Две тайны Элоизы - Кэтрин Манн

— Пожалуйста, говорите прямо, — взмолился Джон.

Лицо Себастьяна приняло такое выражение, словно он выступал в суде на очень серьезном процессе.

— Стандартные красные розы и коробка шоколада в форме сердца — уже неплохо. Лучше, чем ничего. Но если ты придумаешь нечто особенное, демонстрирующее, что ты хорошо знаешь ее, получишь золотую медаль.

Кайл почесал затылок:

— Женам действительно приятно знать, что мы не забываем о них, когда их нет рядом.

Джон недоверчиво покосился на брата. Боже, они растравляют его, а не утешают.

— На самом деле все не так сложно, — объяснил Себастьян. — Марианна, например, обожает собак. Однажды, в День святого Валентина, я подарил ей ошейники и поводки и сделал пожертвование в пользу общества защиты животных.

Кайл подхватил:

— А помнишь, как я подарил Фебе ноутбук? От восторга она кричала так, что стекла чуть не вылетели из окон.

Для Джона рассказы братьев о том, как они умеют отыскать то, что особенно приятно их женам, стали дополнительной мукой.

На небе собирались облака, скрывая звезды. Кайл улыбнулся, глядя куда-то вдаль, наполнил свой стакан и повернулся к Джону:

— Дело в том, что Феба была вынуждена проводить уроки строго по расписанию, а ей надо было приглядывать за малышкой. Я был готов сам меньше работать и смотреть за Ниной или нанять няню, но Феба не соглашалась. Ноутбук позволил ей давать уроки в любое время и в любом месте.

Его брат исключительно удачно совместил два образа жизни. Кайл и Феба могли бы кое-чему научить Элоизу, если бы она опять не удрала.

Тяжело находиться рядом со счастливыми людьми. Братья просто излучают удовлетворение супружеской жизнью.

Мэтью отобрал у Джона бутылку:

— Экстравагантности тоже полезны, если перемежать их с практичностью.

Кайл поднял свой стакан:

— Какие экстравагантности нравятся Эшли?

Мэтью лукаво улыбнулся:

— Не думаю, что могу обсуждать это с тобой, братец.

Кайл поднял обе руки:

— Ну-ну.

Позади послышалось осторожное покашливание. Все обернулись.

В дверях стоял второй муж их матери, генерал Хэнк Реншоу. Волосы Хэнка поседели, однако ум остался таким же острым, благодаря чему он сохранил большое влияние в военных кругах.

— Надеюсь, ребята, вы кое-что оставили и мне в этой бутылке.

— Да, сэр. — Кайл взял чистый стакан и протянул отчиму, который к тому же был давним другом их семьи. — Может быть, вы подскажете Джону, как вернуть жену?

— Хм. — Генерал опорожнил свой стакан и пододвинул стул к столу. — Вашей маме, к примеру, нравится, когда я…

— Подождите! Подождите минуту, генерал, — запротестовали все четыре брата сразу.

Джон был полностью согласен с тем, что такой секрет не следует разглашать.

— Я благодарю за предложение помочь, — сказал он, — но есть такие вещи, которые сыновьям не следует знать о своих матерях.

— Хорошо, хорошо. Я понимаю. — Генерал перестал смеяться и указал большим пальцем на дверь. — А теперь вы, трое, забирайте бутылку и уходите, чтобы я мог поговорить с Джоном наедине.

Стулья отодвинулись, братья покинули поле боя. Их смех постепенно замер вдали.

Генерал наполнил два стакана.

— Твой отец был моим лучшим другом. Он гордился бы тобой.

— Спасибо. Это очень важно для меня.

Но недостаточно для того, чтобы забыть о поражении. Он проиграл борьбу с женщиной, которую ценил больше всего на свете.

С Элоизой.

Почему она не рассказала ему сразу? Почему только сейчас? Он должен это понять, если хочет, чтобы у них появился шанс разорвать порочный круг убегания друг от друга.

Джон не ждал, что генерал взмахнет волшебной палочкой и все уладится, но был рад его поддержке.

— Перестань казнить себя за прошлое и посмотри вперед, — распорядился Хэнк Реншоу так, будто отдавал приказание подчиненному. — Нельзя опускать руки и признавать поражение. У тебя по-прежнему есть шанс. Используй его.

— Она уехала. — Джон вынул из кармана белую карточку, ту самую, которую, как он помнил, дал Элоизе Дуарте Медина. Он повертел карточку между пальцами. — Она не желает ни говорить, ни видеться со мной.

— И ты собираешься отступить? Позволить твоему браку распасться? Перестать драться за нее?

Пальцы Джона замерли. Он сосредоточил внимание на цифрах. И на всей своей жизни. На этот раз он не позволит Элоизе уйти. Наверняка есть способ показать ей, что в настоящих семьях люди приходят на помощь друг другу, показать, что каждый поддерживает каждого, а не кто-то один — всех остальных, как это до сих пор было с ней. Неудивительно, что Элоиза не обратилась к нему, когда ей было плохо.

Никто никогда не давал ей возможности считать, что ее зов будет услышан.

Джон намеревался доказать Элоизе, что он любит ее. Достаточно сильно, чтобы прийти к ней и остаться навсегда.

— Вы совершенно правы, генерал. — Джон постучал по карточке с номером телефона. — Я не намерен отступить. И, к счастью, я знаю, где ее искать.

Глава 14

Элоиза сидела в выходившем к Атлантическому океану саду и ждала. Через несколько минут она вновь увидит Энрике Медину. Это невероятно и совсем не так весело, как в детстве.

Она повернулась к Дуарте, который с мрачным видом стоял рядом:

— Спасибо, что смог так быстро организовать встречу.

— Не благодари меня, — ответил тот холодно. — Будь моя воля, мы все жили бы своей жизнью, каждый сам по себе. Но он решил иначе.

Резкость Дуарте еще больше взвинтила нервы. Элоиза огляделась, пытаясь отвлечься.

— Скалы вдоль берега… Оказывается, я помню их. Великолепно! Я часто спрашивала себя, не подводит ли меня память.

— Вероятно, нет.

Дуарте, наверное, нужен более сильный стимул к беседе.

— Удивительно, что наш отец все время жил так близко. В том же штате.

Энрике Медина поселился на маленьком острове у побережья Флориды. Ее звонок Дуарте привел в движение весь механизм. Сердце болело невыносимо, когда Элоиза летела на частном самолете — прочь от Джона и от той катастрофы, которой по ее вине обернулся их второй шанс. Слезы сдавили ей горло. Она проглотила их и сосредоточилась на этих местах, которые так часто вспоминала.

Высокий белый дом, пышные пальмы, огромные аркады, волны, бьющиеся о берег. Как будто ей опять семь лет, и мама держит ее за руку и ждет, когда он к ним выйдет.

Легкое прикосновение Дуарте вернуло молодую женщину к действительности.

— Элоиза! Вот он.

Двери со скрипом отворились. Но из них вышел не величественный король. Производимый электрическим инвалидным креслом шум возвестил о появлении Энрике. По бокам бежали две огромные собаки. Сидевший в кресле человек был худ, сед и слаб.