Крылья - Игорь Рыжков

– Мне еще Ландгрувер виделся. Он в мешке каменном спрятался. Он говорил, что ты знаешь про этот мешок. Я не знаю, а ты знаешь. Ты, правда, знаешь – где это?

Я вздрогнул. Наклонил голову. Зубы сцепил и шел дальше.

–Знал ли я где этот мешок? Да, конечно – же, знал! У кого в детстве таких ухоронок не бывает? У всех бывает. Вот только откуда про это Вера узнала? Или видения эти не простые? Может им и в правду верить надо?

– Самсон! Ты чего молчишь?

– Я думаю, Вера. Вот ты про каменный мешок ни от кого узнать не могла. А тебе привиделось. Может быть не простые у нас с тобой видения? А?

– Может быть, Ландгрувер нас ищет? Старается помочь, чем может?

– А, и правда! – Восхитилась Вера. – Точно, Самсон. Точно!

– Храмовники сердцем видят. Они и нас с тобой видят. Они нам про Город рассказывают. И даже показывают. Говорят, что нам дальше делать, если надо что – то делать.

– Только толку от этого не много… – Проворчал я сдержанно.

– Не такие мы с тобой шишки больше, чтобы нам про Династов рассказывать. Про Солдат лейтенантов и генералов.

– Ну, подрался Храмовник с Солдатами. Ну, будет им наука вперед, что Храмовника трогать нельзя. Сила у них своя, ни на какую не похожа, и силе той ничего супротив не поставишь.

– А нам то, что про них рассказывать? Силы тратить?

– Может, ты меня дослушаешь все – таки?! – Возмутилась Вера.

– Мне Ландгрувер сказал, что если мы по этому уровню за третий подъем выйдем и потом направо повернем, то там шахта будет. По ней можно сразу на двадцать уровней подняться.

– На Крышу сразу через нее не выбраться, но двадцать уровней это, же много. Это правда, много, Самсон? Или так, мало совсем? А? – Я молчал. Что – то мне совсем не понравилось то, что Ландгрувер мыслями с Верой разговаривал.

– Почему он со мной говорить не стал? Ведь мы же с ним в Каменном мешке всякую мелочь прятали. Я вот даже туда солдатский арбалет-пистолет приволок.

– Его то ли выбросили, то ли потеряли. Он поломанный был, а я его починил. Я, между прочим, в технике не хуже Механиков разбираюсь. Я все могу починить. И придумать могу и сделать.

– Вот только в Механики меня никто и не взял бы. Для того, чтобы Механиком быть им родиться надо. Вот.

– Ты чего молчишь, Самсончик? – Зашептала Вера сзади взволнованно.

– Я тебя обидела чем то? Если обидела – так ты скажи. Я же не знала, что мои видения тебя обидеть могут. – Она забежала вперед, смешно выставив руки вперед и покачиваясь из стороны в сторону, развернулась ко мне лицом и пошла переступая ногами назад. Корчила смешные рожи.

– Упадешь, так. – Остановился я. Посмотрел в ее глаза, и не осталось у меня сил на нее сердится.

– Чего я на нее рассердился то? А? К Ландгруверу приревновал? Смех, да и только! Правда, смех. Ландгрувер в Городе, сейчас, и даже, если и в правду там заваруха какая начнется, так Храмовнику легче в живых остаться чем Изгою.

– У Изгоев ни зубов, ни клешней, ни крюков ядовитых. Мы же не Солдаты. А Храмовников Искусству обучают, и не кажется мне, совсем не кажется, что Уиллисис сына своего драться не выучил.

– Может быть Ландгрувер с сотней Солдат и не сладит, но парочку новобранцев уделает одной левой. Уделает – это как пить дать!

– Иди ко мне, счастье мое. – Только и сказал я Вере. – Улыбнулась она и прижалась ко мне всем телом. Вздохнула кротко. Обнял я ее крепко. Комок в горле встал.

– Может и ошибся Гаст, только смерть на глазах никогда выдумывать не надо. Это слишком плохо, чтобы вот так просто взять и выдумать. Вирм с Татьяной, если бы в Город вернулись, так я бы знал.

– Не так уж много Изгоев в Городе. Почти всех в лицо знаешь. А если сам не знаешь, так другие говорят. Знакомые и прочие всякие. Все равно бы знал.

– Просто так от Крыши не возвращаются. Все равно бы кто запомнил и рассказал. Выходит так, что прав был старый Гаст. Умерли Татьяна и Вирм. Он и видел как.

– Только и успокаивать себя, что не больно они умерли. Обнялись, наверное, напоследок. Поцеловали друг друга и умерли. И я, на к же сделаю. Потому как – лучше и не умереть, чем в обнимку.

– Пошли, Светлячок. – Развернул я упирающуюся Веру.

– Если Ландгрувер тебе правильную весточку прислал, значит, быстрее до Крыши доберемся, если неправильную, так все равно по пути нам. Пошли, давай.

Шлепнул я ее по ягодицам дурашливо. Взвизгнула Вера от восторга.

– Сладкая моя девочка. – Подумалось мне.

– Как бы с тобой жить вместе всю жизнь хотелось. Как бы здорово не два-три дня прожить, а лет так сто пятьдесят.

– Только вот мечты эти так мечтами и останутся. Но, хотя помечтать. Тоже сладко, без мечты совсем тяжело.

– Ты позади меня иди, Верунь, хорошо? – Попросил я свою спутницу.

– А то мне дороги из-за тебя не видно.

– Хорошо-хорошо, Самсончик. – Откликнулась Вера. Перетанцевала мне за спину. – Веди, давай Изгой-следопыт

Улыбнулся я от уха до уха. Тепло по сердцу по груди разлилось. Вроде ведь ничего она не сказала такого. А как хорошо то!

Топаем мы вперед и топаем. Первый подъем пропустили, второй… Я в третий заглянул украдкой.

– Крепкая там лестница. Сразу видно, что крепкая. Ничего. Если Ландгрувер напутал так, мы сюда вернемся. Здесь недалеко.

– Вот он! – Выкрикнула Вера за моей спиной. Я развернул голову через плечо. Вера прыгала весело на месте и тыкала пальцем куда-то вперед.

– Вот учу я тебя, Вера учу… – Начал я ворчать притворно.

– Толку ни грамма… Нельзя же так по перекрытиям прыгать. Ты вовсе не как Изгой ходишь. Ты хуже Истопников. Хорошо, что эти перекрытия крепкие.

– А вот, если бы поломались? Я тебя из завала должен буду вытаскивать?

Перестала Вера прыгать. Все равно пальцем вперед тычет и зубами блестит весело. Посмотрел я туда, куда она показывала и ничего особенного не увидел. Обычный провал. Нет в нем ничего необыкновенного.

– Мне именно такую картинку Ландгрувер показывал, Самсон! Туда нам надо!

– Надо – так надо! – Согласился я. – Только, Вера, мы пойдем, пока ты снова не пойдешь правильно. А то так никуда у нас прийти не получится.

– Хорошо-хорошо, Самсончик. Я умная буду. Я хорошая буду.