Эксклюзивный мачо - Татьяна Полякова

– А с господином Никифоровым вы знакомы?

– Это который Никифоров?

– Никифоров Павел Сергеевич.

– Слышал. Его что, тоже убили?

Я усмехнулась и покачала головой.

– Вы же сказали, что интересуетесь тем, что происходит в нашем городе? – Я поднялась, подо­шла к столу и доложила на него свою визитную кар­точку. – Если у вас переменится настроение, и вы решите со мной поговорить…

– О чем, детка? – хмыкнул он и подвинул кар­точку мне, но не щелчком, а приложившись к ней сразу тремя пальцами. – Если мне захочется тебя увидеть, я и без визитки тебя найду.

– Что ж… – не стала я спорить и, стараясь со­блюдать осторожность, положила карточку в сумку. – Не могу сказать, что было приятно познакомиться, однако спасибо, что уделили мне время.

– Пожалуйста, – усмехнулся он. Я направилась к двери, а он сказал мне вслед: – Меня обманули, ума у тебя нет вовсе.

– Людям свойственно все преувеличивать, по­тому что я о вас того же мнения. – И, не дожидаясь, когда в меня запустят чем-то тяжелым, я спешно покинула кабинет.

Китаец, маячивший в холле, торопливо распах­нул передо мной дверь.

– Мое обаяние на него не действует, – пожало­валась я Сашке, устраиваясь за рулем. Чуяло мое сердце, ничего путного из разговора не получится, так и вышло.

Тагаев вполне мог говорить правду. Такой тип, как он, вряд ли помнит по именам всех своих жен­щин. Дед, к примеру, вечно их забывает и, чтоб не путаться, всех зовет Детка, а у этого времени больше, значит, соответственно, и девок. И он их не только по именам забывает, но и лиц не различает. И Райз­ман мог действительно звонить ему по поводу кар­тины, с Никифоровым и Верой он не знаком… Од­нако, несмотря на здравые мысли, что-то подсказы­вало мне: Тагаев врет, а если врет, тому должна быть причина. То, что он решил со мной встретиться, уже интересно. Объяснение, что подвигло его к этому простое любопытство, мне серьезным не показалось. Я вздохнула, злясь на то, что вечер потрачен впус­тую, впрочем, не первый и не последний.

Я выехала со стоянки и решила немного прока­титься по городу. Я люблю свой город, особенно лет­ними ночами. Фонари на улицах, огни рекламы, стайки молодежи возле кафе…

– А это что такое? – подумала я вслух, Сашка с интересом приподнял уши. – А это “БМВ”. Ну-ка, номерочек посмотрим… Так и есть. Слышишь, пес, господин Тагаев отправил с нами сопровождающих. К чему такая милость? – “БМВ” держался на рас­стоянии, но особо не прятался. – Так, – протянула я и принялась плутать по улочкам. “БМВ” вроде бы отстал, но, оказавшись перед светофором, я вновь заметила его. Очень захотелось позвонить Вешняко­ву или Лялину. Но от этой мысли мне пришлось отка­заться. Сколько можно злоупотреблять их добротой. Вряд ли ребята затевают военные действия. Тогда что? Тагаев просто решил немного поиграть на моих нервах? Милости просим…

Я свернула к дому, “БМВ” не спеша проехал ми­мо. Я загнала машину в гараж, слыша, как в кухне дребезжит телефон. Включился автоответчик, я схва­тила трубку. Звонил Алексей.

– Вернулась? Третий раз звоню. На мобильный не рискнул, вдруг помешаю.

– Ты всерьез опасался, что я могу не вернуться?

– Ольга, я тебе многим обязан, точнее, я тебе жизнью обязан, но иногда очень хочется свернуть тебе шею.

– О господи, сколько же вас, желающих, на од­ну бедную девушку…

– Как все прошло?

– Мы не понравились друг другу.

– Я же тебя просил…

– Я старалась, как могла. Тагаев считает меня дурой, он таки сказал: ума, мол, нет вовсе, значит, не зря старалась. У меня большая просьба, не смог бы ты очень аккуратно узнать, нет ли у Тагаева ка­ких-либо дел с господином Никифоровым.

– Попытаюсь… Но про Никифорова я знаю до­подлинно: если он и занимался какими-то темными делишками, то сейчас все по-другому. Братвы он сторонится, и они его за это не жалуют, особенно те, с кем он раньше дружбу водил. Жаль, что до тебя никак не дойдет, что Тагаев совсем не тот человек, с которыми ты привыкла иметь дело. Мне бы очень не хотелось думать, что ты его чем-то задела.

Простившись с Алексеем, я вернулась в холл и проверила замок. Не помню, когда я делала это в последний раз, но слова Алексея произвели на меня впечатление.

– Замок какой-то хлипкий, – чертыхнулась я и посоветовала себе лечь спать. Что и сделала букваль­но через полчаса.

Сны, которые посетили меня в ту ночь, пере­плюнули все ранее виденное по кошмарности и бес­толковости, так что нечего удивляться, что утром я встретила мир не радостной улыбкой, а тяжкими стонами. Вчерашние страхи показались глупыми и даже обидными для моего самолюбия.

Выпив две чашки кофе и немного придя в себя, я позвонила Артему. Он уже был на боевом посту, моему звонку не порадовался, особенно когда я поведала о вчерашней встрече.

– Представляю, что ты вчера наболтала. У тебя ум есть?

– Он сказал – нет.

– Правильно сказал.

– Зато у меня есть отпечатки его пальцев. Долж­ны быть вполне сносными. Скажи, что я умница? Если Тагаев уже в городе, так, может, ты с ним по­беседуешь?

Артем действительно побеседовал, не вызвал Тагаева на допрос, а съездил к нему сам в тот же “Шанхай” и поговорил. По неведомой мне причине Вешняков Тагаеву понравился много больше, чем я, он поил его кофе и даже, по словам Артема, предла­гал коньяк, был разговорчив и совершенно открыт, как слуга народа перед выборами, но ничего стоя­щего так и не поведал: незнаком, не встречался, не в курсе.

Артем остался доволен, но длилось это недолго, аккурат до того момента, когда на стол ему легли ре­зультаты экспертизы. Во-первых, застрелили Веру из того же пистолета, что и Райзмана, во-вторых, пальцы на рюмке и на визитной карточке принадле­жали одному и тому же лицу. Артем издал тяжкий вздох и спешно собрал военный совет, то есть меня и Лялина.

– Значит, я не ошиблась и “БМВ” возле дома Ве­ры был тот самый, – не удержалась я от того, чтобы не похвалить себя. Сами знаете, как у нас: себя не похвалишь, никто не догадается.

– “БМВ” числится за ЗАО “Старт”, то есть при­надлежит все тому же Тагаеву, – вздохнул Артем.

– Он был у Веры той ночью.

– Допустим. Но если верить результатам вскры­тия, а кто им не поверит, убили ее где-то около четырех утра. Мог быть и еще один гость, заглянувший позднее.

– Если убил Тагаев, он бы рюмку вымыть по­трудился, – подергав ус, изрек Лялин.

– Вашему Тагаеву самому убивать не надо, он поговорил с женщиной, решил, что она опасна, воз­можно, успокоил ее, чтобы не волновалась и не делала резких движений, а потом отправил к ней кил­лера.

– Которому она открыла дверь, – съязвил Ар­тем.

– Он мог ей позвонить и предупредить, что от него придет человек.

– Не было никаких звонков, я проверял. Ты ушла от нее, она позвонила Никифорову, затем ей позвонила ты, и на этом все. Правда, вечером был звонок из ресторана “Шанхай”. Что-то около один­надцати, незадолго до твоего прихода.

– И после этого ты хочешь сказать, что твой Тагаев здесь ни при чем?

– Ты выражения-то выбирай, – обиделся Ар­тем. – То, что он у нее был, факт, считай, установ­ленный, – немного помолчав, продолжил он. – Но вовсе не факт, что он причастен к убийству.

– Чего ж тогда врет, что знать ее не знает?

– Ну… у него нет привычки особенно откро­венничать с милицией.

– И наверняка есть повод скрывать свое зна­комство.

– Хорошо. Допустим. Что ты предлагаешь?

– Всерьез заняться Тагаевым. Где-то, когда-то они с Верой встречались, и кому-то об этом навер­няка известно.

Мы дружно взглянули на Лялина, тот тяжко вздохнул:

– Может, мне открыть сыскное бюро? На свою работу времени все равно нет.

– Я тебя о помощи не просила, – сказала я. – Сам вызвался.

– Я помню, но должен обратить твое внимание на малюсенький нюанс: когда я напросился, ты чис­лилась в подозреваемых. По крайней мере, других кандидатур не было. Теперь у нас какой-то мафио­зи, а про тебя менты как будто вовсе забыли. Так чего суетиться?

– Пока убийцу Анны не нашли, я все еще чис­люсь в подозреваемых.

– В милиции работают профессионалы, им и карты в руки.

– Сколько у тебя дел в настоящий момент? – повернулась я к Артему.

– Четыре убийства, не считая этих трех.

– Вот, – удовлетворенно кивнула я. – И сколь­ко из них ты рассчитываешь раскрыть?

– Не сыпь мне соль на раны, – развел руками Вешняков.

– Возьми ее к себе на работу, – предложил ему Олег. – Она вам враз раскрываемость повысит.

– Давление она мне повысит, а не раскрываемость. Не пью второй месяц, а давление зашкаливает.

– Продолжишь дурака валять или…

– Или, – торопливо кивнул Лялин. – От черта молитвой, а от тебя ничем. Тагаева беру на себя. До­вольна?

– Спасибочки, – пропела я.

– Должна будешь, – фыркнул Олег, но заметно подобрел.

– Да, совсем забыл. – Вешняков положил руку на грудь, вроде бы прислушиваясь, стучит сердце или нет, вздохнул и сообщил: – Нашли туристов, что в воскресенье на острове отдыхали. Пацан видел какого-то дядю.