Специалист по маркетингу - Кирилл Громов

Он зашёл в комнату, пропуская вперёд Молчуна. Кто знает, может быть я в последний раз говорю ему эти слова.

Я пока останусь, соберу Артуру провизию на завтра. - сказал Жуля.

Родриго кивнул и обратился ко мне:

Пойдём, я покажу тебе твою комнату.

Мы спустились на первый этаж и вошли в третью от лестницы комнатушку. Родриго зажёг лампочку под потолком, и я смог рассмотреть кровать, небольшую тумбочку под окном, из которого открывался вид на перелесок, ковёр из сухих трав на полу и фотографию самого Родриго на стене.

Твоя комната? - спросил я мулата.

Ага.

А сам ты где?

Да там в столовой. - он показал головой на верх. - Ну, в общем, ты располагайся, а я пойду. Счастливо. - и он вышел.

Спокойной ночи. - запоздало крикнул я его шагам в коридоре.

Что ж, раз следующие несколько дней будут такими жаркими, то стоит подготовиться как следует. Я снял кобуру с пистолетами, нож, Нить и положил всё это на тумбочку, потом снял с себя сапоги и нащупав там метательные ножи отправил их туда же. Расстался с комбинезоном, который уже просох за те сутки, что провёл я здесь. Оставшись в одних трусах я принялся оглядывать оружие, с которым мне предстояло сражаться с целым полком солдат и учёных. Так, что мы имеем. Пистолеты целы, обоймы полны, запаски тоже есть. С армейским ножом нет проблем, на нём даже крови не осталось, метательные также в порядке, а вот и ты моя маленькая. Я с любовью взял с тумбочки Нить и сжав её в правой руке, закрыл глаза и представил как я буду расправляться со всеми, кто встанет на моём пути. Ух! Классное зрелище! Ничего не скажешь. Нет, я, конечно, не садист, но это ощущение того, что стоит тебе лишь взмахнуть рукой и человека, инопланетянина, зверя или кого там ещё просто перережет пополам, обдав тебя брызгами его крови пьянило меня. В дверь постучали, и мне пришлось прерваться.

Входи. - отозвался я.

Дверь открылась и на пороге показалась майор Межпланетной Службы Безопасности Свобода Ракиткина с растрёпанными волосами, которые даже в таком виде были очень прелестны, и в несуразной полосатой пижаме, правда больше похожа она была на тряпку, ибо была мокрой, грязной и порвана во многих местах. Я не то, чтобы удивился! Я просто застыл на кровати даже не сумев открыть рот, что в общем-то должен был сделать в данной ситуации! Я просто сидел и смотрел на неё вспоминая что и сколько я выпил, чтобы мне привиделось такое!

Что уставился? Женщину давно не видел? - нагло улыбнувшись спросила она.

Как бы в поддержку её вопроса из особо большой дырки на куртке пижамы вывалилась левая грудь. Надо сказать очень соблазнительного вида. Я перевёл взгляд с лица Ракиткиной на её бюст и задал самый глупый вопрос:

Силикон?

Дурак. - ответила она.

Не понял. - я и вправду ровным счётом ничего не понимал.

Сейчас поймешь. - сказала она и начала приближаться ко мне.

Стой! - заорал я и, схватив с тумбочки пистолет, направил дуло на неё.

Только она остановилась и открыла рот, чтобы ответить мне, как в дверном проёме показался Жуля, говоривший на ходу:

Артур, я тебе тут на завтра поесть при: - он так и остался стоять на пороге, рассматривая Свободу, показывая пухлым пальцем то на неё, то на меня.

Уж не знаю, что он хотел объяснить мне этим жестом, но посмотрев на грудь Ракиткиной он расплылся в глупой улыбке и сглотнув свалился, перенеся, таким образом, своё туловище в горизонтальном состоянии в коридор.

Наверное, он прав, так как картина вырисовывалась под стать перу одного мастера ( имени не помню ), чей шедевр ( названия тоже не помню ) я однажды спёр в Третьяковской Галерее в Москве и загнал ее одному толстосуму с Лапвенты. Не знаю зачем пятиголовому бегемоту с двумя рогами на заднице такой антиквариат, но, помнится, я тогда два месяца жил, как король в лучшем люксе "Хилтона" на Базилике, самом дорогом курорте Новой Галактики, и каждое утро мне приносили бутылку "Дон Переньон" по штуке мегабаксов за каждую и блюдо клубники. Молодой был! Дурак совсем! Впрочем, у нас тоже получилось неплохо. Я в одних трусах сижу на постели, наставив пистолет на девушку в разорванной пижаме, а на пороге стоит ( поправка: уже лежит ) полуголый старик, явно с трудом вникающий в ситуацию.

И что вы мужики все такие слабонервные? - удивлённо пожала плечами майор МСБ - Один, как меня увидел сразу за ствол схватился и вопросы глупые задавать стал, а другой так вообще в обморок грохнулся.

А что ты хочешь, когда он уже два века ни одной бабы не видел, а тут ты в таком костюмчике посреди ночи заявляешься. - попробовал я вступиться за сильную половину рода человеческого и не только.

Да убери ты пушку. - Свобода устало опустилась на кровать. - я по делу пришла, а не воевать.

Ага! А там во дворе взвод мсбэшников во главе с твоим дружком, так дело обстоит?

Девушка зло сверкнула глазами, что явно не предвещало мне дружеского ответа.

Ты и вправду дурак, вор, а я ещё большая дура раз послушала Ларти и припёрлась сюда. - она поднялась и направилась к двери, но обернулась и добавила. - А Черноволенко погиб:

При исполнении служебных обязанностей. - закончил я.

Ракиткина махнула рукой и вышла, переступив через всё ещё так и не пришедшего в себя Жулю.

Я сидел на кровати и чувствовал себя полным мудаком. Потому, что не знал, что мне делать. Либо сейчас бежать за ней - а вдруг там действительно меня ждут, либо отпустить её на все четыре стороны, а толстяку потом впарить историю про ночное видение или групповую галлюцинацию. В любом случае я был зол не знаю на кого, скорее на себя. Зол на то, что мой план теперь терял весь смысл и всё пойдёт вверх дном. В общем, всё как обычно. Что ж решено. Я встал и перешагнув, как и Ракиткина несколько мгновений назад, через Жулю бросился догонять майора МСБ.

Что самое странное, вопреки моим ожиданиям, солдат во дворе не оказалось, зато нашлась Свобода, которая сидела на земле и тихо плакала. Не люблю я, честно говоря, телячьи нежности, но здесь мне пришлось себя пересилить и, подойдя к ней, сев рядом и обняв за плечи, сказать:

Ну, что ты, глупенькая, я же пошутил.

Она уткнулась в моё плечо, обхватив меня за торс и зарыдала во весь голос, пытаясь что-то мне рассказать, но я лишь изредка вылавливал из её бессвязной речи фразы типа: "А мы:", "А они:", "А потом:". Я решил, что лучше всего ей сейчас выплакаться, чтобы потом прийти в себя, стать снова майором МСБ и просто сильной женщиной, ну, а мне подумать, что делать дальше. Вот так мы и сидели: она рыдала, я думал. В конце концов оба пришли к выводу, что это нам обоим ничего не даст и одновременно перестали заниматься тем, чем занимались.

Ракиткина рывком освободилась от моих объятий и села, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками, а я прилёг на траву и замолчал, зная, что она сейчас что-нибудь обязательно да скажет.