографии отпечатков пальцев со стекла, которое лежало на письменном столе Гриба. Они должны быть у газетчиков. Похоже, криминалисты сняли множество недавних отпечатков. Еще там был отпечаток руки, и шеф считает, что это женская рука. Но ему не удалось его хорошо рассмотреть. Если получится, он хотел бы получить фотографию отпечатка этой руки.

– Так, что еще?

– Шеф хочет знать, что делает Дункан. Еще на корабле есть некий Артур Маннинг, который работает охранником и вышибалой. Он считает, что теперь потеряет работу – после того, как всем начнет единолично заправлять Дункан, потому что, по мнению Дункана, он всегда брал сторону Гриба. Шефу удалось перетянуть Маннинга на нашу сторону, и он думает, что этот охранник нам может здорово помочь. Маннинг должен прийти к нам в контору сегодня утром, после девяти и спросит меня. Я свяжусь с тобой, как только он появится. Шеф считает, что Маннинг может еще побороться за свои права, потребовать уведомления об увольнении за две недели. Вдруг это сработает? Но, вероятно, Дункан его уволит. Шеф хочет, чтобы ты пообещал взять его на два месяца с приличной зарплатой. Также ты должен ему пообещать, что возьмешь его на постоянную работу, если он себя хорошо зарекомендует за эти два месяца. Сам Маннинг не должен никому говорить, что работает на тебя, и ему следует оставаться в плавучем казино столько, сколько получится. Отчеты тебе он должен отправлять так, чтобы об этом никто не знал. Шеф считает, что он там многое сможет выяснить.

– Что еще? – спросил Дрейк.

– Если ты возьмешь Маннинга на работу, он захочет себя показать и тебе услужить. А шеф просит тебя хорошо его потрясти, выяснить все, что он видел. В особенности шефа интересует, что делал Дункан, когда Маннинг примчался в кабинет после того, как услышал сигнал тревоги. Возможно, Дункан пытался что-то подсунуть в кресло, в котором сидел шеф. Перри считает, что Маннинг вполне мог не все сказать полиции в надежде сохранить за собой рабочее место.

– Хорошо, – кивнул Дрейк. – Я дам Маннингу работу. Еще что?

– Отчеты ты должен представлять мне. Время от времени заглядывай в нашу контору. Не звони по телефону, приходи лично. Шеф считает, что его могут искать и начнут прослушивать телефон…

– Черт побери, он долго собирается прятаться? А если на него устроят облаву? – воскликнул Дрейк.

– Я передаю тебе то, что он сказал.

– Он не должен прятаться, – уверенно заявил Дрейк. – Его все равно найдут. Он ведь замешан в этом деле. Перри сидел в приемной, когда пришел Дункан и обнаружил, что Гриб убит. Ты не должна ему позволять…

– Пол, когда шеф поручает мне что-то сделать, я это делаю, – перебила Делла, и по ее тону было понятно, что ее не переубедить. – По опыту знаю: спорить с ним бесполезно.

– Я сам хочу поговорить с ним, – заявил Дрейк. – Он точно нарвется на неприятности. Его даже могут обвинить в убийстве.

Делла Стрит кивнула с мрачным видом.

– Я передам ему, что ты хочешь с ним поговорить, когда он в следующий раз со мной свяжется. А пока он просил, чтобы ты подробно рассказал мне все, что тебе известно.

– Да в общем-то известно мне не так уж и много, – заговорил Дрейк. – Сильвия Оксман поднялась на борт корабля примерно за полчаса или за сорок пять минут до того, как там оказался Мейсон. Фрэнк Оксман отправился туда вскоре после нее. Вот тут моему сотруднику не повезло. Он следил за Оксманом до причала, где тот купил билет на катер. Оксман занял последнее место на борту – катер был забит до предела. Как только Оксман занял свое место, катер отчалил. Мой сотрудник не мог ни подняться на борт, ни сразу же последовать за Оксманом. Ему пришлось ждать следующий катер, а это заняло какое-то время. Когда он наконец поднялся на борт плавучего казино, он нигде не мог найти и следа Оксмана. Он обошел весь корабль, пятнадцать или двадцать минут заглядывал во все закоулки. Наконец он опять