Колониальная служба - Мюррей Лейнстер

Светящаяся точка тем временем увеличилась до размеров большой звезды, затем до размеров очень яркой луны и, наконец, превратилась в безжалостно слепящий шар. Хайдженс отвернулся. Тяжелый неуклюжий Ситка Пит благоразумно последовал примеру хозяина и стал смотреть на темную чащу. Сурду, казалось, не замечал все усиливающегося глухого рева ракеты. Он все время осторожно нюхал воздух. Фаро Нелл, прижав голову Наджета огромной лапой, старательно вылизывала его перед приходом гостей. Наджет дергался, как капризный ребенок.

Рев перешел в чудовищные громовые раскаты. С посадочной площадки потянуло горячим ветром. Ракетная лодка метнулась вниз, ее пламя пробило брешь в стене летающих существ. Затем все покрылось облаком пыли, середина поля ярко вспыхнула, что-то быстро скользнуло в огонь, примяло его и прочно утвердилось в нем.

И когда пламя исчезло, Хайдженс увидел челнок. Он покоился на хвосте, устремив нос вверх.

Наступила мертвая тишина, затем постепенно стали возвращаться ночные звуки.

Боковая дверца в корпусе лодки открылась, оттуда показался трап, по которому достаточно ловко сбежал человек с небольшим саквояжем в руке. Нежданный гость направился к краю расчищенной посадочной площадки, затем повернулся и махнул рукой кому-то в челноке.

Трап тут же исчез внутри ракетобота. Из-под хвостового оперения вырвалось пламя, за ним столбы удушливой пыли, и под невыносимый гулкий рев челнок взвился над посадочным полем. Вскоре маленькая светящаяся точка в небе уходила все дальше и дальше на восток, где ее ждал корабль.

Из чащи снова неслась какофония самых разных звуков: жизнь на Лорене протекала независимо от людских дел — и под всхлипывания, вскрики и скрип ночных существ человек с саквояжем в руках удивленно оглядывался вокруг.

Его удивление сменилось явным испугом, когда от кромки поля к нему медленно двинулась группа встречающих. Как всегда, Сурду и Ситка шли впереди, за ними двигался Хайдженс, а Фаро Нелл плелась по пятам за хозяином, не спуская заботливого материнского ока со своего сына.

Человек на площадке оторопело смотрел на этот парад. Не очень-то приятно ночью на незнакомой планете вдруг очутиться лицом к лицу с семейством гигантских медведей. Одинокая фигура Хайдженса совсем затерялась среди компании его друзей. Прибывший невольно отшатнулся, когда Сурду и Ситка приблизились к нему вплотную.

— Привет! Не бойтесь медведей. Это мои друзья, — поспешил прояснить ситуацию Хайдженс.

Ситка осторожно обнюхал приезжего с ног до головы. Запах был вполне удовлетворительный, знакомый запах человека. Затем медведь грузно опустился прямо в грязь, не спуская дружелюбного взгляда с незнакомца. Сурду усиленно обнюхивал край площадки.

Хайдженс завидовал деловитому спокойствию своих медведей. Перед ним стоял офицер Колониальной Службы (причем, судя по знакам отличия на форме, — не из низших чинов). Что ж, его худшие опасения подтвердились.

Так что теперь он смотрел на незнакомца едва ли не в большем замешательстве, чем тот на него, и не мог решить, каков должен быть его следующий шаг.

Незнакомец первым оправился от шока.

— Н-ну, — слегка дрожащим голосом произнес он, — и где же ваши роботы? Какого черта здесь делают эти медведи? И почему вы перенесли станцию?

Ситка, уловив недовольство в голосе незнакомца, заворчал на очень низких, почти неслышных тонах. Офицер Колониальной Службы смолк.

— П-простите, — наконец сказал он, пытаясь отодвинуться от зверя. — Кажется, я забыл представиться? Меня зовут Дэниэл Бордман. Я прибыл сюда, чтобы составить отчет о вашей колонии.

— О какой колонии?

Оказавшись на безопасном расстоянии от Ситки, Бордман натолкнулся на Сурду и нервно подскочил.

— Как — «о какой»? Робот-Пункт на Лорене…

Он бросил рассеянный взгляд по сторонам и снова уставился на Хейдженса.

— Только не говорите мне, что идиот шкипер доставил меня не на ту планету! Это ведь Лорен, правда? Лорен в системе Нерри? Но где же тогда ваши роботы? По плану колонизации вы уже давно должны были закончить возведение посадочной ловушки. А вместо ловушки я вижу здесь какое-то допотопное посадочное поле, на которое мне пришлось опускаться в челноке… Что здесь происходит, в конце концов? И… на кой дьявол здесь эти звери?

Доналд усмехнулся.

Несмотря на отчаянность ситуации, оторопелые вопросы чиновника Надзора начали его забавлять. Но все же он решил не отказывать бедняге в разъяснениях — что толку водить этого типа за нос!

— Вы находитесь, — сказал Хайдженс вежливо, — в нелегальном, незаконном поселении и, следовательно, разговариваете с преступником. А эти звери — мои сообщники. Зря вы так быстро отпустили челнок, не попытавшись сначала разобраться в положении дел на этой планете… И теперь вам придется воспользоваться нашим гостеприимством.

Во взгляде Офицера Надзора возмущение и недоверие смешались с крайним изумлением. Впрочем, испуга в этом взгляде не было — пока. Значит, надо сделать так, чтобы он там появился.

— Если хотите, то можете отклонить мое предложение и обосноваться на этом поле, но я ручаюсь, что вне стен моего жилища вы не доживете до утра, — с неким садистским удовольствием сообщил Доналд.

Вместе со вполне понятным страхом на лице непрошеного визитера отобразилось и возмущение — причем возмущения было куда больше, чем страха.

«А этот человек, хоть и не может похвалиться косой саженью в плечах, не из самых трусливых», — подумал Хайдженс и уже мягче сказал:

— Пойдемте на станцию, Бордман. Там мы сможем спокойно обо всем поговорить, и у меня будет время обдумать, что делать дальше… Честно говоря, у меня есть все основания вас убить, — последняя фраза вырвалась у него не из желания вконец запугать незваного гостя, а от полной безысходности ситуации.

Звери почувствовали замешательство своего хозяина. Ситка и Сурду бок о бок встали справа от Хайдженса, Фаро Нелл поднялась на задние лапы слева от него.

Только Наджет не чувствовал напряженности момента. Он был еще ребенок и поэтому настроен весьма дружелюбно. Наджет давно уже рвался к новому человеку и теперь, когда мать отвлеклась, получил долгожданную возможность познакомиться. Мелкими шажками он стал приближаться к гостю, застенчиво ворча, и вдруг чихнул от смущения. Мать одним прыжком очутилась рядом и отвесила ему шлепка. Наджет отчаянно завизжал. Визг маленького кодьяка весом в шестьсот фунтов звучал весьма внушительно.

Бордман быстро попятился, но как только Наджет умолк, решительно шагнул вперед.