Не ходите, дети, в Австралию гулять - Вячеслав Юшкин

не повесили/, судебный медик / ветеринар продавал эликсиры от всех болезней, двадцать лет каторжных работ/, один констеблей из более или менее сообразительных / разорившийся колонист/ и я начальник всей этой службы Речной Стражи /тоже бывший каторжник/. Из научно-технических средств — увеличительное стекло и керосиновая лампа с рефлектором.

Отправились на повозке — вроде и рядом место преступления, но верных пят миль будет — пешим все ноги сотрешь и положение обязывает прибыть конно, а не пешим.

Место преступления уже было огорожено лентами, и охранялось тремя констеблями. Сколько крови мне это стоило, не понимали зачем охранять место преступления. Пока вбил в голову каждому констеблю — на территорию места преступления никого нельзя пускать.

Вот и жена убитого — вид грустный и глаза красные. Переживает вдова — как теперь жить без кормильца.

Послушаем вдову.

Итак, ночью разбойники выбили оконное стекло и проникли в дом. На звук разбитого стекла отправился муж, прихватив кочергу. Убитый хороших физических кондиций и кочерга грозное оружие в таких руках. Но разбойники зарезали мужа и теперь она вдова и не знает, как жить дальше и снова слезы и рыдания. Так с ней истерика. Пока остановим допрос и осмотрим само место преступления.

Дом огромный и двухэтажный. Убили потерпевшего на первом этаже, в комнате служащей для проведения торжественных встреч и обедов. Гостиная. В гостиной у нас и разбито окно и труп лежит прямо у окна. У трупа возиться мой медик и пока не готов к общению. Художник закончил рисовать общие виды и панораму и теперь делает рисунки общего вида гостиной и разбитого оконного стекла и оконной рамы и рисунки потерпевшего. Двенадцать ножевых ран это прямо истерика какая-то у убийцы была. В гостиной чисто и разгрома нет. На второй этаж убийца не забирался. Даже мелкого беспорядка в вещах нет. Для чего тогда проникал в дом преступник. Убить кузнеца можно было гораздо проще и не городить столько — проникновение в дом и применение ножа тоже опасно для самого преступника опасно. Что у нас на улице — как преступник проник в дом. Так что мы имеем — двор не замощен и после ночного дождя липкая грязь покрывает весь двор. Пока шли к окну все измазались прямо по колено в грязи. Дорожку следов не смогли найти и следов только осколки оконного стекла под оконным проемом. Да хитрый преступник у нас попался.

Вернулись обратно и наконец наш медицинский специалист смог доложить более подробно свои наблюдения. Смерть наступила мгновенно от удара в сердце, били сзади в спину. Остальные удары были уже лишними, потерпевший уже умер. Всего было двенадцать ударов, нанесены все удары в спину. Труп я разрешил унести и разрешил наводить порядок.

Как меня учили / в моем прошлом — будущем/ — нанесение множества ножевых ударов свидетельствует — убийца наносил удары в ярости и всегда это что-то личное. Если убит один из супругов — то в первую очередь надо проверять на причастность к преступлению выжившего супруга. Исходя из таких установок — главная версия у нас будет следующая — убийство совершено супругой убитого из-за личной неприязни. Как раз и вдова успокоилась и теперь можно продолжить допрос.

Для начала установим происхождение — женщина родилась в старой доброй Англии в семье мясника. Жизнь была трудной и ей пришлось участвовать в продажах мяса в лавке и помогать отцу при разделке мясных туш и забое скота. Большие надежды она возлагала на замужество и переезд сюда в колонию. Но муж много пил и мало работал. Жизнь не стала легче. Пьяный супруг был несдержан и периодически распускал руки. И вот мужа нет как же теперь жить.

Вся группа стоит у меня за спиной и с сочувствием слушает эту убийцу. Я осмотрел своих коллег и предложил констеблю надеть наручники на убийцу. Сказав- наденьте наручники на эту женщину, именно она убила своего мужа. Каюсь, грешен. С детства зачитывался похождениями Шерлока Холмса и сейчас не удержался.

Наручники на вдову одели конечно. Но вдова оказалась весьма упорной и не хотела признаваться. Да и судья не понимал почему задержана вдова. И тогда пришлось раскрывать всю цепь умозаключений приведшею меня к решению арестовать вдову.

Всё достаточно просто. Вдова утверждала, что убийца разбил оконное стекло и проник в дом и убитый, взяв кочергу отправился вниз разбираться с преступником, проникшим в дом. Если разбивать стекло с улицы, то осколки оконного стекла в большинстве своем попадут в дом и останутся в самой гостиной под оконной рамой. Преступник через разбитое окно проникает в гостиную и вступает на чистый пол грязными ботинками / мы помним двор полон липкой грязи и когда проводили осмотр то мы испачкались в этой грязи по колено/ и в таких обстоятельствах преступник не испачкал своими ботинками пол в гостиной. Ну и кочерга осталась на втором этаже, где и была зафиксирована на рисунке художником. Как же она оказалась на втором этаже если потерпевший ушел с кочергой на первый этаж. Удары пришлись в спину потерпевшему. Каким образом убийца попал ему за спину. Значит потерпевший не боялся убийцу и спокойно повернулся к нему спиной. Это исключает постороннего и незнакомого человека.

Двенадцать ножевых ударов свидетельствует о сильной личной неприязни убийцы к потерпевшему. Вдова была неоднократно бита своим мужем, особого достатка в доме не было. И что самое интересное вдова участвовала в забое крупного рогатого скота и имела понятие куда надо бить ножом, чтобы убить. Кроме своего умения бить ножом, вдова по тем же причинам не боялась крови и была привычна к виду крови.

Вдова подвергалась физическому насилию со стороны потерпевшего, умеет обращаться с ножом и нет никаких свидетельств о проникновение в дом постороннего. Имеется и мотив, и возможность совершения преступления. Потерпевший спокойно допустил за спину убийцу и был убит одним ударом в сердце, остальные удары были нанесены уже потом.

И кто у нас этот убийца вот она перед нами это безутешная вдова. И последнее в кухне в вещах на стирку мы обнаружили ночную рубашку со следами крови. При нанесении ударов в спину мужа, убийца настолько сильно била ножом, что капли крови попали на её ночную рубашку. Вот так всё и было.

Судья выслушал меня и обратил свой взгляд на вдову и сказал только одно слово — виновна. Сам суд уже был только для проформы. Убийца до последнего отрицала, что она убила своего мужа, но решение присяжных было однозначно