Две тайны Элоизы - Кэтрин Манн

Королевой? Может быть, отчим знает больше, чем она думает? Если так, ее секрет, пожалуй, самый скверно охраняемый секрет на свете.

— Мама любила его.

— Я знаю. И мечтаю, чтобы мой брак был таким же. — Одри взяла обе руки сестры в свои, ее светлые волосы смешались с черными волосами Элоизы. — Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что дело не в украшениях. Наверное, ты считаешь меня сумасшедшей, раз я сбежала.

Элоиза вспомнила, как она сама выходила замуж год назад. Тогда этот поступок казался ей вполне естественным. И теперь она понимала, что чувствует ее сестра. Где-то в глубине души Элоиза ощутила укол совести. Может быть, если бы она не сделала тайны из своего замужества, Одри приняла бы правильное решение раньше.

— Я понимаю тебя лучше, чем ты можешь представить, — призналась она.

Элоиза посмотрела в сад. Джон и Джоуи беседовали, как старые приятели. Как легко Джон сходится с людьми. Джон не постоянно находится на виду у публики, как его знаменитая семья, но он, несомненно, унаследовал способность располагать к себе людей. Он расположил Элоизу к себе и год назад, и прошлой ночью. Он преодолел ее оборону и приблизился к ней так, как никогда не приближался ни один мужчина.

Одри посмотрела на Джоуи серьезным и в то же время влюбленным взглядом:

— Я раскаиваюсь только в том, что не доверилась своей интуиции раньше. Заставила тебя потратить столько сил и времени зря.

Одри выглядела удивительно спокойной. Скорее всего, панику устроил именно Гарри.

Элоиза потихоньку пила чай, а сестра посвящала ее в подробности своего поспешного бракосочетания в Лас-Вегасе.

— Джоуи уверен, что мы не сможем наладить самостоятельную жизнь здесь. Что бы мы ни предприняли, его семья непременно вмешается. — Одри сделала глубокий вдох. — Поэтому мы переезжаем. Пока не знаем, куда именно. Он говорит, это элемент приключения — решить, куда мы поедем. Может быть, мы просто, закрыв глаза, ткнем пальцем в карту.

Одри говорила именно о таком будущем, какое Элоиза мечтала иметь с Джоном. Она вдруг поняла, что завидует своей сестре. Не то чтобы она не радовалась за Одри, которая сделала правильный выбор.

Но ей трудно будет видеть, как Одри воплощает в жизнь мечты, от которых Элоиза отказалась.

Она опять посмотрела на Джона, на его широкие плечи, свободную позу; вспомнила, как легко с ним — братьям ли, ей ли. Элоиза хотела счастья и для себя. Хотела верить, что они сумеют найти способ соединить их столь разные стили жизни.

Она мечтала обрести ту уверенность, которая сейчас исходила от Одри. В ее сестре появились живость и сила воли, каких раньше не было. Она больше не была бледным, эфемерным существом. Одри сияла, как бриллиант.

— Тебя явно захватила идея вашего с Джоуи будущего.

Одри сжала руки Элоизы:

— Может быть, это слишком эгоистично с моей стороны? Ты всегда была со мной рядом, а я от тебя уезжаю.

— У тебя своя жизнь, — возразила Элоиза. — Ты ее заслужила. Мы не перестанем быть сестрами только потому, что ты вышла замуж, даже если вы поселитесь на другом конце страны. Я приеду к тебе в гости. Ты расскажешь мне что-нибудь интересное. Ладно?

Одри кивнула со слезами на глазах и раскрыла объятия. Элоиза обняла сестру. А где-то в глубине ее души теплилась надежда на собственное счастливое будущее.

Джон вошел в гостиную. Элоиза залюбовалась его голубыми глазами. Сердцем она понимала: он приехал не ради развода. Он приехал за ней.

Он просто замечательный парень. Она доверяет ему и готова сделать следующий шаг. Она заслуживает счастливого будущего с Джоном, и настало время заявить об этом, какие бы преграды ни встали на пути.

А начать надо с рассказа о ребенке.

Глава 13

Элоиза закрыла дверь за Одри и Джоуи. Их веселый смех на парковочной площадке доносился до нее и дразнил, демонстрируя, какими могут быть отношения между мужем и женой.

Джон подошел сзади, закинул волосы ей на плечо и поцеловал в шею. Элоиза приглашающим движением откинула голову назад. После суматошного дня она хотела одного — забыться в его объятиях. А потом свернуться клубочком и заснуть возле него, как обыкновенная жена.

Только это нечестно. Это означает отказаться от следующего шага, от полной откровенности. Отказаться от любви к нему.

И, что еще страшнее, от его любви.

Элоиза умела любить, но не умела позволять людям любить ее. Именно поэтому ей требовалось время, чтобы еще раз все обдумать и взвесить. Только вот времени у нее не осталось.

Решить что-то сделать и сделать это — две разные вещи. Но она была полна решимости покончить с недосказанностью до того, как они лягут в постель.

Элоиза расправила воротник рубашки Джона. Как хорошо было бы, если бы так же легко можно было расправить ее нервы.

— Спасибо за понимание, за то, что вернулся со мной ради Одри. Мне было ужасно неловко отрывать тебя от твоей семьи.

— Они явились без предупреждения. — Джон обнял ее за талию. — Мы можем вскоре опять с ними встретиться, если хочешь.

— Хочу.

Он улыбнулся:

— Отлично, отлично.

Джон прижал Элоизу к себе и повел в сад. Он сел в шезлонг и посадил ее к себе на колени так легко и непринужденно, что у нее перехватило дыхание. Кто мог предположить, что колени сильного, крупного мужчины окажутся уютным местом для отдыха?

Элоиза положила голову ему на плечо и посмотрела вдаль. Так проще, чем всматриваться в лицо Джона. Солнце садилось, окрашивая затуманившееся небо в серебристые и розовые тона. Ночь постепенно вступала в свои права.

Джон провел большим пальцем по ее шее, слегка массируя:

— Извини, что я не подумал о твоей работе и о необходимости соблюдать осторожность. Конечно, переезды вслед за мной с места на место кажутся тебе не лучшим образом жизни. Мы подумаем вдвоем и решим эту проблему.

Боже, он считает, что можно найти компромисс! Элоизе хотелось верить, что все действительно очень просто.

— Значит, разговор идет о том, — она сглотнула, не смея надеяться, — чтобы жить вместе?

— Мы двигаемся в этом направлении. — Джон прижался подбородком к ее темени.

— Что ж, хорошо. — Элоиза сделала глубокий вдох. — Если мы честны друг с другом, я должна рассказать тебе кое-что, о чем тяжело говорить. И тяжело слушать.

Обнимавшие ее руки Джона напряглись.

— Ты опять хочешь уйти? — хрипло спросил он.

— Нет, если только ты меня не прогонишь.

Что вполне может произойти. Холодок страха пробежал по ее спине. А что, если теперь уже слишком поздно? Поймет ли Джон, почему она так долго молчала?